Сингапурская история: из «третьего мира» – в «первый» - Ли Куан Ю - Страница 10

Как только израильские офицеры во главе с Еллазари приступили к работе, и мы оказались на крючке у израильтян, Кидрон потребовал, чтобы Сингапур официально признал Израиль и обменялся с ним послами. Он постоянно оказывал нажим в этом вопросе, но я сказал Кен Сви, что мы на это не пойдем. Мы вызвали бы этим возмущение мусульман-малайцев в Сингапуре и Малайзии, чьи симпатии были на стороне их мусульманских братьев, – палестинцев и арабов. Мы не могли пойти на это, даже если бы израильтяне решили прекратить свою помощь нам. Когда они узнали о нашей позиции, из Тель-Авива сообщили, что они понимали наше положение, обещали продолжить оказание помощи Сингапуру, но, в конечном счете, надеялись, что мы позволим им открыть посольство в Сингапуре.

Когда в июне 1967 года вспыхнула арабо-израильская Шестидневная война, в которой израильтяне не были побеждены, мы почувствовали облегчение, иначе наши военнослужащие могли бы утратить доверие к израильским инструкторам. Когда Генеральная Ассамблея ООН обсуждала резолюцию, осуждавшую Израиль, Раджаратнам, наш министр иностранных дел и ярый поборник афро-азиатской солидарности, был настроен в ее поддержку. Кен Сви встретился со мной и попросил, чтобы я нажал на Раджу и приказал нашему представителю в ООН, чтобы тот не голосовал за эту резолюцию, иначе израильтяне могли уйти.

Поскольку я не мог присутствовать на заседании правительства, то я изложил свою позицию в записке, содержание которой сводилось к следующему. Мы были должны защищать права маленьких наций на существование. Свобода навигации на всех международных морских путях, будь-то Тиранский пролив[2] или Малаккский пролив, являлась жизненно важной, и ООН должна была играть роль в сохранении мира или разрешении проблемы после окончания военных действий. Я добавил, что не верил, чтобы израильские советники уехали, даже если бы мы проголосовали за афро-азиатскую резолюцию. Я предлагал воздержаться при голосовании. Члены правительства согласились с моими взглядами, мы воздержались при голосовании, израильтяне не уехали. Но теперь, когда об израильском присутствии в Сингапуре стало известно, мы позволили им открыть дипломатическую миссию. Они настаивали на открытии посольства, но мы решили сначала открыть торговое представительство в октябре 1968 года. В мае следующего года, после того как мусульмане-малайцы в Сингапуре и во всем регионе привыкли к израильскому присутствию, мы разрешили им открыть посольство.

Наши резервисты должны были находиться в постоянной боевой готовности. Мы изменили их название с «резервистов» на «оперативный состав» только в 1994 году, чтобы подчеркнуть этим их постоянную боеготовность. Ежегодно, в течение нескольких недель, они проходят обучение в лагерях в составе тех же самых подразделений, чтобы поддерживать дух товарищества. Раз в несколько лет их посылают на Tайвань, в Таиланд, Бруней или Австралию для полевых учений, проведения учебных стрельб и упражнений в составе бригады или батальона. К ежегодному обучению в лагере все относятся серьезно, включая даже работодателей, которые каждый год на протяжении нескольких недель остаются без своих работников.

Для того чтобы быть по-настоящему боеспособными, ВСС должны мобилизовывать и вовлекать в решение оборонных задач всех членов общества. Руководители школ, преподаватели, родители, предприниматели, лидеры общин, – все вовлечены в осуществление программы «тотальной обороны». Это помогает поддерживать боевой дух на высоте.

За последние 30 лет служба в ВСС оказала глубокое воздействие на сингапурское общество. Она стала частью нашего образа жизни, своего рода ритуалом для нашей молодежи, помогла объединить наших людей. Они учатся жить и работать друг с другом, независимо от расы, языка или религии. В армии соблюдаются все религиозные обряды: буддистов, индусов, мусульман, сикхов, христиан, зороастрийцев —, уважаются все табу и запреты в отношении питания у мусульман и индусов. Является ли отец военнослужащего министром, банкиром, служащим, чернорабочим, таксистом или лоточником, – его положение в армии зависит только от его личных результатов.

