Станция Араминта - Вэнс Джек Холбрук - Страница 6

— Спанчетта приносила раньше тебе ИС?

— Нет. Но скажи же мне наконец, что у тебя на уме?

— Думаю, ты и так знаешь. Ты видел этот номер?

— Конечно. А почему бы и нет?

— И какой же это номер?

Фратано попробовал собраться.

— Я не могу тебе этого сказать! ИС является конфиденциальной информацией!

— Только не в том случае, если Бюро В считает, что это его касается.

Фратано выпрямился на стуле.

— Почему Бюро В вмешивается в дела Дома? Я настаиваю на том, чтобы ты мне объяснил, что происходит!

— Я расследую случай, который, возможно, является преступным сговором.

— Не пойму, о чем ты говоришь.

— Когда Спанчетта заявляет, что она знает ИС Глауена, а Арлес сообщает об этом Глауену, это уже нарушение правил. Но если при этом еще и замешан Глава Дома, то тут уже возникает вопрос о преступном сговоре.

Фратано резко вскрикнул.

— Что ты такое несешь! Я ни в чем не виноват!

— Где этот ИС?

Фратано указал на сложенный желтый листок, лежащий на боковом столике.

— Номер там. Это официальная компьютерная распечатка.

Шард взял бумажку и заглянул в нее.

— 30? Ты этот номер видел?

— Естественно, видел.

— Ты собираешься зачитать его на «Домашнем Ужине»?

Вытянутое лицо Фратано осунулось еще больше.

— Вообще-то, мне показалось, номер слишком велик.

Шард язвительно усмехнулся.

— Велик, говоришь. А какой, ты думаешь, номер должен быть у Глауена?

— Ну, я думал, что-нибудь около 24. И все же… — Фратано ткнул пальцем в сторону желтого листка, — я не могу спорить с компьютером.

Шард оскалился, это была кривая зловещая гримаса, во время которой были видны кончики его зубов.

— Фратано, я только что пришел из Бюро А. Компьютер работает со своей обычной точностью. Но все зависит от той информации, которая в него закладывается. Ты со мной в этом согласен?

— Да, это, конечно, так.

— Сегодня утром, воспользовавшись своим правом, я просмотрел введенную в компьютер информацию. И, знаешь, кто-то подделал записи. Подделал так, что Глауен стал выглядеть незаконнорожденным.

Фратано снова прочистил горло.

— Сказать по правде, слухи об этом ходят уже давно.

— Я что-то об этом не слышал.

— Говорили, что твой брак с Марьей был незаконным, а значит недействительным. Отсюда и недействительность некоторых записей в генеалогической таблице.

— Это каким образом мой брак может быть незаконным? Я могу тебе в любой момент показать мой брачный сертификат. Если хочешь, я сделаю это прямо сейчас.

— Брак считается недействительным, так как Марья, когда выходила за тебя замуж, уже была замужем и не потрудилась оформить развод соответствующим образом. Естественно, я не обращал никакого внимания на все эти сплетни. Но, к несчастью, они оказались правдой…

— И это все тебе рассказала Спанчетта? Это она является источником так называемых слухов?

— Действительно, этот вопрос как-то поднимался в нашей с ней беседе.

— И ты согласился с ее заявлением, даже не удосужившись обратиться ко мне?

— Факты говорят сами за себя! — проскулил Фратано. — Во время своей туристической поездки она зарегистрировалась как «мадам» Марья Чиассальво.

Шард кивнул головой.

— Бюро В вполне может возбудить против тебя дело либо по поводу «преступного сговора», либо — «преступной некомпетентности».

У Фратано дернулась челюсть, а глаза стали большими и влажными.

— Милый мой Шард! Ты же меня прекрасно знаешь!

— Тогда почему ты без единого звука протеста принял от Спанчетты подложную распечатку? Я могу рассматривать это только как преступление! Ты прекрасно знаешь Спанчетту и ее норов! И позволил превратить себя в послушный инструмент в ее руках! За все надо нести ответственность!

— Спанчетта бывает иногда очень настойчивой, — пробормотал Фратано.

