Умирающая Земля - Вэнс Джек Холбрук - Страница 2

Туржан отступил в сторонку от греха подальше: губы всадницы были так крепко сжаты, что побелели, словно от гнева, а глаза горели странной яростью. Наездница натянула поводья, круто развернула коня и бросилась на него, размахивая мечом. Он отскочил и выхватил свой кинжал. Когда она снова атаковала, он ушел от удара и, рванувшись вперед, коснулся острием ее руки. На запястье выступила капля крови, и женщина изумленно отпрянула. Туржан увернулся от просвистевшего меча, схватил ее за талию и стянул на землю.

Она отбивалась как безумная. Ему не хотелось убивать, поэтому сражался он не вполне честно. В конце концов заломил руки ей за спину, и она очутилась в его власти.

— А ну тихо, ведьма! — рявкнул Туржан. — Пока я не разозлился и не пришиб тебя!

— Как хочешь, — прохрипела девушка. — Жизнь и смерть ходят рука об руку.

— Зачем ты на меня набросилась? — спросил Туржан. — Я не сделал тебе ничего худого.

— Ты — зло, как и все сущее. — Ее голос дрогнул от ненависти. — Будь моя воля, я стерла бы вселенную в порошок, а потом растоптала бы, чтобы от нее мокрого места не осталось!

От удивления Туржан ослабил хватку, и пленница чуть было не вырвалась. Но он снова поймал ее.

— Скажи, где мне найти Пандельюма?

Девушка прекратила вырываться.

— Ищи хоть по всему Эмбелиону. Не собираюсь я тебе помогать, — зло фыркнула она.

Если бы девчонка вела себя немного подружелюбней, то показалась бы ослепительной красавицей.

— Скажи, где мне найти Пандельюма, — повторил Туржан, — а не то я поговорю с тобой по-другому.

Девушка немного помолчала, глаза ее горели яростным огнем.

— Пандельюм живет за ручьем неподалеку отсюда, — зло бросила она.

Туржан отпустил ее, отобрав меч.

— Если я верну тебе оружие, ты уйдешь с миром?

Она сверкнула глазами, потом без слов вскочила на коня и скрылась за деревьями.

Туржан проводил ее взглядом туда, где отблески света переливались, как драгоценные камни в сокровищнице, и пошел, куда она указала. Вскоре он очутился перед невысоким длинным домом из красного камня в обрамлении темных деревьев. Едва он приблизился, как дверь распахнулась. Туржан остановился как вкопанный.

— Входи же, — раздался голос. — Входи, Туржан Миирский!

И Туржан, исполненный удивления, вступил под кров Пандельюма. Он очутился в затянутом гобеленами зале, совершенно пустом, если не считать одной-единственной скамьи. Навстречу никто не вышел. В противоположной стене виднелась закрытая дверь, и Туржан подошел к ней, думая, что там его могут ждать.

— Остановись, Туржан, — раздался все тот же голос. — Никому не дозволено смотреть на Пандельюма. Таков закон.

Туржан остановился посреди зала и обратился к незримому хозяину.

— Вот с чем я пришел к тебе на поклон, Пандельюм, — сказал он. — Уже довольно давно я бьюсь, пытаясь создать в моих чанах человеческое существо, но раз за разом терплю неудачу, потому что мне неведомо средство, которое связывало бы разрозненные части в единое целое и задавало им определенный порядок. Тебе должна быть известна матрица, вот я и пришел за наукой.

— Я охотно помогу, — ответствовал Пандельюм. — Однако тут есть одна тонкость. Вселенной правят симметрия и баланс, равновесие наблюдается в любом аспекте бытия. Следовательно, в любой, даже в самой незначительной области нашей деятельности подобное равновесие должно быть соблюдено, и весьма строго. Я согласен оказать содействие, а ты за это окажешь равноценную услугу мне. Когда покончишь с этим пустяком, я дам исчерпывающие ответы на все вопросы и всему научу к полному твоему удовлетворению.

— И что за услуга? — поинтересовался Туржан.

— В стране Асколез, неподалеку от твоего замка Миир, живет один человек. Он носит на шее амулет, вырезанный из голубого камня. Ты должен забрать у него амулет и принести мне.

Туржан немного подумал.

— Прекрасно, — промолвил он наконец. — Я сделаю все, что смогу. Кто он?

— Принц Кандив Золотой, — негромко отвечал Пандельюм.

