Станция Араминта - Вэнс Джек Холбрук - Страница 20

— Не знаю, подействовали ли на меня идеи Арлеса, или я сам до этого додумался, — хрипло сказал он. — Но я не смог удержаться.

— Винить Арлеса в том, что ты меня любишь, плохой комплимент, — ответила Сессили с улыбкой.

— Я не это имел в виду, — поспешно сказал Глауен, — Я просто…

— Шшш, — сказала Сессили. — Не надо объяснений. Слова всегда все запутают. Лучше подумай.

— Подумать? О чем?

— Ну… может быть, об Арлесе.

— Ну, если ты этого хочешь, — озадаченно сказал Глауен. — И как долго мне этим заниматься?

— Можно всего одно мгновение. До того, как ты поймешь, что и у меня есть свои чувства, а Арлес для меня пустой звук, — она отступила на шаг. — Нет, Глауен. Мне этого не следовало говорить. Моя мать в любой момент может сюда заглянуть… И правда, слышишь! Она приближается. Давай за работу!

В коридоре послышались резкие решительные шаги. Дверь открылась, и в комнату действительно вошла Фелайс Ведер; миловидная женщина, недавно вступившая в зрелый возраст. В ней ясно были видны фамильные черты Вуков — казалось, все ее поведение построено на столь неоспоримых образцах, что о них не стоит и задумываться.

Фелайс на мгновение остановилась и окинула оценивающим взглядом Глауена и Сессили. Заметив растерянный взгляд Глауена и краску на щеках Сессили, она нахмурила брови, подошла к столу и осмотрела крылья.

— И впрямь просто великолепно! Когда они еще засверкают на свету, зрелище будет просто феерическим. По-моему, здесь слишком душно. Может, откроете окна?

— Да, жарковато, — согласилась Сессили. — Глауен, пожалуйста, открой… нет! Если сейчас дунет ветерок, то все разложенные крылышки разлетятся по всей комнате.

— И то верно, — заметила Фелайс. — Ну, ладно, у меня уйма дел. Продолжайте в том же духе.

Она ушла, а через несколько минут в коридоре снова раздались шаги. Сессили прислушалась.

— Это Ябеда. Мама решила, что за нами надо установить наблюдение, — она искоса взглянула на Глауена. — Возможно, у нее для этого есть все причины.

— Теперь она постарается, чтобы мы одни не оставались, — поморщился Глауен.

Сессили рассмеялась.

— Ну, это не так просто… Хотя иногда мне очень хочется, чтобы все так, как сейчас, продолжалось целую вечность.

В комнату вошла девочка, изящное маленькое создание около десяти лет отроду, с такими же, как у Сессили, вздернутым носиком и каштановыми кудрями.

— Привет, Ябеда. Что это ты здесь среди крыс, пауков и клопов делаешь?

— Мама велела тебе помочь и проследить, чтобы Глауен старательно работал и не давал своим мыслям бродить по цветочным полянам. Интересно, что она этим хотела сказать?

— Уж не знаю. Наша мама бывает непредсказуема. Она, конечно, имела в виду, что Глауен в душе поэт, и если мы не будет руководить каждым его движением, то он тут же начнет витать в облаках.

— Хм. Ты правда считаешь, что она хотела сказать именно это?

— Совершенно уверена.

— А когда наступит моя очередь руководить Глауеном?

— Не сейчас, Ябеда, — сказала Сессили. — Ты намного умнее, чем кажешься. Пока тебе не надо руководить им. По крайней мере до тех пор, пока я не покажу ему все операции и не удостоверюсь, что он их освоил. А ты пока сама найди себе какое-нибудь полезное занятие.

— А здесь и вправду есть пауки и крысы?

— Не знаю. Иди вон в тот темный угол и посмотри за теми коробками. Если на тебя оттуда кто-нибудь выскочит, то мы все будем знать, что этого делать не надо.

— Спасибо, сейчас это не так уж и важно.

— Обрати внимание, — сказала Сессили Глауену, — Ябеда временами очень смелая.

— Это не совсем так, — возразила Ябеда. — Даже совсем не так, но все рано очень приятно, что ты такое сказала. Я вот тут недавно подумала и решила, что не надо меня больше называть Ябедой. Слышишь, Глауен?

— Конечно, слышу. И как же мы будем теперь тебя называть?

— Мое настоящее имя Миранда. Это больше подходит для девочки, чем Ябеда.

