Белый шайен - Юров Сергей - Страница 47

— Мои разведчики вернулись слишком рано, — сказал он, когда мы подъехали к нему. — Это значит, что мне нужно прислушаться к шайенам?

— Да, вождь, — сказал я. — Шайены были на востоке и кое-что увидели.

— Что же?

— Пятьдесят белых следопытов идут к Арикари-Крик.

— Это точно?

— Ниго Хайез слышал их разговоры.

— Уаште. Белые следопыты приедут сюда, и они умрут, как стая заблудившихся койотов.

Я покачал головой. Самоуверенность Убийцы Пауни резанула мне слух, и я сказал ему:

— Это не стая койотов, вождь, а опытные стрелки, у которых мулы нагружены мешками боеприпасов. Может, они и боятся индейцев, но если встанет нужда, следопыты примут бой.

Убийца Пауни некоторое время молчал. Затем, посовещавшись со старейшинами, задал вопрос:

— Ниго Хайез слышал разговоры следопытов. Какие же у них намерения?

— Они ищут наши стоянки, а когда найдут их, все Длинные Ножи Канзаса устремятся сюда. Шайенам и оглала лучше объединиться.

— Я услышал тебя, Ниго Хайез, — сказал Убийца Пауни чуть погодя. — Поезжай к Римскому Носу и скажи ему, что оглала помогут шайенам расправиться со следопытами.

Покидая стоянку, мы видели, как женщины начали разбирать жилища.

У въезда в наш лагерь мы пустили лошадей рысью, издавая громкий волчий вой — сигнал предостережения, которым всегда пользовались разведчики-шайены. Перед палаткой Римского Носа мы спрыгнули с лошадей. Моего вороного Лаура отвела к нашему жилищу и привязала к вбитому в землю колышку. Вокруг стали собираться вожди и воины, требуя известий. Я ждал появления Римского Носа, но его все не было.

— Что скажут шайенам разведчики? — раздался голос Тонкахаски.

— Где Римский Нос? — спросил я.

— Ниго Хайез узнает позже, — воскликнул Белая Лошадь. — Пусть он расскажет о своей разведке.

— Ну что ж, — сказал я, — слушайте. Маленькая Пума, Черный Мокасин и я видели белых следопытов. Они ищут наш лагерь и, может быть, уже завтра увидят его, чтобы вернуться на восток и послать сюда Длинных Ножей.

— Сколько их? — послышалось из толпы.

— Пятьдесят.

— Тут шесть сотен воинов, — сказал Тонкахаска. — Следопыты никогда не вернутся на восток. Их тела достанутся грифам прерий.

— Следопытов не испугать числом. У них новейшие ружья и полно боеприпасов.

Этот довод охладил пыл Высокого Бизона, да и не его одного. Толпа шайенов приутихла, помня о том, что патронов в лагере почти не было.

— Надо послать за оглала Убийцы Пауни, — выкрикнул кто-то из воинов. — С ними мы будем сильнее.

— Ниго Хайез уже предупредил оглала, — сказал я. — Они собираются встать лагерем рядом с шайенами. Но даже с ними нельзя недооценивать отряд белых следопытов.

Высокий Бизон кивнул мне, переговорил с другими вождями и громко прокричал:

— Пусть воины готовятся к битве! Пусть они возьмут лучших лошадей из табуна, наложат боевую раскраску и проверят оружие!

Толпа вняла его словам и начала рассеиваться. Я снова спросил у Тонкахаски про Римского Носа, но тот не услышал моего вопроса, занятый беседой с вождями.

— Пойдем, Джо, — взяла меня за руку Лаура. — Я расскажу тебе о Вокуини.

Я обнял ее, и мы зашагали к нашему уютному жилищу. Отведав вкусного кушанья — горячего супа из бизоньих ребер и запеченного в углях языка — я удобно расположился на своей мягкой лежанке, приготовившись выслушать жену.

— Вокуини нет в лагере потому, что он постится в соседних холмах, — сказала она.

— Что-то случилось?

— Случилось. Чтобы Вокуини был неуязвимым перед свинцовыми пулями, шаманы обязали его принимать пищу только деревянными предметами…

— Слышал про это. Ну и?..

— Он соблюдал запрет, пока не побывал в типи Убийцы Пауни. Он съел пищу, к которой прикасались железные ножи и вилки. Он считает, что его магия пострадала.

Я хотел сказать что-то про индейскую веру, но промолчал, вспомнив о том, что Римскому Носу в схватках всегда везло. Хоть он первым и бросался на врага, ни он сам, ни его лошадь никогда не были даже ранены.

