История Хэйкэ - Ёсикава Эйдзи - Страница 103

Кихидзи обернулся.

– Это вы звали меня? – пренебрежительно спросил он, глядя на человека небольшого роста, который, подобно нищему, распростерся на его пути. – Я не знаю, кто вы такой. Никогда вас раньше не видел. Зачем вы загородили мне дорогу?

– Да, да, вы должны простить меня за то, что я вас задерживаю… Я… Я – Асатори, ничтожество из трущоб на Улице торговцев волами.

– Вы, должно быть, принимаете меня за кого-то другого. Как вы сказали, кто вы?

– Я живу на Улице торговцев волами – в трущобах. Там есть колесный мастер по имени Рёдзэн… И сегодня утром я слышал, как он и его жена громко плакали. Я пошел посмотреть, что случилось, и узнал, что торговец женщинами и детьми, которого называют Змием, увез их единственную дочь Асуку… Они находились в полном отчаянии.

Кихидзи повернулся в седле. Кажется, началась какая-то суета в его караване, в котором удерживали пронзительно кричавшую девочку.

– Асатори, спасите меня! Асатори!

– Это ты, Асука? Подожди… Все в порядке. Я тебя не брошу!

Асатори поднялся на ноги, помахал в ответ рукой и припал к седлу Кихидзи, умоляя его вернуть девочку.

– Хватит заниматься ерундой, ты, кукловод! – прошипел Змий, протолкнувшись сквозь группу сопровождающих и схватив Асатори за воротник. – Что ты имеешь в виду, заявляя, будто я увез ее силой? Ты, кажется, не знаешь, что ее отец давно болен и что я все время одалживал ему деньги. Он и его жена просили меня что-нибудь сделать для этой девочки, поскольку не могут ее больше кормить. Поэтому я упросил господина Кихидзи взять Асуку с собой… Чего ты вмешиваешься?

У Асатори не было сил, чтобы оказать сопротивление жилистым рукам Змия, который так злобно и мощно пихнул его маленькое тело, что бывший смотритель упал, беспомощно взболтнув ногами в воздухе.

– Я тебе отплачу, – прохрипел он, поднимаясь. – Я тебе как-нибудь отплачу.

– Убирайся домой! Чего ты добиваешься, скуля здесь и задерживая отъезд господина Кихидзи? – кричал Змий, угрожая вновь сбить свою жертву с ног.

Встревоженный торговец заерзал в седле.

– Хватит, Змий.

– Но, хозяин, иначе от него не отделаешься.

– Нет, Змий, отпусти ребенка. Мы не хотим никому причинять вреда. Я ведь тебе говорил, что ты не должен принуждать ее, так?

– Деньги, которые я одолжил ее больному отцу, невелики, но родители даже не могут прокормить ребенка, поэтому я хотел им помочь.

– Отпусти ее. Я не хочу быть жестоким.

Асатори опять распластался перед Кихидзи, потом поманил Асуку, которая подбежала и, рыдая, бросилась ему на грудь.

– Не плачь, – успокаивал девочку Асатори, вытирая слезы с ее запачканного лица. – Теперь не плачь, Асука. Не надо бояться. Пошли домой.

Она подняла на него глаза и робко улыбнулась. Кихидзи и его караван тронулись в путь.

Держась за руки, мужчина и девочка пошли вниз по холму. Не успели они скрыться из виду, как два всадника выскочили из леса на верхушку холма и поскакали вниз к столице.

– Бамбоку, это был тот человек? – крикнул Токитада.

– Да…

– Тот самый Кихидзи, о котором вы говорили?

– Да. Что вы о нем думаете?

– Ничего плохого, насколько я мог видеть. Этот торговец поприличнее, чем вы, а?

– Чем я?.. Очень проницательно с вашей стороны, господин! – засмеялся Бамбоку.

– По крайней мере, более добросердечен, чем вы, Нос. Я не понимаю, почему Кихидзи позволил этому мошеннику купить девочку, но, по крайней мере, он проявил милосердие, отпустив ее.

– И вы думаете, что я бы этого не сделал, да?

Токитада засмеялся, но не ответил. «Асука, Асука. Красивое имя и красивая девочка, – подумал он про себя. – Неудивительно, что Змий положил на нее глаз… Диву даешься, как такие цветки вырастают из грязи в трущобах».

