Мародер - Забирко Виталий Сергеевич - Страница 9

– Вот что, пиллиджер, – сухо сказал он, вставая с дивана, – не знаю, что за беседа произойдет между нами в будущем, но если вы и впредь будете приставать ко мне с некорректными вопросами, то плотную опеку я вам гарантирую. – Он наклонился ко мне и заглянул в глаза. Его неподвижные тусклые зрачки не сулили ничего хорошего. – Надеюсь, вам не нужно объяснять, во что это может вылиться?

Похолодев, я кивнул.

– Вот и славненько… – Таймстебль выпрямился, повертел головой, прислушиваясь к информации диктора аэропорта из репродуктора. – Кстати, ваш рейс, – заметил он и неторопливо побрел из зала ожидания, шаркая подошвами по полу.

«Чтоб ты подавился газетой, когда будешь ее жевать!» – вертелось на языке, но я ничего не сказал. И без того дров наломал… Весь наш разговор был сплошной интермедией. Откуда таймстеблю Воронцову известно, каким рейсом и куда я лечу? Нет, ребята из службы стабилизации, шалите, что-то вы вокруг меня плетете… Но почему именно вокруг меня, мало других пиллиджеров? Я тоже хочу жить как все – спокойно, в свое удовольствие, не преступая закон. Таких пиллиджеров, как я, в пример нужно ставить, а не держать под колпаком.

Голос диктора из репродуктора объявил, что продолжается регистрация на рейс «Москва – Нью-Йорк», но я и не подумал сдвинуться с места. Может, отказаться от акции? И там плохо, и тут несладко… И только когда из репродуктора донеслось сообщение, что регистрация на мой рейс заканчивается и начинается посадка, я встал и побрел к стойке регистрации. А что я мог поделать? Чтобы жить, нужны деньги, а чтобы иметь деньги, нужно их зарабатывать. Любым путем. Вот я и плету сети, ловлю в них своих «мушек», а кто-то плетет сети, чтобы охотиться на меня. Все мы этакие пауки в банке, огромной банке под названием Земля.

В сумрачном настроении я прошел регистрацию, таможенный досмотр, сел в самолет. К счастью, салон в самолете оказался полупустой, соседей у меня не было, и никто не докучал разговорами.

Когда мы взлетели, стюардесса стала предлагать напитки. Вначале я хотел отказаться, но передумал и заказал «Баварское» пиво. Стюардесса принесла банку, я открыл ее, отпил и поморщился. Пиво было настоящим немецким, но куда ему до «Баварского» пива фирмы «Сармат»! Говорят, что в Средние века в Германии качество пива проверяли усаживая пивовара в кожаных штанах в лужу пива на скамье. Если через полчаса пивовар вставал вместе со скамьей – пиво удалось. Я же оцениваю качество пива не штанами, а на вкус, и по этому показателю настоящему баварскому далеко до пива фирмы «Сармат». Могут все-таки славяне что-то делать…

Я вернул пиво стюардессе, отказался от других напитков и решил поспать. Что у меня хорошо получается, так спать по заказу – от и до. Сказал себе: «Спать» – и сплю сколько нужно, а просыпаюсь точно по заказанному времени благодаря прекрасно настроенному биологическому хронометру. Да и чем мне сейчас заниматься? Вылетел в пятнадцать часов по московскому времени, а приземлюсь в шестнадцать часов по нью-йоркскому. Тоже своего рода путешествие во времени, только девять часов полета девать некуда. А так, как говорится, утро вечера мудренее… Быть может, после сна настроение улучшится.

Весь полет я проспал, но когда перед посадкой проснулся, настроение нисколько не улучшилось. В том же мрачном настроении я взял в аэропорту такси и поехал в четырехзвездочный отель «Виржиния», номер в котором забронировал из Москвы. Если я американец и у меня виржинский выговор, надо быть патриотом. Любят американцы патриотизмом бравировать, хлебом не корми.

Миновав швейцара, я вошел в обширный холл отеля и направился к стойке администратора. И обстановка, и администратор, плотный мужчина среднего роста, в темном костюме, были мне знакомы по информации вариатора.

– Добрый день, – поздоровался я, поставил на пол кейс и прижал его ногой к стойке.

– Добрый день, сэр, – кивнул администратор. – Желаете у нас остановиться?

– Да. У меня забронирован номер. Тэдди Смит из Виржинии.

– Минутку, сэр. – Он склонился к компьютеру, и я прочитал на визитке, приколотой к лацкану пиджака «Берни Кэшью, администратор». – Из Виржинии, говорите? Вы патриот…

В отличие от меня выговор у него был чисто нью-йоркский, но слово «патриот» он произнес с таким значением, будто иного от добропорядочного гражданина и не ожидал. На что я и рассчитывал.

– Добрый день, Берни! – услышал я из-за спины.

Администратор поднял голову, посмотрел и расплылся в радушной улыбке.

– Мое почтение, сэр Джефри!

Я принципиально не обернулся.

– Извините, – сказал мне администратор, – вас сейчас обслужат. – Он повернулся к девушке, стоявшей рядом за стойкой, и попросил: – Салли, обслужи клиента. Извините, – еще раз сказал мне и отошел в сторону к некоему сэру Джефри.

А вот такой вероятности мне вариатор не выдавал. Впрочем, я не обсчитывал на вариаторе возможные ситуации в холле отеля: увидел, что регистрация пройдет без флуктуаций, и не стал рассматривать варианты.

Девушка села к компьютеру.

– Добрый день, сэр.

– Уже не очень, – спесиво буркнул я, кивнув в сторону отошедшего администратора.

– Приносим извинения за заминку, сэр, – корректно сказала девушка, – но сэр Джефри наш постоянный клиент. Я вас быстро обслужу.

Сбоку доносился оживленный разговор между администратором и постоянным клиентом отеля. Сэр Джефри говорил на правильном английском языке, и сразу становилось понятно, что гость с туманного Альбиона. А некоторая сухость в речи заставляла предполагать, что обращение к нему «сэр» не просто вежливая форма, а титул.

Салли глянула на дисплей компьютера.

– Тедди Смит?

– Да, – кивнул я и невольно улыбнулся. К блузке девушки была приколота визитка с надписью «Салли Гудмэн, портье», Любопытные фамилии встречаются у американцев: Гудмэн – хороший мужчина. Где-то я читал, что имена и фамилии влияют на сексуальную ориентацию человека. Салли была симпатичной девушкой с аккуратной прической, серыми глазами, вздернутым носиком, губками бантиком, и в то, что она могла оказаться «хорошим мужиком», верилось с трудом. А там – черт его знает…