Зэками не рождаются - Южный Александр - Страница 22

— А разве этого вам недостаточно?

— Нет, молодой человек, — для меня его записка ничего не значит. Пусть позвонит, я ему все объясню. Ведь у нас, Виктор Александрович, катастрофическое положение. Печь взорвалась и рухнула, люди погибли, нам не поставляют кокс, — трагическим шепотом произнес директор. — А вы нас за горло берете.

— Я понимаю все, но вы поймите нас тоже. Нам тоже несладко.

— Хорошо, забирайте свой карбид самовывозом. Присылайте машины и забирайте.

— За тридевять земель гнать машины? Вы что, смеетесь?

— Как хотите, больше ничем помочь вам я не смогу. У нас нет вагонов.

Глава девятнадцатая

В Караганду Осинин приехал поздно, выпил с горя две таблетки элениума и завалился спать, не раздеваясь.

«Власть имущие — непробиваемы», — с горечью подумал он, засыпая.

А утром он позвонил секретарю обкома.

— Доброе утро, Владимир Сергеевич. Это Осинин. Я у вас вчера был на приеме.

— Ну как, съездили вчера к директору?

— Да, но он сказал, — решил пойти на хитрость Виктор, чтобы отомстить директору, — что не нуждается в ваших записках. Он хотел, чтобы вы ему позвонили.

— Так и сказал? — удивился партийный босс.

— Да, — в голосе Осинина была горечь, — он заявил, что на заводе он сам решает все дела.

— Ну, ладно, — медленно и задумчиво произнес с обидой Владимир Сергеевич. — Позвоните мне завтра.

«Что же я наделал, — схватился за голову Осинин. — Ведь это же скандал!»

Наскоро перекусив, Виктор пошел в ювелирный магазин «Изумруд», где еще со вчерашнего дня занял очередь, чтобы купить обещанную Наталье Васильевне золотую цепочку. Но очередь его пропала. Надо было, как объяснили ему, еще вчера в двенадцать часов ночи явиться к магазину, пройти пофамильно перекличку и на ладони записать номер.

— В крайнем случае утречком пораньше надо было задницу поднять, тогда смогли бы чего-нибудь приобрести, — наставительно заявила ему энергичная старушка.

Осинин раздраженно промолчал. «Кругом одни неувязки», — мрачно подумал он.

— Номерок нужен? — хрипло спросил у него мужчина с опухшим от запоев лицом. Глаза его слезились, изо рта неприятно несло сивушным перегаром.

— Что за номерок?

— Очередь.

— И сколько?

— Червонец.

— А ты какой по счету?

— Двадцать третий.

— Но это же далеко, может не хватить.

— Слушай, не хочешь — не надо, другие возьмут, — небрежно бросил алкаш.

— Ладно, давай рискнем.

Но, как и ожидал Осинин, он прождал в очереди до одиннадцати часов совершенно напрасно. Золотые цепочки закончились за три человека до него. На двадцать человек хватило.

"Опять невезуха, день какой-то немастевый.

Что за дела, — подумал Осинин, — неужели фабрики не могут наштамповать этих цепочек побольше? Кругом один дефицит".

Невдалеке от магазина стояла кучка женщин. Они чем-то торговали.

— Цепочек случайно нет? — спросил он у них.

— Нет, родненький, вот перстенечки только есть!

— Мне срочно цепочка нужна. Хорошо заплачу.

— Есть одна, молодой человек, но я сама переплатила.

— Согласен, я вам тоже переплачу. — И он купил у полногрудой женщины цепочку за двойную цену.

Было знойное лето, жара стояла нестерпимая, и пары раскаленного асфальта ударяли по вискам. Осинин решил отправиться на озеро. В конце концов он сам себе хозяин, все равно еще не одну неделю придется здесь торчать и маяться.

На озере, хотя и был будничный день, народу было предостаточно, но это даже нравилось Виктору. Прожив почти десять лет на маленьком клочке земли за колючей проволокой, он отвык от праздного яркого общества. И теперь с наслаждением оглядывал отдыхающих, оценивая женские фигурки на лежаках.

Иногда он настолько увлекался лицезрением женского тела, что его владелица смущенно переворачивалась.

Виктор понимал, что ведет себя неприлично, что он уподобляется дикарю, но ничего с собой не мог поделать.

