В горах Памира - Яценко В. С. - Страница 34

У одинокого валуна огромных размеров, в нескольких метрах от ледника, мы поставили палатку. Недалеко отсюда много сухих сучьев арчи, которая выделяется зелеными пятнами кое-где на окружающих склонах. После переправы мы сильно продрогли и с большим удовольствием грелись у костра. Кругом разложили подмокшее снаряжение. Валентин готовит необычайный ужин – гренки на козьем жире.

В ОБРАТНЫЙ ПУТЬ

Мы опять среди ледяной стихии. Обстановка нам уже хорошо знакома, и это притупляет интерес к окружающему. К тому же мы очень спешим. Мы рассчитывали за один дневной переход пройти ледник Географического общества, но вся его поверхность почти до самых верховий покрыта мореной, по хаотическим нагромождениям которой итти трудно. На перевал подняться в первый день мы не успели. Чистый лед на леднике виднелся у правого берега неширокой полосой, но на ней видны трещины и едва ли там мы могли бы двигаться быстрее. На морене мы и заночевали.

Ледник Географического общества имеет в длину около 10 км. Он течет по довольно пологому ложу, почти точно с северо-востока на юго-запад. Склоны ущелья, особенно по выходе ледника, покрыты травой, среди которой кое-где темно-зелеными пятнами выделяется арча. По многочисленным, очень узким, расщелинам склонов белыми пенящимися струями стекают вниз ручьи, то и дело образующие водопады. Ледник начинается на склонах хребта Академии наук, с которого круто спадают три небольших ледника, образующих ледник Географического общества. Один из них – крайний левый – стекает с перевала Кашал-аяк, а два других с южного, запорошенного снегом, склона двухвершинного пика Коммунистической академии. Ледник Географического общества имеет притоки. С запада в него впадает безыменный ледник, который в верхней своей части поворачивает на север, обтекая очень большой снежно-ледяной массив. Этот массив очень хорошо виден из верховий ледника Географического общества. Судя по карте, это должен быть пик Гармо, но сравнение того, что мы видим, с формой вершины, как она представлялась с востока, севера и запада, заставляет сомневаться в этом. Справа в наш ледник вливается ледник Красной Армии, представляющий собой сложную систему с многочисленными боковыми ответвлениями. Притоки соединяются с основным ледником в самых его верховьях. В верхней части ледник Географического общества свободен от морен, но лед изрезан многочисленными поперечными трещинами.

В 10 часов утра мы вплотную подошли к началу подъёма на перевал Кашал-аяк. Здесь ледник очень крут и падает несколькими ступенями. Только у перевальной точки видно пологое фирновое поле, но к нему ведет нагромождение ледяных игл, башен, валов, ступеней. В среднем течении этой части ледника выступающий скальный массив разрезает его на два рукава. Правый примерно на половине своей высоты имеет пологую площадку, на которую можно подняться по осыпи с выступающими на ней скалами. Этот подъем находится справа от нас. Мы знаем, что им хотели воспользоваться еще альпинисты из экспедиции 1932 г. Но не зная, что могло их встретить на площадке, они отказались от этого пути и поднялись на перевал через ледопад. Мы же решили рискнуть и пройти этим подъемом.

Площадка оказалась своего рода цирком, куда доходил ледопад, спускающийся с перевала. Прямо по этому ледопаду подняться на перевал очень трудно, поэтому мы выбрали путь из юго-восточного угла цирка, где ледник все же не так разорван и кое-где есть возможность подниматься по фирновому склону. Но этот путь не приводил нас непосредственно на перевал, а гораздо левее и выше его. Казавшийся нам издали сравнительно доступным, ледопад оказался трудно проходимым и опасным. Нам пришлось перебираться через широкие трещины по непрочным ледяным мостикам и через глыбы льда, рубить ступени, переползать по острым гребням.

Ледник Географического общества. Вдали перевал Кашал-аяк

Ледник северо-западнее перевала Кашал-аяк

Несколько часов мы потратили, чтобы подняться на 150—200 м по ледопаду. Когда мы, наконец, стояли на фирновом поле выше перевальной точки, уже темнело. Перевал Кашал-аяк представляет собой очень широкое фирновое седло в хребте Академии наук. Где-то, совсем близко, на леднике Федченко должна быть метеорологическая станция, но мы все идем и идем по перевальному полю на северо-восток и от усталости нам кажется, что не будет конца этому перевалу, и мы не дойдем до метеостанции.

Из-за гор взошла луна и осветила снежные поля ледника Федченко. По его поверхности черными полосами уходили на север срединные морены. Холодным безжизненным отблеском сверкала громада пика Коммунистической академии. В свете луны мы хорошо различали перерезающие нам путь трещины. Мне неожиданно показалось, что мелькнул огонек на скальном массиве, который господствует над левым берегом ледника Федченко, в месте его поворота на север. Я сразу же сказал об этом товарищам. Мы остановились и начали внимательно всматриваться вдаль, но никакого огонька не было.

«Галлюцинация», – заявил Александр. – «Я считаю, что надо ставить здесь палатку и ночевать».

За такое решение говорит все: опасность пути ночью, наше невероятное утомление и напряжение после 15 часов беспрерывного движения. Но желание сегодня же прийти на метеостанцию было сильнее благоразумия. Наши сомнения разрешил огонек, снова появившийся на том же скальном утесе. Теперь его ясно видели все. Это мог быть только свет на метеостанции.

Мы снова пошли вперед. Наконец появился заметный спуск с перевала, и мы, забыв усталость, ускорили свой шаг. Под самым утесом мы начали кричать, чтобы дать знать о себе. В ответ мы услышали радостные голоса зимовщиков, гурьбой спускавшихся навстречу нам на ледник. Фонарь «летучая мышь», освещавший их фигуры, то исчезал за скальным выступом, то снова появлялся, быстро приближаясь к нам. Через несколько минут произошла теплая дружеская встреча. Мы приветствовали друг друга так, как будто были знакомы много лет. Нас, советских людей, объединяла общая деятельность на пользу Родины, общее стремление к изучению высокогорья нашей страны.

Пик Коммунистической академии

Фото Д.Гущина

Здание метеорологической станции на леднике Федченко

Фото Д.Гущина

Прошло восемь дней после нашего прихода на метеостанцию. В тот же вечер, 18 сентября, при свете керосиновой лампы я рассмотрел зимовщиков метеостанции. Их пять человек – два наблюдателя-метеоролога, радист, повар и начальник зимовки. Это – все молодые энергичные люди, с бронзовыми от загара и обветренными лицами. Они уже целый год провели здесь. Год суровой жизни успел наложить известный отпечаток, хорошо заметный постороннему наблюдателю, – некоторую молчаливость. В долгие зимние вечера уже рассказано все о себе, а текущая работа и жизнь не требуют длительных обсуждений. Но никаких следов угнетенности нет и в помине – работники станции представляют собой дружный коллектив.

– «А мы уже подумывали над тем, как организовать вам помощь, – говорил начальник зимовки С. Чертанов. – Контрольный срок вашего возвращения уже наступал, и тревожная весть могла быть быстро передана по радио». Когда он произносил эти слова, мы чувствовали, что эти пять человек готовы были выйти нам на помощь и что слова у них никогда не расходятся с делом.