Слишком много привидений - Забирко Виталий Сергеевич - Страница 25

—Ладно, исчезаю…

Рыжая Харя раскрыла суму, хотела смести со стола бутылки с закусками, но я ее удержал.

— Зачем же добро переводить? Оставь, у меня в холодильнике шаром покати.

Минуту она внимательно смотрела на меня, затем двинула плечами.

— Как хочешь… Тебе тоже надо привыкать, — произнесла она вторую за вечер загадочную фразу. — Пока.

— Погоди!

Рыжая Харя выжидательно уставилась на меня. Собираясь с духом, я налил себе коньяку, выпил. Пора в конце концов задавать главные вопросы. Слишком много их накопилось, но один из них — архиважнейший.

— Откуда вы взялись на мою голову? — наконец решился я.

Сумрачное настроение Рыжей Хари улетучилось в одно •мгновение. Она оскалилась в клыкастой улыбке, кровавый глаз заблестел.

— А ты еще ничего не понял?! — Она раскатисто рассмеялась. — Ну, ты меня сразил!

Рыжая Харя приблизилась к моему лицу, обжигая взглядом.

— В таком случае, — хитро усмехнувшись, сказала она, — надо было ставить на кон наши ответы, а не наше исчезновение…

И медленно растворилась в воздухе. Последним исчез оскал пасти — совсем как это было у Чеширского кота.

Черт с ним, вопросом, откуда они взялись! Но зачем приходили сегодня? В картишки переброситься? В эту версию не очень-то верилось…

С исчезновением Рыжей Хари ничего в комнате не изменилось, за исключением того, что у меня словно выдернули ватные тампоны из ушей. Из кухни донесся звон капель в мойке из неплотно закрытого крана, а затем с потолка послышался скрип кровати соседа сверху. Странно, однако, мы здесь так орали, а он и не подумал, по своему обыкновению, стучать по батарее центрального отопления…

Я перевел взгляд на окно. За стеклом было все так же темно и все-таки не совсем так. Каким-то шестым чувством я ощущал, что там сейчас обычная городская ночь, а не глухая, могильная темень, которая была еще мгновение назад. И если бы не гора золотых монет на столе, а также бутылки и тарелки с закусками, можно было подумать, что игра в преферанс с весьма одиозными партнерами мне привиделась в белой горячке.

Поднявшись со стула, я прошел на кухню, включил свет. Здесь все было как обычно, без каких-либо следов «чертей».

«Может, они навсегда покинули меня», — с робкой надеждой подумал я и тут услышал под кухонным столом невнятное чавканье. Светлые помыслы, не успев оформиться, рухнули в одночасье. Стремительно нагнувшись, я увидел, как «грызун» педантично уничтожает с пола засохший кетчуп из разбитой бутылки. Все верно, он-то в карты не играл, значит, и исчезать не обязан…

Не знаю, сколько времени я бездумно наблюдал за «грызуном», но когда смог что-либо соображать, горькая безысходность и покорность судьбе заполонили душу. Никуда мне от этих «друзей» не деться, придется сосуществовать. И лучше всего — мирно.

Я направился в комнату, взял со стола тарелку с копченой севрюгой и вернулся на кухню. Присев на корточки, поставил тарелку под стол и сказал:

— Съешь лучше это. А то, не ровен час, осколками стекла подавишься.

Сказал по-доброму, как домашнему животному. Коту, например. И почему-то до слез захотелось его погладить, приголубить… Но разве пустоту погладишь?

Что удивительно, «грызун» меня послушался! Перестал поглощать присохший к полу кетчуп и, как мне показалось, с минуту обнюхивал угощение. Однако так к нему и не притронулся, и снова стал отдирать невидимыми зубами кетчуп с пола.

Я оторопело понюхал севрюгу. Вроде бы свежая… Или мой «грызун» копченостей не любит? Вдруг я вспомнил загадочную фразу Рыжей Хари, что и мне надо к чему-то там привыкать, и почему-то сразу уверился, что ничего из деликатесов на столе в комнате «грызун» есть не будет.

— Погоди, погоди… — пробормотал я, лихорадочно соображая. — А давай я тебя молоком напою…

Ринувшись к холодильнику, выхватил из него надрезанный пакет и дрожащими руками попытался налить в блюдце молоко. Ничего не получилось — открывал пакет чуть ли не неделю назад, и молоко основательно прокисло. Все же, разорвав пакет, вытряхнул на блюдечко творожистую массу и поставил на пол.