— Что ж, пусть постится, — сказал я. — Я поговорю с ним позже. — Я взглянул на Лауру и серьезным тоном проговорил: — Неприятная новость, дорогая. Блэкберн едет сюда вместе со следопытами.

У Лауры перехватило дыхание. В ее глубоких глазах появилось испуганное выражение. В них отражалась жуткая боязнь того, кого она ненавидела всей своей душой.

— Зачем он?.. Что ему нужно?..

— Моя жизнь. Я слышал его, как сейчас слышу тебя.

— Ты слышал его?! — вскрикнула Лаура. — Так почему же не прикончил?.. О Боже, избавь нас от этого изверга!

Я объяснил Лауре, почему не воспользовался возможностью пристрелить подлеца, обмолвился о его дальнобойном «шарпсе», пуля из которого должна прошибить мою голову.

— Джо, береги себя! — взмолилась она. — Заклинаю тебя! Я не перенесу твоей гибели!

— Успокойся, родная, — взяв Лауру за плечи, я нежно поцеловал ее. — Все будет хорошо.

Навестив больного Чарли Бента, который лежал в жилище Гнедого Коня, его давнишнего шайенского друга, я прыгнул на Маркиза и поехал на поиски Римского Носа. На вершине одного из дальних от селения холмов я и обнаружил его. Он сидел, откинувшись спиной на ствол могучей сосны. Подъехав ближе, я услышал его тихий мерный голос: он бормотал индейские заклинания. Я спешился и сел рядом с ним. Он, казалось, не замечал ничего вокруг. Черты его скуластого лица от поста заметно заострились, стали резче.

— Может ли Ниго Хайез нарушить покой Вокуини? — спросил я, всматриваясь в его точеный профиль.

Молитва оборвалась, и Римский Нос повернул голову.

— Говори, Ниго. Вокуини слушает.

— Магия Римского Носа пострадала в опасное для шайенов время, — сказал я. — Белые следопыты завтра будут здесь. Если мы не уничтожим их, они вернутся в форт и пошлют сюда Длинных Ножей.

— Пусть Тонкахаска ведет шайенов в бой.

— Вокуини. я видел этих следопытов и слышал их речи. Их нельзя будет уничтожить без тебя и твоего четкого командования. Шайены станут грозной силой только тогда, когда их возглавит самый отважный и уважаемый военный вождь.

— Духи еще не подали мне знака, Ниго. Я должен молиться… Знают ли оглала о белых следопытах?

— Я побывал в их лагере…

— Пусть Тонкахаска, Белая Лошадь и Убийца Пауни начинают битву. Вокуини примет участие в ней, когда его магия обретет силу. Я сказал.

Мне ничего не оставалось, как покинуть его и возвратиться в лагерь.

Глава 22

Ближе к вечеру возле нашей стоянки выросло селение оглала Убийцы Пауни. Лакота приехали со свежими новостями. По данным их разведчиков следопыты разбили последний бивак на берегу пересохшего Арикари-Крик. Это значило, что с наступлением утра они продвинутся вперед и обнаружат наши лагеря. Поэтому поводу при свете вечерних костров состоялся совет объединенных шайенов, арапахов и оглала.

— Следопыты умрут там, где они остановились, — сказал в его заключении Убийца Пауни. — Едва заря окрасит край неба, оглала пойдут в бой.

— Вместе с шайенами, — поддержал его Тонкахаска.

— И арапахами, — добавил Желтый Ворон, вождь южных арапахов.

Признаюсь, мне понравилось это единодушие. Вожди и воины, наконец, поняли всю важность предстоящей схватки. Ведь получалось так, что если следопыты потерпят поражение, то у Длинных Ножей надолго отпадет охота преследовать индейцев в их дальних заповедных кочевьях. После этого совета у меня мелькнула мысль: «а может быть, победа будет достигнута и без Римского Носа с его пострадавшей магией?»

Этой ночью я спал беспокойным сном, как многие из вождей и простых воинов. Просыпаясь, я слышал заунывный вой койотов, от которого становилось как-то не по себе. Мне показалось, что в эту ночь они особенно расходились, как будто предчувствовали надвигавшиеся кровавые события.

Перед рассветом я уже не смог забыться сном. Осторожно, чтобы не разбудить Лауру, я выбрался на свежий воздух. Я огляделся по сторонам при бледном свете луны и звезд. В лагерях шайенов и арапахов было тихо. Я повернулся к стоянке оглала и застыл на месте. Ее Только что покинула огромная масса всадников, державшая направление на Арикари-Крик!