Онанизм у мужчины и женщины - Якобзон Людвиг Яковлевич - Страница 25

Повышенное половое влечение в начальной стадии прогрессивного паралича может побуждать к онанизму. Иногда наклонность к онанизму замечается у женщин в меланхолической фазе циклофрении.

По Вентури, душевнобольные, по-видимому, не испытывают потребности в физической и психической, «нормальной и биологической» любви к другому полу, но они все, почти без исключения, отъявленные онанисты. Вентури убедился в этом следующим образом: в приюте для душевнобольных в Катанцаро (Италия), директором которого он состоит, он в продолжение нескольких месяце ежедневно по утрам исследовал на семенные пятна простыни всех больных приюта. Оказалось, что из 110 больных разного возраста только девять (все старше 50 лет) не были в состоянии извергать семя — произвольно или непроизвольно, потери семени наблюдались при всех формах душевных болезней. Реже всего они бывали у слабоумных, далее, при хроническом бреде и эпилепсии. Чаще всего они наблюдаются при юношеских психозах и паралитических формах. Разумеется, среди этих потерь семени часть надо отнести на поллюции.

Напротив, онанизм появляется, по Фере, после болезней, совершенно уничтоживших всякий след полового инстинкта. Этот «асексуальной» онанизм может фиксироваться как другая деятельность, которая делается автоматической в силу привычки.

Существует, далее, категория людей, которые испытывают половое удовлетворение только путём онанизма. При попытках же к нормальному совокуплению они являются совершенно бесчувственными. Онанизм является для них, следовательно, единственной адекватной формой полового удовлетворения. Если отнять у них онанизм, то жизнь теряет для них всякую привлекательность.

Профессор Л.В. Блуменау любезно сообщил мне об одном интеллигентном и вполне заслуживающим доверия субъекте 63 лет, лично ему известном в течение многих лет, который ни разу в жизни не имел коитуса, а удовлетворял своё половое чувство умеренным онанизмом без излишеств в нём. Пациент не проявляет никаких извращений полового чувства, нормален во всех отношениях и обнаруживает лишь некоторую раздражительную нервную слабость без признаков психастении или других душевных уклонений.

Христиан склонен отчасти объяснять это явление некоторыми социальными институтами, как многобрачием и рабством. Результатом их является, будто бы, у мужчин пресыщение, презрение к женщине; у женщин — потеря чувства собственного достоинства, невежество, жизнь в заключении. В Древней Греции некоторые философские школы очень далеко заходили в призрении к женщине, которую Аристотель считал ошибкою природы. Они, будто бы, предпочитали онанизм половым сношениям.

Я считаю объяснение Христиана неправильным. По моему мнению, чаще всего мы имеем здесь перед собою сознательных или бессознательных гомосексуалистов. По Рыбакову, это — дегенераты или истеричные субъекты. По Х. Эллису, онанизму отдаётся предпочтение перед коитусом при душевном вырождении; однако, иногда это бывает у застенчивых людей с богатой фантазией и слегка невротическим темпераментом. Но ведь в последнем случае ничем не доказано равнодушное отношение к совокуплению! И Даллемань говорит об «импульсивном онанизме» вследствие душевного вырождения и «у людей низкого интеллекта». Он противопоставляет его «навязчивому онанизму».

Нельзя доказать этиологическую связь между онанизмом и бледной немочью, о которой говорят некоторые авторы, но можно допустить, что, эротическая мечтательность, которая часто встречается при хлорозе, способствует онанированию.

Мы перейдём теперь к одной из наиболее существенных причин онанизма, именно к совращению в самом широком смысле слова. Очень интересный материал в этом отношении получен Дюком (Инсбрук) при анкете, произведенной среди обширной группы образованных людей обоего пола, причём он получил 162 ответа. На большинство вопросов ответило в среднем 150 человек, из них 30 женщин. Эта анкета, между прочим, выяснила, что в нашей культурной зоне у мальчиков самое позднее между 11 и 12 годами половой элемент входит в круг представлений сознательно и как дифференцированное половое ощущение. В этом отношении данные анкеты Дюка совпадают с данными анкеты Мейровского. У девочек это происходит самое позднее между девятью и 10-ю годами, вообще же между семью и девятью годами.

