Я отворил пред тобою дверь… - Юденич Марина - Страница 19

Потом он гнал свою машину по заснеженным и запруженным транспортом улицам города, не замечая ни светофоров, ни пешеходов, ни скользкой грязи, ни других машин Не привыкший к такой езде, он несколько раз оказывался в ситуации откровенно аварийной, однако Бог миловал его и в последнюю секунду все как-то обходилось Но видимо это была последняя милость, отпущенная ему Всевышним в тот день, да и намного дней вперед.

Он понял, что случилось нечто ужасное, когда буквально под колеса его машины, едва не столкнувшись с ней из арки, что вела к дому старика, выкатился канареечный милицейский УАЗик, а следом за ним неприметный грязно-бежевый микроавтобус, с красными крестами на боках, похожий на карету «скорой помощи», но чем-то неуловимым от нее отличающийся Обе машины медленно вырулили на бульварное кольцо и неспешно покатили вниз, к Трубной площади, не включая тревожных сигналов и не стремясь вырваться вперед плотного потока машин, аккуратно стекающего по крутому спуску дороги. В неспешности этой было что-то обреченное, глядя им вслед и никак не реагируя на возмущение водителей, движение которых он сдерживал, остановившись в середине правого ряда, он остро почувствовал — им незачем спешить, этим двум казенным машинам, потому что все уже кончено.

Старого князя нашли мертвым утром. Этого могло и не произойти как угодно долго — старик жил замкнуто, но глазастая дворничиха обратила внимание, что в окнах его квартиры горит свет несмотря на то, что уже давно рассвело и день был отнюдь не пасмурный Она не поленилась подняться на второй этаж и долго звонила и стучала в массивную дверь квартиры, когда же ответа не последовало, почти уверенная в том, что случилось, женщина вызвала милицию.

Старик сидел за столом, над которым тускло горела ненужная теперь одинокая лампочка под тяжелым шелковым абажуром, надменно, как показалось вошедшим с понятыми милиционерам, выпрямившись на стуле, тонкие костлявые руки покоились на столе, будто только что оставив здесь же стоящую чашку с недопитым чаем, глаза были прикрыты, и им показалось на секунду, что старец просто крепко заснул за ужином, и сейчас, разбуженный ими, разгневается и выставит всех вон Но тут на гладкий, лысый череп старика, так плотно обтянутый тонкой старческой кожей, что легко можно было определить и пересчитать все кости, его образующие, медленно и как-то особенно дерзко выползла большая черная муха, неведомо как дожившая до середины февраля — от этого зрелища всем стало жутковато, но сомнений не осталось — князь Борис Романович Мещерский умер.

Возле распахнутой двери подъезда еще оживленно обменивалась мнениями небольшая группа случайных свидетелей — неизменные дворовые старушки, несколько подростков, явно прогуливающих занятия, молодые мам, добросовестно выгуливающие свои крохотные чада Они сбивчиво обсуждали судьбу опустевшего теперь окончательно дома — князь был его последним обитателем:.

— Наверняка снесут, интересно, что построят взамен?.

— Или реконструируют? — теперь модно Вдруг — это памятник архитектуры или представляет историческую ценность — князь-то был настоящий, из бывших.

— А наследство? Родственников-то, похоже у старика не было Может, за границей? У него ведь квартира, говорят, забита антиквариатом, картины., огромная библиотека, и еще невесть что, возможно фамильные сокровища — квартиру-то, милиция, опечатала.

— Да что толку, от той печати — долго ли дверь взломать в пустом доме-то? ".