— Да, — крякнул Туржан, — задачку ты мне задал не из легких… Но я исполню твое условие, насколько это в моих силах.

— По рукам, — сказал Пандельюм. — А теперь я должен предупредить тебя. Кандив прячет свой амулет под нательной рубахой. Когда приближается враг, он достает его и выставляет напоказ, столь силен талисман. Что бы ни случилось, не смотри на него, ни до того, как завладеешь им, ни после, иначе последствия будут ужасны.

— Понятно, — сказал Туржан. — Я исполню твое повеление. А теперь я хотел бы задать один вопрос — если, конечно, ты не потребуешь достать луну или собрать какой-нибудь эликсир, который ты случайно пролил в море.

Пандельюм расхохотался.

— Спрашивай, — сказал он, — и я отвечу.

Туржан задал вопрос:

— Когда я приблизился к твоему обиталищу, какая-то разгневанная до безумия женщина хотела меня убить. Я не позволил ей сделать это, и она удалилась в ярости. Кто она?

В голосе Пандельюма послышались веселые нотки.

— И у меня, — отвечал он, — есть чаны, в которых я облекаю жизнь в различные формы. Эта девушка, Т’сейс, мое детище, но я был невнимателен, и в процесс творения вкралась ошибка. Вот она и получилась такая, с изъяном: что нам кажется прекрасным, ей представляется отвратительным и безобразным, а уж то, что кажется безобразным нам, для нее нестерпимая мерзость, до такой степени, что нам с тобой и не понять. Мир видится ей страшным, а люди — злобными тварями.

— Вот, значит, как, — пробормотал Туржан. — Несчастная!

— А теперь, — продолжал Пандельюм, — пора отправляться в Каиин, все обстоятельства благоприятствуют тебе… Сейчас открой эту дверь и подойди к руническому узору на полу.

Туржан повиновался. Он очутился в круглой комнате с высоким куполом, сквозь просветы в котором лился многоцветный свет Эмбелиона. Когда он ступил на узор на полу, Пандельюм снова заговорил:

— А теперь закрой глаза, мне нужно войти и прикоснуться к тебе. Но помни: не пытайся подсмотреть!

Туржан закрыл глаза. За спиной у него послышались шаги.

— Протяни руку, — велел голос.

Туржан повиновался и почувствовал, как на ладонь ему легло что-то твердое.

— Когда задание будет исполнено, разбей кристалл и тотчас же очутишься в этом зале.

На плечо ему легла прохладная рука мага.

— Сейчас ты на миг впадешь в забытье, — пообещал Пандельюм. — А когда очнешься, то окажешься в городе Каиине.

Туржан стоял в темноте, ожидая отбытия в Каиин. Воздух внезапно огласили лязг, позвякивание множества маленьких колокольчиков, какая-то музыка, голоса. Туржан нахмурился, поджал губы. Странный гам в строгом жилище Пандельюма!

Совсем рядом раздался женский голос:

— Смотри, о Сантанил! Видишь этого сыча, который закрывает глаза на веселье?

Послышался мужской смех, потом внезапно стих.

— Идем. Этот малый помешанный, а может даже и буйный. Идем.

Туржан поколебался, но все же открыл глаза. В белокаменном Каиине была ночь и самый разгар фестиваля. В воздухе парили оранжевые фонари, колыхаясь на ветру. С балконов свисали цветочные гирлянды и клетки с голубыми светлячками. Улицы запрудили хмельные горожане, наряженные в соответствии с самыми причудливыми модами. Здесь были и мелантинский барочник, и солдат из зеленого легиона Вальдарана, и древний воитель в старинном шлеме. На свободном пятачке куртизанка с побережья Каучике с венком на голове под аккомпанемент флейт исполняла танец «Четырнадцать плавных движений». В тени балкона какая-то девица, уроженка варварских племен Восточной Альмери, тискалась с верзилой в кожаных доспехах лесного деодана, вымазанным для пущего сходства черным.

Горожане веселились до упаду: люди дряхлеющей Земли, они лихорадочно спешили веселиться, ибо в затылок дышала нескончаемая ночь, которая неминуемо должна была воцариться, когда красное солнце окончательно умрет и погрузится во тьму. Туржан смешался с толпой. В какой-то таверне он подкрепился бисквитами с вином, затем двинулся ко дворцу Кандива Золотого.