Один из вопросов анкеты Дюка имел целью выяснить, под влиянием чего у молодёжи появляются в мире представлений половые моменты.

Ответ на этот вопрос даёт нижеследующая таблица:

Данные половой переписи московского студенчества по вопросу о том, развился ли онанизм самостоятельно или нет (пример товарищей, старших, влияние воспитателей, прислуги и т. д.), довольно существенно отличается от цифр Дюка. На вышеуказанный вопрос московской переписи ответило 1156 человек. Из них у 679 (58,7 %) онанизм развился самостоятельно, у 477 (41,3 %) нет. Мне думается, однако, что сюда вкралась ошибка, так как тут же указано, что пример товарищей влиял в 565 случаях.

Совращение детей ухаживающим персоналом может начинаться уже в грудном возрасте. Нередко кормилицы щекочут половые части у грудных младенцев для того, чтобы они не кричали. Обыкновенно это делается без похотливого намерения. Однако иногда дело не ограничивается щекотанием.

Десландес (1835) сообщает со слов д-ра Андриэ о случае, где кормилица приучила грудного ребенка лизать её половые части.

В 1913 году женщина-врач Коссак сообщила об аналогичном случае в Германии, где прислуга на протяжении 20 лет систематически развратила пятерых детей в одной семье, заставляя их играть «в собачку», т. е. лизать её половые органы, покуда дети были совсем маленькими, а когда они подрастали, она совращала их и дальше.

Совращение к онанизму, производимое лицами, приставленными к ребёнку для ухода за ним, превосходно описано ещё в XVI веке знаменитым французским сатириком Рабле в произведении «Великая и бесконечно уважаемая хроника о выдающемся гении Гаргантюа»:

«Этот маленький потаскун щупал своих нянек почём зря и вверху и внизу, и спереди и сзади и стал уже задавать работу своему гульфику. А няньки ежедневно украшали его гульфик пышными букетами, пышными лентами, пышными цветами, пышными кистями и развлекались тем, что мяли его в руках, точно пластырь, свёрнутый в трубочку. Когда же у гульфика ушки становились на макушке, няньки покатывались со смеху — видно было, что эта игра доставляла им немалое удовольствие.

Одна из них называла его втулочной, другая — булавочкой, третья — коралловой веточкой, четвёртая — пробочкой, пятая — затычечкой, коловоротиком, свёрлышком, буравчиком, подвесочком, резвунчиком-попрыгунчиком, стоячком, красненькой колбаской, яичком-невеличком.

— Он мой, — говорила одна.

— Нет, мой — говорила другая.

— А мне ничего? — говорила третья. — Ну, так я его отрежу, ей-ей отрежу!

— Ещё чего, отрезать! — говорила четвёртая. — Да ведь ему больно будет! Кто же, сударыня, эти штучки детям отрезает? Хочешь, чтобы он бесхвостый вырос?»

Из моих случаев совращения в детском возрасте, которые мне пришлось наблюдать, приведу вкратце следующий. Врач, 28 лет, явился ко мне с жалобой не преждевременное извержение семени. Когда ему было семь лет, горничная пыталась совершить с ним коитус, от восьми до 10 лет он предавался с ней взаимному онанизму.

Немало вреда может причинить ребёнку и юноше плохой воспитатель. Обращаясь к отцам и матерям, Тиссо уверяет их, что многие юноши научились онанизму у своих учителей и воспитателей. «Я мог бы, — говорит он, — назвать очень большое количество молодых растений, испорченных садовником, благодаря попечению которого они должны были получить хорошее направление. Как же помочь этому горю? Нужно отнестись с самым большим вниманием к выбору домашнего учителя и наблюдать за ним и за его питомцами с тем же вниманием, с каким разумный хозяин дома наблюдает за самыми тёмными углами в своём доме».