— Может, так оно и есть, — согласился Глауен. — А что по-твоему означает слово «ябеда»?

— Я знаю, что это значит! Когда кто-нибудь говорит «ябеда», все сразу думают обо мне.

— Совершенно верно, — поддержала ее Сессили. — Ну ладно, мы так и сделаем. Тем более, что Миранда вполне подходящее имя для такой милой девочки, которая в отличие от большинства знакомых мне маленьких сестренок очень благовоспитанна.

— Спасибо, Сессили.

Глауен вернулся в Дом Клаттуков, когда солнце уже село, и опять не застал Шарда дома. Чем отец занят в столь поздний час? Дело с воровством Сиско давно уже улажено… Глауен позвонил в контору к Намуру, но там никто не ответил. Он позвонил в штаб-квартиру Бюро В в Новом Агентстве, и там ему сказали, что Шард скорее всего еще занят своими делами где-то в административном здании.

Глауен не стал больше ждать. Он вышел из Дома Клаттуков и направился к административному зданию, но тут же столкнулся с Шардом.

— Я уж пошел тебя искать, — поспешно сообщил он. — Что тебя так задержало?

— Хорошая работенка, — ответил Шард. — Подожди меня в столовой. Я сейчас умоюсь и спущусь.

Через десять минут он подсел за стол к Глауену, который вяло жевал сыр с соленым бисквитом.

— И где это ты весь день прятался? — поинтересовался Шард. — Ты мне был нужен.

— Извини. Я помогал Сессили делать карнавальный костюм. Я не знал, что что-то произошло.

— Я мог бы об этом сам догадаться, — вздохнул Шард. — Ладно, мы управились без тебя, и, может быть, спасли ваши молодые жизни. Хотя, когда я сейчас задумываюсь о том, что произошло, то понимаю, что ты все сделал как надо.

— Так что же все-таки произошло?

Шард молча подождал, пока слуга йипи поставит на стол суп, а потом сказал:

— Действительно удивительное стечение обстоятельств. Парилья, похоже, сама борется за свою жизнь.

— Ты это о чем?

— Если бы не Парилья, Сессили не потребовались бы крылья бабочек. Ты бы не попытался героически пристрелить волосоглава из пустого пистолета. Никто бы не ущемил гордость Чилка, и он не пошел бы обыскивать комнату Сиско и не сделал бы своего поразительного открытия. А Бюро В не вызвали бы в общежитие, где после тщательного обыска мы нашли не только горы наворованных товаров и запасных частей флаера, но и маленький арсенал. У каждого йипи в общежитии было оружие: нож или метатель дротиков, или кастет, а в довершение ко всему двадцать восемь пистолетов. Просто военный лагерь какой-то! Намур поражен до глубины души. Он сейчас ходит как побитый, признав даже правоту Чилка, хотя и не во всем.

— Но что все это значит? — поинтересовался Глауен.

— Никто ничего определенного не знает. Йипи только скалятся да ухмыляются, и смотрят пустыми глазами в пространство. Пистолеты им дарили туристы за разные услуги. По крайней мере так они утверждают. Получается, что туристы ездили и Йипи-Таун, развлекались с местными девочками и расплачивались оружием. Что вполне возможно. Но мы это сейчас же прекратим, больше никто с оружием в Йипи-Таун не проедет.

О своих планах йипи нам ничего не сказали. Но на следующей неделе должна начаться Парилья. В орт должна прибыть новая партия йипи, которая, возможно, привезет новую партию оружия. Никто не застрахован от того, что в ночь, скажем, на Цайн или Инг, когда все будут в карнавальных костюмах и здорово пьяны, не начнется внезапная атака с последующей резней, и йипи тысячами устремятся на Араминту. Затем они летят на юг Трои и сносят в фиорд Штрому. И все, сено в сарае: Деукас превращается в Йипленд, а Титус Помпо становится Умфау Кадвола. Но… — Шард поднял палец. — Сессили решила, что ей необходимы крылья бабочек, а с Чилком спорить не стоит, и Парилья пройдет как обычно. Лишь немногие знают, как близки мы были к другому повороту событий.

— А что будет дальше?

— Это мы решим после Парильи. Пока, всем йипи, кроме слуг, запрещено выходить из общежития. Чилк предлагает отправить их на Розалию, выплатив жалование по контрактам. Кажется, Намур уже готовит что-то в этом роде.