Глава 38.

Мечты мужские и женские

На следующее утро Токитада встал рано. Карета и внушительный эскорт воинов и конюхов ждали его у дверей, когда он появился в своих придворных регалиях. Вскоре карета подъехала к воротам поместья Рокухара. Токитада отправил послание, оповещая о своем прибытии и спрашивая, готова ли хозяйка.

Возле дома стоял элегантный дамский экипаж; с его занавесок свисали пурпурные кисточки; на красочном лакированном корпусе и на крыше не было ни пылинки; ослепительно блестела золотая и серебряная отделка с нитевидно выгравированными неземными птицами и бабочками. Однако еще более ослепительными, чем сам экипаж, были две фигуры, которые приблизились к портику по открытой галерее в окружении порхающей стайки служанок.

– Боюсь, я заставила тебя ждать, Токитада, – сказала Токико, которую сопровождала ее семилетняя дочь.

– О, Токико, я едва узнал тебя в роскошном наряде!

– Не так уж часто я наношу визиты… Кроме того, сейчас весна.

– Ты действительно выглядишь великолепно! Я уверен, никто не может возразить против того, что ты одета с большим вкусом. Могу ли я предположить, что подействовал мой совет?

– Ну перестань же меня дразнить. На нас смотрят слуги и едва удерживаются от смеха.

– Пусть смеются. Не понимаю, почему вы, женщины, боитесь смеха. Серьезные дамы вроде госпожи Арико – это для меня слишком. Мы не можем допустить, чтобы вы на нее походили… Не так ли, Токуко? – сказал Токитада и потрепал блестящие волосы своей племянницы. – Принцесса, поедем покатаемся с тобой в моей карете, и я буду рассказывать тебе разные истории.

Когда Токитада нагнулся, чтобы взять племянницу на руки, ребенок спрятался за подол матери. Стоявшие рядом служанки громко засмеялись. Токико подняла дочь и села в свой экипаж.

Карета Токитады последовала за экипажем Токико и катилась по обрамленной деревьями улице в Рокухаре в сопровождении свиты. Токико редко выезжала из Рокухары, а когда она это делала, ее всегда сопровождал тщательно подобранный эскорт воинов. Уже на протяжении многих лет Токико занималась девятью своими детьми. Супруг ее находился в расцвете лет, а самой хозяйке Рокухары было сорок с небольшим. И, имея такого веселого волокиту-мужа, Токико начала понимать, что она не должна слишком быстро стареть. Год назад история Киёмори с Токивой преподала ей горький урок и причинила много сердечной боли. В то время она часто молилась, чтобы муж не добился больших успехов с той женщиной и чтобы не произошло еще одной такой же истории…

Под покачивание экипажа Токико охватили горькие мысли: сорок лет – ее уверенность в своем физическом очаровании идет на убыль. Для мужчины же это был прекрасный возраст для свершений, для достижения великих целей. Пришло время, когда она должна справляться с неподатливым взрослым ребенком…

Экипаж Токико, подпрыгнув, остановился, и она увидела, что карета Токитады подъехала и встала рядом.

– Токико, подними занавески и посмотри вокруг.

– Где мы сейчас?

– Западная часть Восьмой улицы – на противоположной стороне реки от Рокухары. Вон там – селения Симабара, Мибу. Там – реки Камия и Омура… Дальше к югу можно увидеть реку Ёдо. Великолепный вид, не правда ли?

– Зачем ты привез нас в это место, которое нам совсем не по пути? Разве мы не едем в противоположном направлении от дворца?

– Нет, оно нам не совсем не по пути… Посмотри, Токико, только посмотри сама – вон там работают тысячи людей!

– Что они делают?

– Они строят новые дороги. Видишь тех людей, которые копают, носят землю? Слышишь слабые звуки в отдалении? Это работают каменщики, плотники и прочие мастера. Через шесть месяцев ты не узнаешь это место.

– И что же они здесь строят?

– Особняки и дворцы. Очень скоро здесь вырастет городок – фактически город в городе, великий центр дома Хэйкэ!

– А Рокухара чем не подходит?

– Рокухара стала слишком тесна. Я уверен, Киёмори думает о будущем, и даже нельзя сказать, что может сделать человек с его талантами. Несомненно, он рожден для того, чтобы быть великим, а ты – его жена. Не забывай о своем положении, Токико.