Так он медленно брел по пляжу и вдруг увидел очень изящную женщину с каштановыми волосами. Каково же было его изумление, когда он узнал в ней молодую супругу Фабрикантова. Рядом с ней лежало совсем юное существо лет восемнадцати или двадцати. Фигура у девушки была не хуже: пышные бедра и роскошное упругое тело совсем свели с ума Виктора.

— Это вы? — заикаясь, спросил он у Натальи Васильевны.

— А разве вы не видите? — весело и звонко рассмеялась женщина.

— Знакомьтесь, — указала она на девушку, — это моя кузина.

— Ира, — подала девушка узкую ладошку и, ничуть не смущаясь своей неприкрытой груди, спросила: — Вас как величают?

— Виктор Александрович.

— Зачем же так официально?

— Ну, ладно, просто Виктор.

Виктор смущенно переминался с ноги на ногу.

— Да вы садитесь, — обратилась к нему Наталья Васильевна.

— А я вам как раз цепочку достал.

— Да вы что? — удивилась женщина. — Ну как? — обратилась она к Ире, когда надела цепочку на свою красивую шею.

— Бесподобно! — отозвалась девушка. — А мне тоже нельзя было бы достать? — прищурила она свои раскосые глаза.

— Посмотрим на ваше поведение, — ответил Виктор, украдкой посматривая на нее.

— Сколько я вам должна? — вывела его из приятного сладострастного созерцания Наталья Васильевна.

— Нисколько. Это подарок.

— Ну, знаете, мы с вами так не договаривались, — произнесла женщина. — Иначе я не приму ее. — Она открыла сумочку, но денег для оплаты было недостаточно. — В общем, привезете мне ее завтра на работу, а я прихвачу деньги из дома.

— Но цепочку-то возьмите, а деньги отдадите потом.

— Нет-нет, все завтра, — почти строго проговорила Наталья Васильевна.

— А мне когда достанете? — спросила дразняще Ирочка.

Приходите завтра к пяти вечера к магазину «Изумруд».

— А сегодня нельзя? — спросила девушка, — а то я завтра на несколько дней уезжаю в Алма-Ату.

— Нет, только завтра, у меня дела. Или лучше встретимся у гостиницы «Казахстан» в шесть часов, — взволнованно проговорил Виктор, еще раз горящими глазами взглянув на нее.

Хорошо, я обязательно приду. Придется ради вас отложить поездку, — многозначительно улыбнулась девушка.

Глава двадцатая

В 18 часов 20 минут в Кисловодском горотделе раздался телефонный звонок.

— Дежурный горотдела Миронов слушает, — басом произнес майор милиции.

— В речку сва-а-ли-лась «Волга», — заикаясь проговорил молодой постовой.

— В какую речку? — энергично проговорил майор. — Это вы, сержант Гриценко? Возьмите себя в руки и спокойно доложите обстановку.

— Труп выпал из машины, женщина почти сго-рела, — сбивчиво говорил сержант.

— Успокойтесь, сержант! Где это произошло?

— В районе «Замка коварства и любви».

— Машина сгорела?

— Нет, не совсем, она свалилась с горы, я все это видел.

— Хорошо, будьте на месте. Я высылаю оперативно-следственную группу.

Буквально через десять минут, казавшимися целой вечностью для сержанта, примчалась оперативно-следственная группа. В нее каким-то образом сумел затесаться журналист местной газеты.

— Где женщина? — спросил руководитель опергруппы капитан Монахов у сержанта.

— Вон она на траве, я прикрыл ее мешком, невозможно на нее глядеть, — с содроганием произнес Гриценко, все еще не пришедший в себя от увиденного.

«Ну, и молодежь пошла, — подумал Монахов, — словно институтки какие-то».

Но когда Монахов сдернул мешок с трупа, то сам невольно зажмурился. Тело наполовину обгорело, но лицо погибшей осталось невредимым, и эта контрастность изуродованного тела и юного лица больше всего ужасала.

Криминалист тут же профессионально отщелкал снимки трупа несчастной и некоторые детали места происшествия.

— Это несчастный случай, — поспешил высказаться журналист, — не смогла, видимо, справиться с управлением, бедняжка, или тормоза подвели.