Люди и фантастические цивилизации - Ютен Серж - Страница 13

В ЧЕРНОЙ АФРИКЕ

Великий немецкий археолог Лео фробениус написал знаменитую книгу, названную им «В поисках Атлантиды», где он попытался обозначить территорию Атлантиды как расположенную в африканском Гвинейском заливе, а точнее — как чрезвычайно развитую цивилизацию Йоруба из Нигерии, цивилизацию людей с черной кожей, чья древняя столица Ифе (Иё) подарила археологам при раскопках, производившихся самим Фробениусом, множество предметов восхитительной красоты. Но отнюдь ничто не мешает искать более древние и более западные истоки этой африканской цивилизации, которые были не чем иным, как собственно Атлантидой.

У различных африканских племен Гвинейского залива можно, между прочим, найти точный эквивалент мексиканской легенды о «белых богах-цивилизаторах», но на сей раз явившихся с Запада, из области, 'ныне покрытой водами Атлантического океана.

НА САМОМ СЕВЕРЕ ЕВРОПЫ

Немецкий археолог Шпаннут (Spannuth), сделавший свои многочисленные открытия в прибрежных районах острова Гельголанд и на немецком и датском побережье Северного и Балтийского морей, написал для подведения итогов своих изысканий книгу под названием «Обретенная Атлантида» («L'Atlantide retrouvee»). Бесспорно, — и это подтверждают многие античные греческие мифы о таинственных киммерийцах и гиперборейцах — в эпоху ранней истории человечества, обычно называемую брон-зовым веком, на западе, как и на севере Европы, уже существовала чрезвычайно высокоразвитая цивилизация, и большая часть территории, на которой она достигла расцвета, была внезапно покрыта водой. Одним из последствий этого потопа стало отделение Великобритании от континентальной Европы. Логично было бы подумать, что затопление было вызвано гигантским цунами, обрушившимся на цивилизацию коренных атлантов — ту, что развивалась на континенте, пропавшем под водами нашего Атлантического океана.

Многие общепринятые по отношению к археологии северных народов теории должны быть пересмотрены и иногда — самым смелым образом. Разве не обнаружил французский лингвист и историк Морис Гиньяр (Guignard), обратившись к арктическим районам, ключ к этрусскому язьпсу, который так долго искали на Среднем Востоке? Действительно, ученый смог доказать, что этрусский язык вовсе не принадлежит по происхождению к азиатским языкам и что он типично скандинавский по своей структуре. Следовательно, этруски были скандинавами, иначе говоря — арийцами, и к народам Ближнего или Среднего Востока не имели никакого отношения.

А КЕЛЬТЫ?

Только произнося название «кельты», сразу же вспоминаешь не только друидов, но и впечатляющие мегалитические памятники, относящиеся к гипотетической цивилизации гигантов. Известны все, обычно такие фантастические, народные легенды, которые связаны с дольменами и менгирами. Саломон Рейнах (Salomon Reinach) составил особенно подробное их описание. И хотя друиды на протяжении веков использовали «большие камни» для своих священных обрядов, эти камни существовали и задолго до них, их воздвигали то в одном, то в другом конце света таинственные люди, жившие намного раньше вторжения кельтов.

Откуда явилась кельтская цивилизация? Нынешний Великий Друид Франции (конечно, читателю это покажется невероятным, но, тем не менее, друидизм закрепился, жив и по сегодняшний день и сохранил все свои секретные традиции) уверенно говорит в своей книге «Последние атланты» о прямых связях, которые позволяют объединить кельтскую цивилизацию с отдаленным в веках первоисточником, находившимся в Атлантиде. Надо принять во внимание и другие, более поздние, влияния, например прямые связи, которые, очевидно, существовали в течение всей античности между Гал-лией и Древним Египтом. Это взаимовлияние продолжалось и во времена Римской империи, и даже в начале распространения христианства.

