Невидимый свет - Беляев Александр Романович - Страница 24

— Невредимка! Драпай, ребята! — крикнул кто-то из них.

В этот момент раздалась оглушительная пулеметная стрельба. Полиция, засев на балконе соседнего дома, пробовала силу своих пуль на Невредимке.

«МОГЛО БЫТЬ ХУЖЕ»

Результаты пулеметной стрельбы по Году оказались плачевными прежде всего для переодетых солдат-штрейкбрехеров, не успевших оправиться от оглушительных ударов «эмасферы». Один из них был ранен рикошетной пулей, другой, в которого угодили осколки отброшенной «эмасферой» бомбы, остался лежать на мостовой бездыханным.

Гертруда и старик оказались припертыми к железным воротам завода. Стоило Году уйти со своей защитной сферой, и оба пикетчика были бы убиты пулями полицейских.

Год оглянулся. Кто-то изнутри отпирал ворота.

Несомненно, Гертруду и старика хотели взять с тыла. Стрельба с балкона прекратилась, полиция, видимо, выжидала.

Это был отчаянный шаг, но иного выхода Год не видел. Он выключил «эмасферу» и крикнул пикетчикам: — Сюда, ко мне!

В одно мгновенье Гертруда и старик перебрались под защиту «эмасферы», прильнув к спине Года.

— Эй, вы там, за воротами! — крикнул Год. — Это говорю я, доктор Год, Невредимка! Убирайтесь, пока целы!

Возня за воротами прекратилась.

— Эй вы, снайперы на балконе! — крикнул он, обернувшись к пулеметчикам. — Я похороню вас под обломками дома, если вы не оставите меня в покое!

«А что, если они наберутся духу и выпустят по нас еще одну очередь?» — мелькнуло у него в голове.

Но нет, вот они втаскивают пулемет в квартиру, вот захлопнулась дверь. Ни одного человека на улице. Великолепно!

Только тогда, когда Год привел Гертруду и старика рабочего к такси Эгнаса Чармена, он сказал: — Мы дешево отделались, друзья. Могло быть хуже.

Эгнас взглянул на кожаный футляр «эмасферы», висевшей у Года на груди.

— Авария?

— Да. Вибратор перестал действовать еще там, у завода, когда Гертруда и старик стали за моей спиной.

ПИСЬМО ДИКТАТОРА

Год разорвал конверт и пробежал глазами небольшую записку. Эгнас и Гертруда подозрительно поглядывали на пакет с правительственной печатью.

— Я получил письмо от генерал-капитана Санхорто, — сказал Год с едва заметной улыбкой. — Вот что он пишет мне:

Друзья совещались недолго. Все было ясно. Санхорто хочет переманить к себе Года с его изобретением. То, что «эмасфера» не действует, ему, очевидно, и в голову не приходит. Хотя Гертруда и отговаривала Года, он все же решил отправиться к Санхорто. Доктор хотел потребовать амнистии политических заключенных и восстановления свободы печати и слова на предварительных условий для переговоров о продаже государству своего изобретения. Это была рискованная затея, — Год отправлялся прямо в волчью пасть с бездействующей «эмасферой».

Год снял трубку телефона.

— Говорит доктор Год, — сказал он, когда убедился, что Санхорто у телефона. — Я принимаю ваше приглашение. Но я могу явиться только под защитой сферы своего аппарата. Поэтому благоволите принять меня под открытым небом и предупредите всех, кто будет присутствовать при переговорах, что приближаться ко мне ближе чем на четыре метра опасно.

СВИДАНИЕ С ГЕНЕРАЛОМ САНХОРТО

Год вошел в широко распахнутые стальные ворота и оглянулся. Перед ним был просторный двор, посыпанный гравием. В глубине двора стоял сумрачный железобетонный дом Санхорто. Вокруг — ни души. Два офицера, вооруженные с ног до головы, вышли из дома и направились навстречу Году. Они остановились на почтительном расстоянии, и один из них сказал ледяным тоном:

— Его высокопревосходительство генерал-капитан сейчас примет вас…

Внезапно Год услышал позади себя шум мотоцикла и оглянулся. В коляске мотоцикла сидел маленький сморщенный старичок с обезьяньей физиономией, одетый в военную форму. Он с опаской разглядывал Года издали, не вылезая из коляски.

