Золото гор Уичита - Юров Сергей - Страница 9

— Почему Уичита Джо странствует по прериям, а не живет со своим народом? — поинтересовался у него Челси между прочим.

— Уичита Джо родился не для того, чтобы гнить в резервации, — гордо ответил индеец. — Он любит свободу и передвижения.

— Так ты что, совсем не бываешь в резервации?

— Иногда. Повидаться с родственниками.

— Ну и как им там живется?

— Плохо. Народ голодает, пьет огненную воду,

— Что, все увлекаются спиртным?

— Многие. Индейский дух слабеет, если нет кочевок, охоты и войны. — Индеец устремил свой орлиный взгляд вдаль. — Когда-то уичита были великим народом. Они всегда были готовы постоять за себя. Их боялись не только какие-нибудь бидаи, аранавы или понка — команчи и апачи не смели поднять Топор Войны на союзные племена уичита — тавакона, вако, тавехаши и юскани. Мы были великим народом еще во времена Коронадо, когда он побывал на нашей Родине и назвал ее страной Кивира.

— И как же уичита растеряли свою славу? — спросил Соммерсби. — Теперь твое племя — на удивление мирные люди.

— В 1759 году этого не могли сказать испанские солдаты, пришедшие на Ред-Ривер для усмирения союзных племен, а получившие такой отпор, что больше их никогда не видели… Эти «мирные люди» храбро сражались не так давно с независимым Техасом… Техасцы! Это они подлостью и вероломством сломали хребет моему народу.

— Хм-м, так вот что заставило Уичиту Джо примкнуть к нам — ненависть к техасцам!

— Это — главная причина, — согласился краснокожий. — И поэтому я поехал бы с вами и без вознаграждения.

— Уичита Джо, — улыбнулся лейтенант, — его все равно получит. И пару армейских лошадей, и новый карабин, и боеприпасы.

— Никогда не заглядывай вперед, бледнолицый вождь, — нахмурился индеец. — Все в руках Великого Духа, он может прогневаться.

— Хорошо, Уичита, — посерьезнел Челси. — И у моего народа заглядывать в будущее — плохая примета.

Отряд продолжал ехать на северо-запад, к горам Уичита под белым раскаленным солнцем, источавшим нестерпимый зной.

Глава 6

Джон Фист, не смотря на утреннюю прохладу, пробудился от сна в холодном липком поту. Кошмар, который часто донимал его. на этот раз был особенно отчетлив. Решительное лицо неугомонного лейтенанта Челси стояло перед его взором и исчезло только тогда, когда он встряхнул головой и протер испуганные глаза. Военный из форта Силл крепко держал Фиста за горло во сне, и тот с дрожью в пальцах коснулся шеи.

— Дьявольщина: — шепнули бескровные губы бандита.

Он достал длинную сигару и раскурил ее. Прохаживающийся возле Сеймур, дежуривший в утренние часы, присел к костру и раскурил сигарету.

— Неважный у тебя вид, босс, — сказал он, поглядывая на Фиста.

— Дурные сны, Эд… Как дежурство?

— Нормально… Карлтон сказал, что братишка, очухавшись, взялся было за нож. И что?

— Успокоился, когда Сэм передал ему твои слова.

— Чертов недоумок!.. Ни росту, ни мозгов!

— А что привиделось-то, босс?

Состроив недовольную гримасу, главарь сплюнул в костер.

— Опять Челси!.. Чует сердце — он быстро следует за нами.

— Надо бы уносить ноги, а, босс?

— Нет, мы останемся здесь и предадимся пьянству! — косо взглянул на Сеймура Фист. — Буди всех, да побыстрей!

Бандит резво подчинился и растолкал спящих. Его товарищи, словно чуткая волчья стая, моментально приняли вертикальное положение с оружием в руках. Пленники просыпались медленно, с какой-то обреченностью во взглядах и движениях, под заунывные молитвы тощего методиста.

Килкенни с опухшим, как всегда, лицом, обозвав соотечественника неприличным словом, с надеждой посмотрел на тюк со своей провизией.

— Эх, глоток виски мне бы сейчас не помешал.

Том Гардинг с раздувшимися губами и правой щекой, шагнул к нему. Взявшись за штаны чуть ниже пояса, он ухмыльнулся:

— Чем ходить в кусты, может, угостить тебя, толстая ирландская образина!