— Для того, чтобы проверить эти факты, тебе было достаточно позвонить мне по телефону. Семья Марьи исповедовала популярную на Альфекке 9 религию, которую там называют Завораживающее Откровение. Дети входят в религиозную общину в возрасте десяти лет, и в этот момент заключается их фиктивный брак с их святым покровителем. У Марьи святым покровителем был Чиассальво, Бриллиант Королей Мира сего. Этот брак является простой религиозной формальностью, где роль одной половины играет святой покровитель. Все это отмечено в брачном сертификате, который ты бы мог посмотреть в любой момент, как только возник этот вопрос. Так что мой брак, несмотря на все Спанчеттины злопыхательства, так же законен, как и твой. Как она осмелилась пойти на такую подделку, я просто не могу понять.

— Ух! — подавленно проворчал Фратано. — Эта Спанчетта и ее интриги когда-нибудь сведут меня с ума! Мне очень повезло, что ты вовремя сумел увидеть эту ошибку.

— Только не надо использовать слово «ошибка». В данном случае налицо злой умысел!

— Ну, ладно, Спанчетта очень чувствительная женщина. Когда-то у нее были причины поверить… Но это не важно. Очень печальная история. И что же мы будем делать?

— Ты умеешь считать, я тоже это умею. А вот генеалогическое дерево Клаттуков. Глауен явно стоит выше Декстера и ниже Трайна. Таким образом, его ИС тянет на 24. Полагаю, ты узаконишь этот номер своим указом, что является твоей привилегией, а здесь и обязанностью.

Фратано внимательно рассматривал дерево. Он что-то посчитал при помощи своих длинных белых пальцев.

— Возможно, Трайн мог бы выиграть одно или два очка за счет положения тетки его матери в Доме Ведеров.

— То же можно сказать про Глауена. Эльзабетта, старшая сестра его бабки, находится на вершине дерева Вуков, и он также может указать в числе своих предков леди Волтроп из Дома Диффинов. И не забывай, Трайн на восемь лет младше Глауена! В этом возрасте ему 24 еще не нужно.

— Твоя правда, — согласился Фратано, бросив косой взгляд в сторону Шарда. — И больше не будет никаких разговоров о «преступном сговоре»… Я думаю, это с самого начала была просто неудачная шутка?

Шард мрачно кивнул.

— Пусть будет так.

— Очень хорошо. Здравый смысл нам подсказывает цифру 24, так что будем считать, что именно ее и выдал компьютер, — Фратано взял желтый листок и ручкой переправил «30» на «24». — Теперь все улажено, и я могу одеваться?

Уже у дверей Шард бросил через плечо:

— Полагаю, ты запрешь входную дверь после моего ухода. Иначе, ты опять завязнешь со Спанчеттой.

Фратано неохотно кивнул.

— В своем отделе я могу и сам уладить свои дела. Гюнтер? Гюнтер! Где тебя черти носят! ?

Лакей вошел в комнату.

— Да, сэр?

— Закрой за сэром Шардом дверь на два замка. Никого не пускать и не принимать никаких сообщений. Ясно?

— Так точно, сэр.

Когда они уже были готовы выйти из квартиры, Шард в последний раз придирчиво осмотрел Глауена. Он коротко кивнул головой, и в этом жесте скрывалось намного больше гордости, чем это прозвучало в его словах:

— Можно уверенно сказать, что в твоем внешнем виде никто не найдет изъяна. На этот счет можешь быть спокоен.

— Хм. По крайней мере, Арлес уже высказал замечание по поводу моих туфель.

— Это же Арлес! — хмыкнул Шард. — Больше никто дважды в твою сторону не посмотрит, если, конечно, ты не сделаешь какой-нибудь финт ушами.

— Я не собираюсь допускать каких-либо финтов ушами, — с достоинством ответил Глауен. — Не в моих правилах так отмечать день рожденья.

— Звучит обдуманно! Полагаю, ты не собираешься ни с кем разговаривать, пока кто-нибудь не обратиться именно к тебе. Да и в этом случае отвечай вежливо, но кратко, и очень скоро все решат, что ты великолепный собеседник.

— В таком случае меня скорее примут за грубого невежу, — проворчал Глауен. — Но я послежу за своим языком.

На лице Шарда опять появилась легкая усмешка.

— Пошли. Пора спускаться.

Они спустились по лестнице, пересекли приемный зал и вошли в главную галерею: двое стройных подтянутых мужчин, в манерах которых просматривались внутреннее благородство и тщательно сдержанная сила. Глауен был на голову ниже отца и несколько уже в плечах. На его губах часто играла безмятежная мечтательная улыбка, которая приводила девушек в необъяснимое смятение.