Павлов их не слышал Он стоял возле своей машины, из которой вышел, забыв заглушить двигатель, тот негромко урчал теперь, отравляя воздух и поедая бензин — Павлов этого не замечал В его душе, сердце, сознании — в нем самом образовалась какая-то одна зияющая чернотой, холодная бездонная пустота, будто осталось только тело, ставшее вдруг абсолютно бесчувственной. оболочкой — не более. Все же иное в нем, могущее ощущать, чувствовать, думать, сорвалось в какую-то темную бездну, как только он увидел, выезжающие со двора машины, и кануло там возможно навсегда Собственно последним ощущением его было предельно ясное осознание того, что все кончено Дальше — темень и тишина Он не успел сформулировать это ощущение, подумать о том, что со стариком случилось непоправимое, познать свою вину и ощутить муки совести за то, что оставил его вчера, ударить себя еще больнее, признав, что останься он — старик был бы жив, он не ощутил еще отчаяния от того, что едва обретя, безвозвратно потерял разгадку терзавшей его столько лет тайны, он не понял еще и главного — из его жизни ушел вдруг полюбивший его и ставший бесконечно родным ему человек и не скорчился от боли. Ничего такого к нему пока не пришло — только вердикт: «все кончено» и зияющая пустота и холод внутри.

Он снова сел за руль своей машины и, не замечая да и не помня дороги, поехал домой — тело его действовало автоматически — не получая сознательных команд, просто выполняло традиционный набор действий в их постоянной последовательности. Оказавшись в своей квартире, он снял пальто и башмаки в прихожей, прошел в комнату и лег на диван — зияющая пустота окружила его со всех сторон и если бы он был способен в эти минуты думать и рассуждать, то решил бы, что умер.

В себя он пришел через трое суток — медленно и постепенно начали возвращаться чувства., он услышал как надрывно звонит телефон и вслушиваясь в громкие настойчивые сигналы понял, что надо ответить Звонили, конечно, из университета, там началась уже легкая паника и его всерьез собирались искать через милицию — три дня в его доме никто не отвечал на телефонные звонки и не открывал дверь, в которую отчаянно ломились друзья и коллеги Соседи утверждали, что в квартире стоит абсолютная тишина и вечерами не зажигается свет — решили, что его нет дома, машину он обычно оставлял на отдаленной стоянке — поинтересоваться там пока не догадались..

— Я уезжал, — сказал он в трубку ровным, но каким-то бесцветным голосом и сам удивился вернувшемуся умению говорить и формулировать фразы.

— Случилось какое-то несчастье? — подсказали ему ответ на том конце провода.

— Да, — бесцветно согласился он.

— У вас кто-то умер? — вновь пришел на помощь собеседник.

— Да, — признал он, еще не очень отдавая себе отчет, с кем и о чем ведет речь.

— Родственник? — не унималась трубка, там искренне сопереживали и хотели помочь.

— Да, родственник, — эхом повторил он, уже начиная постигать происходящее, к нему возвращалась способность мылить, он подумал: « Я ведь не лгу» и добавил, — очень близкий.

— Господи, кошмар-то какой, — ужаснулась, сочувствуя трубка, — Но что же вы не сообщили, может быть помощь какая нужна была? Как вы теперь-то?.

— Спасибо, уже лучше — ответил он и сказал правду, он действительно с каждой минутой чувствовал себя лучше, но лишь в том смысле, что к нему возвращался весь спектр человеческих чувств и ощущений Было ли это на самом деле лучшим исходом для него — он еще не знал Забвение и пустота по крайней мере укрывали его от всего того, что теперь должен он был вспомнить, осознать и прочувствовать и это врятли было лучшим Словно рухнула невидимая, но мощная плотина и, закрутив в страшном водовороте отчаяния, тоски, раскаяния и страха его онемевшую душу, на него всей своей свинцовой тяжестью обрушилось горе.

Окончательно он пришел в себя лишь через неделю и тогда же с ужасающей по своей жестокости и беспощадности ясностью понял — ключ к тайне, который он держал в собственных руках, приняв из дрожащих старческих рук князя Бориса, утрачен им безвозвратно Скорее по инерции и чтобы окончательно убедиться в правоте своих ощущений ( кроме того, он полагал, что это — есть справедливое наказание ему за предательство старого князя), он предпринял несколько попыток разыскать рукопись Глеба Мещерского Несколько недель кряду он методично объезжал все небольшие, но тем или иным приметные московские храмы и наводил справки о старом священнике, некогда служившим здесь, а ныне ушедшем на покой Ему назвали несколько пожилых священнослужителей, он так же методично посетил каждого из них, для того только, чтобы убедиться — никто из батюшек с князем Борисом Мещерским знаком не было и никаких рукописей, стало быть, от него не получал.