Вот чрезвычайно показательная цитата, извлеченная из одного духовного документа современных друидов «Под дубом друидов» Ива Берту («Sous le Chene des Druides» d'Yves Berthou), чье друидское имя было Каледвул'ш (Kaledvoul'ch); текст переведен с бретонского филеасом Лебегом (Phileas Lebesgue): «Жан Ле Фюстек, у которого в наши дни сохранился самый подлинный кельтский дух, находит некоторое родство между каменными монументами Древнего Египта и доисторическими мегалитами. По его мнению, обелиск подобен менгиру, пирамида — кромлеху, храм в Фивах — дольмену. Кто скажет, не были ли египтяне, воздвигавшие эти символические монументы, представителями той же расы, что и неизвестные, безымянные люди, которые рассыпали повсюду — где больше, зде меньше бесформенные камни?»

И действительно, в Бретани, в центрах обращенных в христианство кельтоз, мы обнаруживаьм все виды названий, этимология которых, безусловно, восходит к Египту. Например, имя одного из двух священных источников леса Бро-селианды (Broceliande), а именно Барантона (Barenton), явно происходит от названия «Бар-Атон», а Атон — это египетское имя обожествленного солнечного диска. А не соответствует ли бретонский Карнак (Cam ас) египетскому Карнаку (Каrnас)?

Не надо забывать о том, что в галло-романскую эпоху культ великой египетской богини стал в высшей степени популярным: среди символов Изиды была лодка, и наверняка с этим традиционным изображением связано присутствие в далеко предшествовавшие христианству времена корабля (une nef) на гербе Лютеции. Согласно устному преданию, подземный ход, прорытый под Лютецией (огромное техническое достижение, поскольку расстояние там по прямой не менее ста километров), соединял храм Изиды, занимавший в те времена место нынешней церкви в Моле (Маше), и другой храм, находившийся в районе древнего донжона рыцарей-храмовников в Провене.

СТОУНХЕНДЖ

Один из двух самых знаменитых мегалитических ансамблей (другой представляет собой аллею менгиров Карнака в Бретани) — это, конечно, обширный «Храм Солнца» в Стоунхендже на юго-западе Англии. Его никак нельзя назвать памятником первобытного общества: этот удивительный ансамбль доказывает, что его строители обладали чрезвычайно глубокими познаниями в области астрономии.

Американские наблюдатели из Института Смитсона, используя возможности электронно-вычислительной техники, в 1965 году установили, что этот изумительный ансамбль воспроизводит на земле конфигурацию небесного свода в отдаленную эпоху. Профессор Дж. С. Хоукинс (G. S. Hawkins) смог при помощи компьютера восстановить точную карту неба — того, которое могли видеть почти четыре тысячелетия назад люди, обосновавшиеся в районе Стоунхенджа. Оказалось возможным определить также точные положения Луны и Солнца, какими они бывали тогда в разгаре лета и в середине зимы.

Еще один вопрос: как объяснить наличие в Стоунхендже пятидесяти шести ямок? Почему бы не увидеть в них что-то вроде изображения лунного зодиака, получившегося в результате деления на два каждого из его двадцати восьми «домов»? Хоукинс отметил также, что Стоунхендж расположен на очень узкой части северного полушария, где солнечный и лунный азимуты образуют при максимальном склонении угол в 90 градусов. Симметричное место находится в южном полушарии на Фолклендских островах и в районе Магелланова пролива; очень интересно было бы узнать, находил ли там кто-нибудь мегалиты. Строители Стоунхенджа умели вычислять широту и долготу, что доказывает высокий уровень их научного развития. По словам двух австралийских астрономов, профессоров Р. Колтона и Р. Л. Мартена из Мельбурнского университета, каменные кольца Стоунхенджа позволяли даже с точностью рассчитать время затмений.

Согласно древнему преданию, Стоунхендж вовсе не был построен на том месте, где сейчас находится. Сначала его возвели в стране гиперборейцев, где он был большим храмом Солнца. В этой связи встают две проблемы: с одной стороны — технические трудности, которые неизбежно должны были возникнуть при таком перемещении (мы еще столкнемся с подобными, когда будем говорить о статуях острова Пасхи), а с другой стороны — факт, что в таком случае первоисточником астрономических познаний и технических достижений, которыми обладали таинственные строители огромного каменного кольцевого храма в Стоунхендже, должна являться Гиперборея. Было бы ошибкой рассматривать мегалитическую цивилизацию как грубую, примитивную. Эме Мишель (Aime Michel) очень хорошо напоминает нам об этом: