Опасное лето - Янссон Туве Марика - Страница 28

Долгое время Снусмумрик греб, не произнося ни слова. Муми-тролль смотрел на привычный силуэт старой шляпы Снусмумрика на фоне ночного неба и колечки дыма от трубки, которые при полном штиле поднимались прямо вверх. «Теперь все будет хорошо», – подумал он.

Возгласы и аплодисменты доносились до них все слабее и слабее, и вот лишь всплески весел нарушают тишину.

Берега превратились в темную полоску.

Собственно, говорить у них не было охоты. До поры до времени. Им некуда было спешить: впереди было долгое лето, которое сулило исполнение всех надежд. А сейчас они были под впечатлением своей драматической встречи, переживаний этой ночи и опасного побега. С них было вполне достаточно, к чему еще разговоры! Лодка стала описывать полукруг, направляясь к берегу.

Муми-тролль понял, что Снусмумрик пытался сбить преследователей со следа. Полицейский свисток Хемуля тревожно разрезал ночь, в ответ ему раздался новый свист.

Когда лодка врезалась в камыши под деревьями, на небе взошла полная луна.

– Теперь послушай внимательно, что я тебе скажу, – начал Снусмумрик.

– Слушаю, – ответил Муми-тролль, почувствовав, что паруса надуваются ветром приключений.

– Поспеши назад к остальным, – продолжал Снусмумрик, – забирай всех, кто хочет вернуться в долину муми-троллей, и плыви с ними сюда. Не надо тащить с собой мебель. Следует поторопиться, пока хемули не выставили сторожей в театре. Я-то их знаю. Не задерживайся в пути и не бойся. Белые ночи в июне никогда не бывают опасны.

– Хорошо, – послушно ответил Муми-тролль.

Он немного подождал, но поскольку Снусмумрик ничего больше не добавил, Муми-тролль вылез из лодки и зашагал берегом назад.

Снусмумрик сел на корму и осторожно выбил пепел из трубки, он наклонился и выглянул из-за камышей. Хемуль уверенно держал курс вперед. Он был отчетливо виден на лунной дорожке. Снусмумрик тихонько рассмеялся и начал набивать свою трубку.

Наконец-то вода стала спадать. Медленно выползали на солнечный свет вымытые штормом берега и долины. Первыми показались деревья. Они качали пробудившимися от сна макушками и расправляли над водой ветки, проверяя, все ли у них цело после катастрофы. Сломанные деревья торопились выпустить новые побеги. Птицы отыскивали свои старые насиженные гнезда, а выше, на склонах холмов, уже избавившихся от воды, сушилось на траве их промокшее постельное белье.

Как только вода начала спадать, все заторопились домой. День и ночь шли обитатели Муми-долины на веслах и под парусами, а когда вода совсем спала, продолжали пешком добираться до тех мест, где жили раньше.

Может быть, они отыскали бы новые, гораздо лучшие места для жилья, раз долина их превратилась в море, но им больше нравились старые, обжитые края.

Когда Муми-мама с палкой в лапах сидела рядом с сыном на корме в лодке, она вовсе не думала о мебельном гарнитуре, который Эмма разрешила ей оставить в театре. Она думала о своем саде и беспокоилась, расчистило ли море песчаные дорожки так же аккуратно, как это делала она сама.

Муми-мама начала узнавать знакомые места. Они гребли вдоль пролива, который вел к Пустынным горам. И она знала, что за следующим поворотом они увидят скалу, охраняющую въезд в долину муми-троллей.

– Мы возвращаемся домой, домой, домой! – напевала малышка Мю, сидевшая на коленях у сестры.

Фрекен Снорк примостилась на носу лодки и любовалась подводным миром. Лодка плыла как раз над лугом, и порою ее дно с шуршанием касалось цветов. Желтые, красные, голубые, они проглядывали сквозь толщу воды и тянули свои стебельки к солнцу.

Муми-папа греб длинными, сильными гребками.

– Вы думаете, наша веранда уже поднялась над водой? – спросил он.

– Только бы нам благополучно туда добраться... – сказал Снусмумрик и испытующе посмотрел назад через плечо.

– Дорогой мой! – ответил папа. – Мы оставили хемулей давным-давно позади!

– Не будь таким самоуверенным, – посоветовал Снусмумрик.

Посреди лодки торчал бугорок, накрытый купальным халатом. Бугорок шевелился. Муми-папа осторожно коснулся его лапой.

– Ты не вылезешь погреться на солнышке? – спросил он.

– Нет, спасибо, здесь так хорошо, – ответил нежный голосок из-под халата.

– Она же совсем без воздуха, бедняжка, – озабоченно добавила мама. – Она сидит там уже целых три дня.

– Маленькие хемулихи страшно боязливы, – шепотом пояснил Муми-тролль. – Я думаю, она вяжет. Тогда она чувствует себя гораздо увереннее.

Но маленькая Хемулиха и не думала вязать. Она упорно продолжала писать в тетради с черной клеенчатой обложкой. «Запрещается, – писала она, – запрещается... запрещается... запрещается...» Пять тысяч раз. Ей доставляло удовольствие заполнять страницу за страницей такими словами. «Все-таки чудесно быть доброй», – думала она умиротворенно.

Мама пожала лапку Муми-троллю.

– О чем ты задумался? – спросила она.

– Я думаю о малышах Снусмумрика, – сказал Муми-тролль. – Неужели все они станут артистами?

– Кто-то из них станет, – рассуждала Муми-мама. – А неспособных усыновит филифьонка. Видишь ли, она не может жить без родни.

– Но они будут скучать по Снусмумрику, – сказал с грустью в голосе Муми-тролль.

– Может, только поначалу, – возразила Муми-мама. – Он будет навещать их раз в год и посылать им поздравительные открытки ко дню рождения. Открытки с картинками.

Муми-тролль кивнул головой.

– Тогда все в порядке, – согласился он. – А Хомса и Миса... Ты видела, с какой радостью Миса осталась в театре?

Муми-мама рассмеялась.

– Верно, Миса счастлива. Она будет играть трагедии всю свою жизнь и каждый раз создавать себе новое лицо. А Хомса стал маэстро, он так же счастлив, как и Миса. Разве не счастье, когда твои друзья находят то, что им по душе?

– Конечно, – поддакнул Муми-тролль. – Это ужасно приятно.

Тут лодка остановилась.

– Мы застряли в траве, – пояснил папа, взглянув за борт. – Теперь надо идти вброд.

Все вылезли из лодки и зашагали по воде.

Маленькая Хемулиха спрятала под платье что-то, чем она очень дорожила, но никто не спросил ее, что это.