— Доктор Год?

— Да, генерал. Я воспользовался вашим приглашением, — с достоинством ответил Год.

«Смешно. Он залез в мотоцикл, чтобы удрать от меня в любой момент. О, если бы он знал!..»

— Доктор Год! — визгливо крикнул старичок генерал, подпрыгнув в коляске. — Правительство и родина нуждаются в вашей помощи!

Диктатор говорил торопливо и нервно. Ему очень нужна «эмасфера» Года. Он хочет с ее помощью усмирить восстание в колониях, а затем навести порядок в соседних странах, где хозяйничают коммунисты. Он простит Году его преступления, он хорошо заплатит Году, наконец он наградит Года государственной медалью.

— Дальнейшие переговоры излишни, — сказал Год. — Я ошибался, воображая, что вы захотите использовать мое изобретение на благо людям. Я сам распоряжусь своей «эмасферой».

— В чем вы видите это благо? — спросил Санхорто.

— В том, чтобы бороться за свободу и культуру.

— Ах, так! Вы хотите при помощи своего аппарата совершить революцию в моей стране?

Аудиенция превращалась в обыкновенный полицейский допрос.

— Вы наивны, генерал, — сказал Год, презрительно улыбнувшись. — Революция в моей стране произойдет независимо от того, буду ли я участвовать в ней со своей «эмасферой» или нет. Это я понял внезапно, вот сейчас, когда внимательно разглядывал вас, генерал.

Год сделал шаг вперед, намереваясь уйти.

— Не подходите! — завизжал диктатор и с силой пнул своего мотоциклиста.

Мотоцикл сорвался с места, унося Санхорто в открытые ворота.

Год иронически поглядел ему вслед и двинулся к выходу…

НЕВРЕДИМКА ХОДИТ ПО ГОРОДУ

После случая с пикетом забастовщиков и свидания с генералом Санхорто Год убедился, что фашисты окончательно поверили в его неуязвимость.

Шепотом из уст в уста передавался рассказ о позорном бегстве генерал-капитаиа на мотоцикле. Газеты иначе не называли Года, как «Невредимка». Полиция перестала его трогать после того, как молодой доктор опубликовал свою угрозу пройти сквозь стены всех правительственных зданий и разрушить их до основания, если его и его друзей не оставят в покое.

Молодой доктор как заколдованный ходил по улицам Зурбайля на виду у полиции, заботясь, видимо, лишь о том, чтобы никто не пострадал от ударов его невидимой сферы. Ходил он обычно по мостовой, предупреждающе поднимая руку и восклицая: — Станьте в сторону!

— Осторожно! Уберите ребенка.

И народ провожал его восхищенными взглядами.

Многие мужчины поднимали шляпы и кланялись ему, когда не было вблизи полицейских. Женщины показывали его детям.

— Вот, деточка, — говорили они, — это доктор Год. Невредимка. Он лучший друг народа…

И никто, кроме Этнаса и Гертруды, не знал, что Год ходил с пустым футляром на груди и что он проводит бессонные ночи, стараясь оживить свою угасшую чудесную «эмасферу».

«ОНИ ВСЕ ЗНАЮТ»

— Короче!..

Начальник тайной полиции смотрел на агента № 115 с нетерпением.

— Эта дача стоит в лесу, ваше превосходительство. Я подслушал разговор хозяев. Они уверены, что его аппарат не действует. Он целыми ночами возится со своей шкатулкой.

— Ты в этом убежден?

— Так точно, ваше превосходительство. Однажды я шел за ним и видел, как кошка перебежала ему дорогу. У самых ног. И ничего…

Начальник тайной полиции снял трубку телефона: — Генерал у себя? Это я… Мне нужно быть у него по особо важному делу.

Агент № 115 набрел в коридоре управления тайной полиции на агента № 116.

— Неужели это все правда? — спросил агент № 116.

— Что? — подозрительно спросил агент № 115.

— Насчет Невредимки?

— А ты откуда знаешь?

— Начальник поручил мне проверить.

— Я никогда не ошибался, — с достоинством ответил агент № 115.

В тот же вечер Гертруда получила записку: