Волчьи логова: Адольф Гитлер на войне, в политике, в быту - Яровой Аркадий Федорович - Страница 39

В июле в г. Байрейте — праздничные постановки опер Рихарда Вагнера, в течение восьми дней. Фюрер ежедневно выезжал из дома Ванфриед (квартира Вагнера) в оперный театр, где ставились оперы Вагнера.

В сентябре в Нюрнберге — праздничные дни, посвящённые партии рейха, в течение девяти дней. Собрания и манифестации, парадный марш представителей организаций партии (СА, СС, НСКК, НСФК).

В октябре в Бюккеберге — национальный праздник крестьян «День урожая». Фюрер проходил перед выстроившимися делегациями и принимал подарки урожая.

В конце ноября — начале декабря — манёвры армии и флота.

Из всех празднеств больше всего Гитлер любил вагнеровские. Поездки Гитлера к семье Вагнера были двоякого рода: поездки в связи с Вагнеровским фестивалем и так называемые поездки инкогнито. На Вагнеровский фестиваль Гитлер приезжал поездом. На вокзале его встречала семья Вагнера. Затем Гитлер один ехал на виллу «Ванфриед», где занимал квартиру, вдалеке от самой виллы.

В этой квартире в полу имелось зеркало. К ней примыкало помещение телефонистов и большое помещение, представляющее собой комбинацию зимнего сада и столовой. Отсюда вели две двери в сад виллы «Ванфриед».

Во время поездок инкогнито Гитлер со своей самой близкой охраной, на собственной машине покидал колонну сопровождения при выезде с автострады в Байрейт. Остальные машины ожидали в гостинице «Бубе» в Бад-Бернеке — примерно в пятнадцати километрах севернее Байрейта… Эти визиты продолжались только несколько часов. Только один раз Гитлер переночевал в своей комнате во время поездки инкогнито, приехав туда после обеда и уехав рано утром на следующий день.

Три посещения виллы Ницше в Веймаре были просто ответными визитами, которые длились не более получаса. Охрана ожидала возвращения Гитлера в машинах. Охране запрещалось быть в саду или тем более в самой вилле Ницше. Лишь однажды Гитлер позвал Раттенхубера в квартиру в саду «Ванфриед» и сказал, что уполномоченный правительства в провинции Оберфранкен разработал на время Вагнеровского фестиваля правила уличного движения, которые не понравились жене Вагнера. Эти правила затрудняли подъезд к её дому, где происходил фестиваль. Гитлер приказал Раттенхуберу привести правила в «разумные формы».

Единственный, кто имел доступ на виллу «Ванфриед», был Гофман. Он всегда фотографировал Гитлера на вилле «Ванфриед», в саду и в комнате.

ГЛАВА 30

Гитлер любил бывать в театре. Зная это, местные гауляйтеры в большинстве театров Германии бронировали ложу для фюрера.

Рядом с ложей бронировались места и для полицейских местной полиции. Они располагались непосредственно у ложи фюрера справа, слева, сверху и под освещением сцены. Эти места были заняты ежедневно, чтобы посещение Гитлера не вызывало особого внимания.

Дополнительные мероприятия по охране были вменены в обязанность местной полиции на пути следования Гитлера из театра в гостиницу.

Личная охрана и эсэсовская «команда сопровождения» несли охрану Гитлера как в гостинице, так и в театре, где перед входом в его ложу выставлялся пост из двух человек, а также посты у соседних лож, чтобы в случае чего воспрепятствовать покушению. При таких неофициальных посещениях театра Гитлер намеренно входил в ложу уже после начала представления, чтобы не привлекать к себе внимание публики.

Гораздо сложнее были мероприятия по обеспечению безопасности при официальных посещениях театра. Места вокруг фюрера занимались лицами из числа государственных и партийных руководителей, пользующихся особым доверием, а выдача билетов на определённый сектор мест тщательно контролировалась.