— Том! — голос Фиста был скорее насмешлив, чем строг. — Если ирландцу позволить заняться тобой, то твоя рябая рожа будет выглядеть еще краше.

Бандиты захохотали, а униженный Гардинг злобно посмотрел на родственника. Тот тут же стал опаснее готовой к броску кобры.

— Не смей глазеть на меня так! За такие взгляды я разнесу на куски даже собственного брата!.. А теперь попроси извинения у дамы за свои жесты и слова и принеси выпить ирландцу.

Гардинг знал, что перечить Фисту было нельзя и, извинившись перед мексиканкой, сходил к тюку за выпивкой. Довольный Килкенни любовно зажал бутылку в руке и принялся делать затяжные глотки.

Ривердейл с интересом взглянул на главаря.

— Откуда столько неожиданной заботы, Фист?

Положив подбородок на поднятое колено, Фист мягко сказал:

— Ну, мы ведь теперь компаньоны, северянин. У нас общие проблемы, одни задачи.

— Похоже, что так… Общие проблемы вплоть до того места в горах Уичита, где спрятаны сокровища семьи Нарваэс. А потом ты с радостью расстреляешь и меня и Килкенни, и даже методиста.

Узкое лицо Фиста приняло выражение крайней обиды.

— О чем ты говоришь?.. Клянусь, не будет никакого расстрела, если ты без всяких подвохов доставишь меня к золоту. — Фист наклонился вперед в попытке говорить искренно и задушевно. — Смотри, северянин, тебе обещано пятьдесят тысяч долларов в качестве вознаграждения. Значит, там этого золота навалом. Его хватит на всех нас… Конечно, сеньорита Кончита тут хозяйка. Скажем, даст она мне тысяч этак пять, и этого будет достаточно. А моим парням — и того меньше… Ну что поделаешь, северянин, коль мы прознали о сокровищах?! Сеньорите придется малость раскошелиться, только и всего… Обещаю, в конце мы разойдемся с миром и поминай, как каждого звали!

Ривердейл кивал бандиту, но не верил ни одному его слову. Это говорил кровожадный убийца, которого целиком захватила золотая лихорадка. При виде сокровищ, позже, за него станут говорить его револьверы. И не поздоровится никому. Сыграют в ящик даже его закадычные дружки.

— «Но деваться некуда, надо ехать, — с грустью подумал он. — В дороге, может быть, удастся что-нибудь придумать».

Глава 7

Гуи Гуадал — Красный Волк, военный вождь кайова из топотоги — семейной общины вождя Тсен Тайнте — Белой Лошади, сидя с дымившейся трубкой у очага, был задумчив. Его блестящие как у гремучей змеи, черные глаза смотрели на танцующие языки пламени безотрывно. На оживленный шепот двух сестер, тихую беседу матери с отцом и возню молоденькой жены с ребенком он не обращал никакого внимания.

Все мысли Гуи Гуадала были о предстоящем военном походе в горы Уичита. Только он мог спасти его от ужасающей бедности и связанного с ней жалкого существования дапома-бедняка и унизительного позора. Все его украшения, богатое оружие, награбленное в набегах добро и — о, великие духи-покровители! — весь табун из двадцати пяти прекрасных лошадей — все это пошло в уплату за дряхлого мексиканца, оказавшегося твердокаменным идолом. Ни угрозы, ни пытки не помогли выжать из него и слова о захороненных им в горах Уичита богатствах. К несчастью, военный вождь переусердствовал — ценный пленник испустил дух от пытки огнем. Стремление заполучить все золото сразу сыграло с индейцем злую шутку. Будь старик жив, он сумел бы получить за него громадный выкуп.

А сколько было надежд, когда он, Гуи Гуадал, рвался на Хоан Тоа к лагерю Тсен Тайнте с подслушанной тайной о золоте. За сутки он проведал, что мексиканец находится в топотоге Тейбодла, знаменитого вождя кайова. Зная, что Тейбодл ждет хорошего выкупа, он решил завалить, засыпать его всем своим имуществом, только бы получить желаемое. И что ж, удачливый вождь стал еще богаче, а на него, как на сумасшедшего, соплеменники, покачивая головами, уже показывают пальцами!

Красному Волку осталось одно: военный поход в горы Уичита, куда, должно быть, устремились те белые люди из Дир-Сити. Он немного знал английский язык и слышал, как высокий американец говорил об Ахин Доха и Адалкаи Доха.