Записки пешехода - Ян Василий Григорьевич - Страница 15

— Отец-настоятель — это наш критерий истины. Он замечательно начитан в духовных книгах и при спорах сейчас же указывает отклонения от истинного православия, приводит цитату из Отцов Церкви или других редких церковных книг. Светское образование ему чуждо, с юношеских лет был сперва послушником, потом иеромонахом при разных монастырях, долго жил в монастыре на Афоне…

Разговор прервал полуслепой звонарь, пришедший просить благословения звонить к обедне. В церквушке начинается богослужение. После того, в два часа монастырский обед всей братии.

Меня, как гостя, сажают на почетное место — второе от отца-настоятеля, первое занимает отец-казначей. Одна миска служит на пятерых, все черпают из нее деревянными ложками, соблюдая почтительную очередь. Ради праздника три блюда — на первое кислые щи, на второе холодная окрошка с рыбой, на третье — пшенная каша с подсолнечным маслом.

Для смены блюд отец-настоятель звонил в колокол, дергая за шнурок с кистью. Во все время обеда один из монашеской братии читал из «Четьи-Минеи».

После обеда мы перешли в домик отца-настоятеля. В комнатах пахло воском и кипарисом. Быстро темнело. В сумерках бродила худенькая фигура старого монаха, в подряснике, с зажженной восковой свечой в руке, переходя от одной полки к другой, откуда он доставал старинные, редкие духовные книги, собираемые всю жизнь.

ВОСКРЕСНЫЕ ШКОЛЫ

В Богородицком уезде Тульской губернии развился тип очень полезных и симпатичных воскресных школ, где получают образование взрослые крестьянские девушки.

Инициатором воскресных женских школ является священник села Никитского отец Петр Модестов — очень энергичный, один из тех священнослужителей, которые были передовыми бойцами в борьбе с народным бедствием, когда в 1897 году Тульскую губернию постигнул недород хлеба и все связанные с этим тяжелые последствия.

Видя медленность движения получения образования в окружающем крестьянском населении и почти совершенное отсутствие грамотности среди женщин, Модестов решил приложить свои труды на добрую, хотя и трудную цель. Вот что он сам писал в своем докладе Богородицкому земству:

«Большим препятствием для распространения грамотности служит отдаленность училища от окраин селения. Детям приходится идти до училища несколько верст, иногда в грязь, при дожде, в метель, по глубокому снегу, в большие морозы. При этом мужское население получает некоторое образование, а девушки и женщины остаются неразвитыми. Мальчики в 8 — 9 лет уже имеют сапоги и полушубки, а девочкам такой одежды и обуви в крестьянстве не принято делать, до 12 — летнего возраста они пользуются только серяками; только в более состоятельных домах родители шьют им суконные поддевки. Поэтому девочкам школьного возраста совсем невозможно посещать отдаленную школу. Это видно на практике: при начале учебного года в училище поступают 30 — 35 девочек; первый месяц они посещают школу весьма усердно, много аккуратнее мальчиков, с наступлением глубокой осени от мокроты и грязи оставляют училище совсем…

Другим препятствием к развитию грамотности служит недостаточное расположение некоторых родителей-крестьян; большинство из них не вкусили плоды грамотности, потому не особенно заботятся о том, чтобы посеять ее в своих детях; вдобавок и сами девицы уже в возрасте невест, неохотно, на первых порах, соглашаются учиться, опасаясь пренебрежения к ним со стороны женихов, — не сравняли бы их с» вековушами «…»

В ноябре 1894 года Петр Модестов с дочерью Ольгой и священником Алексеем Нащокиным пригласили двух учителей здешнего земского училища и решились открыть школу для взрослых девиц. По воскресным и праздничным дням училище было свободно, его избрали местом для занятий и назвали эту школу «воскресною». На первый урок собралось 80, а потом и до 120 девушек, так что трудно было их всех разместить, некоторые стояли или сидели на подоконниках, а то и размещали их в двух классных комнатах…