— Будешь? — с сомнением, замешанным на страхе, предложил я «грызуну».

Не медля ни секунды, «грызун» зачавкал так, что с блюдца полетели брызги сыворотки.

И тогда я, сползая спиной по газовой плите, опустился на пол и заплакал злыми слезами. Достали они меня таки, ох и достали…

Глава 9

Утренний сон самый короткий и наиболее близкий к реальности. Снилось, что я с закрытыми глазами лежу на диване, в окно ярко светит солнце, а Алла возится на кухне, готовя завтрак. Рыбу жарит, и воняет из кухни преотвратно. Вот Алла заглянула в комнату, тихонько, чтобы не разбудить меня, подошла к столу, взяла что-то и снова вышла в прихожую: дохнуло сквозняком, будто открылась и тут же захлопнулась входная дверь.

«Куда она пошла?» — удивился я и проснулся.

Солнечный свет на самом деле заливал комнату, и в воздухе ощущался неприятный запах. Но не жареной рыбы, хуже. Воняло так, будто сдохла кошка.

Я рывком сел на постели и огляделся. На столе громоздились тарелки с закусками, бутылки, играла солнечными бликами гора золотых монет.

Настроение мгновенно испортилось, и я со стоном повалился на диван. А каким хорошим был утренний сон! Словно ничего в моей жизни не произошло, и не было кошмарных полутора месяцев. Только когда все начинает идти наперекосяк, понимаешь, что спокойная, размеренная жизнь — самое главное, что нужно человеку. К сожалению, теперь об этом можно лишь мечтать. Нежданно-негаданно в мою жизнь, будто в открытое окно, вестником мрака влетел эпический черный ворон, грозно каркнул: «Nevermore!» — и теперь, как ни крутись, ничего назад не вернешь. Никогда.

Минут пять я отрешенно рассматривал потолок, пока мысли не вернулись к исходной точке пробуждения. Откуда было взяться сквозняку? Определенно кто-то в квартире похозяйничал, а затем выскользнул вон. Причем был этот кто-то живой, реальный — Рыжей Харе со товарищи двери не нужны, они сквозь стены предпочитают дефилировать. Но и не Алла заходила. Во-первых, ключа у нее нет, во-вторых, зачем ей здесь появляться, в-третьих, при виде горы золотых монет она бы так просто не ушла. Тут однозначно двух мнений быть не может.

Осторожно, как шпион в низкопробном фильме, я встал с постели и на цыпочках прокрался в прихожую. Никого в квартире не было, дверь оказалась запертой на замок. На всякий случай выглянул в глазок, но и на лестничной площадке никого не обнаружил. Пусто. Хорошо, что Рыжая Харя не догадалась с той стороны в глазок посмотреть — шуточка вполне в ее стиле. Эффект еще тот получился бы.

Однако чем все-таки в квартире воняет? С улицы, что ли, в открытую форточку несет? Принюхиваясь, вернулся в комнату и мгновенно определил источник запаха. Воняли объедки на столе — за ночь они успели так испортиться, словно я по крайней мере неделю пребывал в летаргии. Я поднес к глазам часы, включил календарь. Да нет, нормально спал — вчера было десятое июля, сегодня — одиннадцатое… И только тогда, как прозрение, до меня дошел смысл загадочной фразы Рыжей Хари, и я понял, почему «грызун» отказался от угощения. В то же время мое самочувствие было вполне нормальным, никакой желудочный токсикоз не мучил. Может, на тот момент пища была вполне свежей?

Я рассвирепел. Загадки, загадки, загадки, черт бы их побрал! Не квартира, а проходной двор, совмещенный с притоном. Мало мне виртуальных монстров, так, по всей видимости, еще и частный сыщик госпожи Популенковой здесь шастает.

— Взяв большой пластиковый мешок для мусора, я единым махом, как Рыжая Харя ночью, смахнул в него тарелки с объедками и бутылки. Спиртное, кстати, тоже испортилось — все жидкости в бутылках стали рыжими, мутными и вязкими. Расскажи кому-нибудь, что водка протухла, — засмеют.