Чтобы привлечь в ВСС не только физически крепких, но и интеллектуально развитых людей, с 1971 года Кен Сви и я стали направлять в ВСС некоторых наших наиболее способных студентов. Мы ежегодно отбирали нескольких лучших младших офицеров для обучения заграницей, в Оксфорде, Кембридже и других английских университетах, где они проходили полный академический курс гуманитарных, инженерных, точных наук или профессиональную подготовку. В течение всего срока обучения они получали полный оклад лейтенанта дополнительно к стипендии, которая покрывала плату за учебу, жилье, питание и иные расходы, связанные с пребыванием заграницей. Они должны были подписать обязательство прослужить в армии в течение восьми лет после получения диплома. На протяжении этого периода их посылают в Америку или Англию два или три раза. Сначала их направляют для прохождения специального обучения в качестве артиллеристов, танкистов или связистов; в середине карьеры – для штабного и командного обучения в Америке или Англии; и, наконец, – для изучения курса гражданской или деловой администрации в таких ведущих американских университетах как Гарвард (Harvard) или Стэнфорд (Stanford).

В конце восьмилетнего срока службы военнослужащие могут остаться в ВСС, перейти на гражданскую службу в качестве административных чиновников или гражданских служащих высшего ранга, перейти в органы государственного управления или найти работу в частном секторе. Ежегодно они проходят военное обучение в течение 2–3 недель. По этой, предложенной мною и отработанной Кен Сви схеме, мы привлекли в ВСС некоторых наших лучших студентов. Без ежегодного набора в ВСС примерно десяти наших лучших студентов, ВСС располагали бы только военной техникой, но не интеллектуальной элитой, способной использовать ее наилучшим образом.

Уровень людей, входивших в состав первых партий призывников, направлявшихся на учебу, обнадеживал. К 1995 году четыре бывших стипендиата ВСС, дослужившись до высших армейских званий, ушли в политику и позднее стали членами правительства: мой сын, бригадный генерал Ли Сьен Лунг (Lee Hsien Loong), бригадный генерал Джордж Ео (George Yeo), подполковник Лим Эн Киан (Lim Hng Kiang) и контр-адмирал Тео Чи Хин (Teo Chee Hean).

Маленькие размеры Сингапура были серьезным препятствием для развития вооруженных сил, – мы нуждались в полигонах заграницей, позволявших развернуть бригаду, а потом и дивизию. Мне удалось добиться прорыва в решении этой проблемы в 1975 году, когда президент Цзян Цзинго (Chiang Ching-kuo) разрешил нашей пехоте, бронетанковым частям и артиллерии проходить обучение на Tайване. Мы также проводили на Тайване совместные учения с Зигфридом Шульцем (Siegfried Schulz), отставным генералом из Федеративной Республики Германии, который сопровождал наших высших офицеров в ходе «штабных рейдов», чтобы научить их тому, как лучше выбирать местность для полевых маневров.

В конце 70-ых годов президент Филиппин Маркос (Marcos) и Министерство обороны США разрешили военно-воздушным силам Сингапура использовать тренировочные средства ВВС США на авиабазе Кларк (Сlark). Когда американцы оставили авиабазу Кларк в 90-ых годах, мы стали проводить учения в Австралии и Америке. Для решения оборонных проблем Сингапуру приходилось использовать нетрадиционные подходы.

Обороноспособность страны необходимо постоянно поддерживать, непрерывно модернизируя военную технику, ибо новая технология, особенно информационная технология, все больше применяется при создании систем вооружений. Для этого необходима здоровая экономика, позволяющая оплачивать приобретение новых вооружений, и наличие высокообразованных и обученных людей, способных эффективно их применять.

Высокая боеспособность армии помогает снизить риск опрометчивых политических действий. Например, всякий раз когда малайзийские лидеры были нами недовольны, они регулярно произносили угрозы в прессе прекратить поставки воды в Сингапур.