Как оказалось на деле, принятую задачу было невозможно выполнить только в праздничные дни, — стали учить и в один из будних дней. До конца учебного года пробыло в школе 50 девушек; во втором учебном году вновь поступило 55 девушек; из прежних учениц 35 пожелали продолжать учение на второй год, и из них сдали экзамены 21 девица по программе церковноприходских школ…

Опыт показал, что учитель не так пригоден для этой школы, как учительница; да и учителям трудно было вести преподавание в течение всей недели без отдыха и вознаграждения за него; к их чести нужно добавить, что учительский труд принимался ими на себя добровольно и безвозмездно, без всякого принуждения с чьей-либо стороны.

Каковы результаты деятельности «воскресной» Никитской школы, свидетельствует доклад председателя Богородицкой земской управы графа В.

А. Бобринского:

«Успехи, достигнутые девушками в 119 учебных дней, поразительны. Они выучились отчетливо и со смыслом читать и передавать своими словами прочитанное, ясно и без серьезных ошибок писать и даже составлять несложные сочинения… По-славянски они правильно и с соблюдением ударений читали… Они были ознакомлены с некоторыми эпизодами русской истории… по арифметике девушки оказались слабее общего уровня народных училищ, но в Законе Божьем они далеко превзошли оных…»

Несмотря на много трудностей, благое дело стало заразительным примером для окружающих сел, уверовавших в пригодность и нужность воскресных женских школ. Через год открылась подобная школа в селе Непрядве, а за нею, продолжая распространяться по уезду, воскресные школы появились в центре, на севере и юго-востоке уезда, так что к 1 декабря их было уже 12; вскоре открылось еще 9 школ…

Занятия в женских школах вели учителя земских и церковноприходских школ, бескорыстно отдавая этому делу свое единственное время отдыха от ежедневного тяжелого учительского труда…

Всего в этих школах обучилось более двух тысяч девушек…

Особый интерес заслуживает опыт устройства воскресных школ, где учительницами стали лучшие ученицы из числа окончивших курс «воскресниц».

Осенью 1896 года пятеро из окончивших весною курс обучения девушек продолжали ходить в школу и помогать учительнице при уроках. Девушки выказали хорошие дарования, любовь к делу, вскоре усвоив элементарные педагогические приемы. Им стали поручать преподавание в младшем отделении.

Воспитанные и живущие в крестьянском быту, они довольствуются еще более скудным вознаграждением, чем наши бедствующие сельские интеллигентные учительницы, отличаются большим прилежанием и аккуратностью и не имеют тех российских недостатков, которые свойственны так часто сельским учителям.

Вот что пишет об этих учительницах-крестьянках заведующий Красно-Холмской школой:

«Они оказались настолько способны в деле учительства, что к концу учебного года их ученицы, приглашенные на экзамены в Никитскую воскресную школу, по испытании заслужили полное одобрение комиссии, производившей экзамен… Этот факт показывает, что есть еще непочатые силы, которые при удобных обстоятельствах могут работать с великой пользой для народа, тем более, что и выходят-то они из его среды… Если успешно вели дело учительства окончившие курс сельской воскресной школы, то чего же можно ожидать, если они получат более полное и систематическое образование?..»

Для борьбы с предубеждением части крестьян против обучения девочек приходилось прибегать к различным средствам. «В народе составился взгляд на начальное образование как на дело, свойственное только детскому возрасту. Равным образом, случай хождения в школу девушек-невест, имеющий приложение впервые на памяти стариков, казался в высшей степени предосудительным, даже позорным. Ввиду этого пришлось склонять крестьян к образованию взрослых девушек путем долгих разъяснений значения образования для человека, его пригодности и почетности для всякого пола и возраста», — рассказывал Петр Модестов; кроме того священники произносили проповеди в церквах на тему о пользе и необходимости грамоты для женщин…