Особые меры по обеспечению безопасности требовались во время проведения в Байрейте дней, посвящённых Вагнеру. Неослабное наблюдение велось начиная с гостиницы, прилегающих к ней зданий и улиц и особенно в театре. Лица, имеющие билеты на места в определённом секторе, брались на учёт гестапо и тщательно проверялись. В случае неблагонадёжности билет отбирался. В секторе безопасности были рассредоточены местные криминалисты, которые не имели никакого отношения к руководству имперской службы безопасности. Перед входом в сектор ложи фюрера и непосредственно перед ложей выставлялись посты из состава имперской службы безопасности и эсэсовской «команды сопровождения», которые не допускали в сектор ложи фюрера посторонних. Доступ к ложе фюрера мог быть разрешён только личным адъютантом Гитлера, а тот был обязан в каждом отдельном случае спросить на то разрешение у самого Гитлера.

Понятно, что определённое число криминалистов вело также наблюдение на пути следования Гитлера в театр и обратно.

Под неослабным наблюдением находились и места собраний. Чтобы устранить возможность минирования, просматривались все имеющее пустоты. Удалялись все металлические предметы, в том числе и огнетушители.

Тщательно осматривалось пространство под полами и обследовались соединения балок и стропил. Территория контролировалась полицейскими с собаками. Патрули днём и ночью поддерживали непрерывную связь со стационарными постами.

За 24 часа до начала собрания здание ещё раз тщательно осматривалось, охрана усиливалась. С этого времени доступ в здание разрешался только по соответствующим пропускам.

Доставка и установка трансляционной аппаратуры производилась специальной автоколонной «Германия» под руководством СА группенфюрера Шефера. Личный состав этой автоколонны принадлежал к СА и выполнял эту задачу с 1935 года по всей Германии.

Доставка и установка осветительной аппаратуры производилась под контролем и при содействии особо доверенных лиц.

Пропуска на собрания выдавало руководство, которое строго следило за тем, чтобы пропуск не попал в «чужие руки». Этот контроль осуществлялся через руководителей нижестоящих партийных организаций.

В то время как охрана входов входила в обязанности гестапо, имперская служба безопасности несла ответственность за охрану трибуны фюрера и кафедры для выступающих. С этой целью руководитель охраны всегда приезжал к месту собрания за два — три дня до начала и устанавливал охрану соответствующих объектов. Гестапо ставило начальника личной охраны в известность о предпринятых ими мерах безопасности.

Особое внимание обращалось на то место, где Гитлер выходил из автомашины. Здесь сосредоточивалось большое число лиц, в задачу которых входила его охрана. Вход в здание вместе с Гитлером разрешался минимальному количеству лиц.

Только небольшому числу фотографов разрешалось находиться вблизи от трибуны, откуда они могли приближаться к Гитлеру только по одному и под наблюдением специального человека от имперской службы безопасности. Фотографирование со вспышками производилось только с разрешения Гитлера, при этом запрещалось сильное освещение прожекторами.

ГЛАВА 31

Во время произнесения речей Гитлер так возбуждался, что по окончании их, для сохранения здоровья, он должен был всегда принимать тёплую ванну.

В этом отношении он был одинаково постоянен, как, кстати, и в одежде. Дома, будь то в Берлине, Мюнхене или Оберзальцберге, Гитлер ходил иногда в форме, иногда в гражданском платье. В рейхстаге и на всех собраниях Гитлер всегда носил форму, и здесь его никогда не видели в гражданском.

Форма Гитлера состояла из белой рубашки с воротником, с коричневой повязкой. На повязке — золотая эмблема. Коричневый китель, на котором, кроме Железного креста I степени и золотого партийного значка, других орденов не было. В первые годы Гитлер носил красную повязку со свастикой. Носил он также длинные чёрные или коричневые бриджи.

С начала войны и до самой смерти Гитлер носил только форму серого защитного цвета. Мундир был пошит так же, как и коричневый китель. На мундире он не носил никаких орденов, кроме Железного креста I степени и золотого партийного значка.

Фуражка имела такую же форму, как у политических руководителей: коричневая с коричневым бархатным околышем. Над козырьком — специальная эмблема главнокомандующего германской армией и над ней партийная эмблема. Эмблема была похожа на эмблему германской армии — кленовый лист.