Финикийский корабль - Ян Василий Григорьевич - Страница 12

Я действительно увидел низко над горизонтом яркую звезду. Софэр продолжал:

— Северная звезда всегда тебе поможет, где бы ты ни был: в безбрежном море или в неведомой песчаной пустыне. Если ты знаешь, где Северная звезда, то ты не собьешься с пути. Теперь мы едем на север, в Сидон.

Значит, звезда будет весь путь впереди нас.

Софэр объяснял, как моряки могут уверенно плыть ночью, если звезды светят на небе, и как опасно плыть в тумане или днем, когда за облаками не видно солнца. Потом он остановился и удивленно стал смотреть на небо:

— Что же это такое? Куда же девалась Северная звезда? Она должна находиться против носа корабля. Почему-то она оказалась против правого борта.

В это время гребцы сложили весла, и на мачте со скрипом поднялся парус. Легкий ветер надул его, и в безмолвии ночи корабль плыл, разрезая темные волны. Береговых огней не было видно.

— Это очень странно, — сказал Софэр и стал сильно сопеть, что он делал, когда почему-либо сердился. — Эли, сходи на площадку кормчего и спроси его, что случилось. Ведь если Северная звезда светит справа, значит, корабль повернул на запад и уходит от сидонского берега в море.

2. СЛУШАЙ ЛАЛА-ЗОРА!

Все путники спали. Гребцы тоже свернулись под скамьями. Мне с трудом удалось пробраться через лежащие тела, и когда я приблизился к площадке, то увидел нечто страшное.

Кормчий Бен-Кадех боролся с тремя людьми, которые повисли на нем и старались его связать. Он хрипел, отбрасывал их и отступал к борту.

Поблизости стоял широкоплечий человек и приказывал:

— Вяжите его крепче, а то он распорет вам животы!

Два корабельщика, упав на четвереньки, старались спрятаться между тюками. Подбежали еще три человека, свалили Бен-Кадеха и связали его веревками. От шума борьбы стали просыпаться путники. Раздались крики, гребцы высунули из-под скамей лохматые головы и начали реветь и греметь цепями.

Тогда на месте кормчего появился высокий, с полуседыми волосами человек. Голос его прогремел в трубу кормчего, покрыв вопли путников и крики гребцов:

— Лала-Зор правит кораблем! Приказывает всем молчать!

Свет месяца озарил его мрачное лицо с горящими глазами, и оно мне показалось знакомым — я недавно его видел. Не тот ли это больной, которого Софэр лечил в Иерусалиме? Он ударил ногой связанного Бен-Кадеха и скинул его с площадки вниз, на дно корабля. Кормчий упал, как мешок с зерном, не издав ни единого стона.

Море стихло. Ровная поверхность слегка рябилась под слабым ветерком.

Парус повис и полоскался.

— За весла! — закричал Лала-Зор. — Спустить парус!

Надсмотрщик захлестал бичом. Гребцы, бросившись на скамьи, ударили веслами, и вода зашуршала о борта. Я пролез под скамьями гребцов и вернулся к Софэру. Он сидел неподвижно, схватившись руками за голову.

— Сиди около меня, Эли, — сказал он, — и не отходи! Ноги их бегут к злодейству, а руки ищут крови. Никто не поднял меча для защиты, кроме сидонца-кормчего. Сколько здесь путников, а буйных разбойников только шестеро, и все им покорились, и каждый молча пошел на свою погибель. И я и ты — мы оба станем рабами, и два хозяина поведут нас в разные стороны. А твоя мать будет думать, что это я, неблагодарный Софэр, виновен в твоей гибели, что я умышленно продал тебя в рабство. Она ослепнет от слез и умрет с горя.

Откуда-то по морю пронеслась отдаленная песня. Грубые сильные мужские голоса пели, звуки усиливались и приближались. В дрожащем голубом сиянии месяца показался корабль, он несся прямо нам навстречу. Сильные взмахи длинных весел походили на удары крыльев. На носу корабля горели факелы, и от них по воде, переливаясь, бежала огненная дорожка.

Встречный корабль круто повернулся, подошел к нам и зацепился за борт крюками. Несколько человек с топорами в руках прыгнули в наш корабль.

Лала-Зор гремел с площадки:

— Эй, купцы! Оставляйте ваши вещи и одежды и переходите на другой корабль! Кто будет спорить или прятаться — все полетят за борт!

Еще несколько человек перескочили с соседнего корабля и разбежались по палубе. Ударами и криками они погнали всех путников на свой корабль.

Многие кричали и плакали, когда пираты сдирали с них богатые одежды.

Другие шли молча, с безумными глазами, как будто ничего не понимая. Один человек с топором подошел к нам:

— Слышали, что приказано? Почему медлите?

Софэр взял меня за руку и подошел к площадке, где стоял Лала-Зор.

— Умеешь ли ты быть благодарным, Лала-Зор? Два дня назад я тебя вылечил от болезни, и ты избежал смерти в постели — самой постыдной смерти для смелого моряка, боровшегося с ураганом, а сегодня ты хочешь меня отправить, как барана, на рынок и продать там вместе с мальчиком-проводником. Какова будет слава о Лала-Зоре, который не умеет быть благодарным!

— Разве это ты мой спаситель? Конечно, я помню, что меня вылечил мудрый Софэр-рафа, и твое место среди нас. Ты останешься теперь навсегда со мной, будешь жить на моем острове и плавать на моих кораблях, чтобы лечить храбрых молодцов Лала-Зора. Не трогайте этого старика, — обратился он к своим молодцам, которые грубо толкали перепуганных и плачущих купцов и перебрасывали их на другой корабль. Гребцов, которые не были прикованы, пираты тоже отправили на другой корабль и сами сели на их места.

Крюки отцепились, и оба корабля разошлись в разные стороны.

Один из пиратов взобрался на верхушку мачты и прикрепил там длинный узкий кусок ткани черного цвета. На ней была изображена мертвая голова среди двух костей.

Опять прозвучал голос Лала-Зора:

— Молодцы, с этого дня у нас новый корабль! Он летит по морю скорее всех других. Мы будем шутя догонять купцов и уходить от военных судов, если они вздумают за нами гоняться. Меремот, выдай всем по чаше доброго вина, которое царь Соломон послал в подарок царю сидонскому. Спасибо ему за угощение! Выпьем за удачу нашего корабля «Кокаб-Цафон»!

Несколько пиратов бросились исполнять приказание. По сторонам площадки кормчего привязаны были ремнями две громадные амфоры, в два раза выше моего роста. Их узкие горла были залеплены черной смолой. Один из пиратов, горбоносый, с длинным шрамом на ноге, ловко отбил смолу, вытащил деревянную пробку, и все пираты подходили за вином со своими чашами — золотыми, медными и глиняными. Где я видел этого горбоносого пирата? Не он ли увез Гамалиеля? Этот человек ловко разливал вино, и все его просили:

— Подлей-ка мне еще, Меремот!

Плеснув вино на палубу, пираты восклицали:

— Чтобы удача тебя провожала на всех путях твоих!

Затем отливали вино из чаш в море и кричали:

— Боги морские, живущие в глубоких пучинах! Не гневайтесь на этот корабль, охраняйте его от камней и бурь и дайте ему плавать тридцать лет без пробоин и поломок!

Лала-Зор прогремел в трубу:

— На весла, вперед!

Пираты совершили так много возлияний богам, столько раз наполняли свои чаши, что начали громко смеяться, кричать и обнимать друг друга.

Пошатываясь, пираты схватили весла, снова вспенили ими волны и запели: