Исс и Старая Земля - Вэнс Джек Холбрук - Страница 28

— Дядя Пири, ты богат не только воображением, но и пессимизмом! — воскликнула Уэйнесс, стараясь держаться спокойно.

— И ты не потеряла решимости? — Пири посмотрел на нее долгим испытующим взглядом.

— Я услышала только то, что ожидала, но услышанное принято мною в расчет уже давно. Я должна найти Хартию и грант. Больше и думать не хочу ни о чем. Если поучится — моя жизнь будет полезной и оправданной. Если нет — то все равно — я пыталась.

Пири помолчал, и вдруг быстрая улыбка промелькнула по его лицу.

— Получится или нет, жизнь твоя все равно ценна и оправданна. И нечего об этом думать.

— Но я хочу, чтобы получилось!

— Конечно! Я сделаю для тебя все, что смогу.

— Спасибо тебе, дядя.

Пири Тамм провел племянницу в маленькую комнатку с высоким потолком, находившуюся рядом с кабинетом. С балкона, увитого густой листвой винограда, через два высоких узких окна лился слабый зеленоватый свет. Шкафы и полки ломились от беспорядочно сваленных книг, журналов, трактатов и рукописей. На стенах висели сотни фотографий, рисунков, карт и еще непонятных изображений. В алькове стоял огромный компьютер с четырехфутовым экраном.

— Это мое убежище, — пояснил Пири. — Здесь я работал, когда был еще полон дом народу; тогда в моем кабинете устраивался некий светский салон, несмотря на все мои протесты и намеки. Комнатка эта известна под названием «Кладовка Огра». — Пири слегка закашлялся. — Я подслушал однажды из уст Варберта, мужа Мойры, что он еще называет ее и «Убежищем Уходящего».

— Как неуважительно!

— Согласен, но, по крайней мере, как только я закрываю сюда дверь, я оказываюсь в недоступном для всех пространстве.

Уэйнесс оглядела комнату.

— Но здесь все как-то… в беспорядке. Может быть, Хартия просто валяется где-нибудь в этих завалах?

— На это нет ни малейшей надежды, — ответил Пири. — К сожалению, эта мысль уже приходила мне в голову, и я методично метр за метром прошарил здесь все. Каждый листочек. Боюсь, что твоя задача не имеет такого простого решения, увы. — Уэйнесс села к компьютеру. — Он совершенно стандартный и работать на нем легко. Одно время у меня был стимулятор, которым Мойра успешно пользовалась, чтобы создавать себе новые имиджи.

— Изобретательно!

— В общем, да. Однажды ночью, когда ей было примерно столько же, сколько тебе сейчас, у нас намечался парадный обед. Мойра, одетая в элегантное платье, вела себя с полагающейся важностью, но после обеда мы удивились, куда пропали все молодые люди. Наконец, их обнаружили здесь, где на столе резвилась совершенно обнаженная Мойра. Мойра возмутилась и заподозрила, что ее заложила Шалис.

— Среди этих молодых людей, должно быть, был и Варберт? Ему, наверное, это зрелище понравилось тогда больше всех?

— Мне он ничего не говорил. — Пири покачал седой головой. — Время идет очень быстро, девочка. Садись-ка как следует. Удобно?

— Вполне. Как мне найти архивы Общества?

— Войди в «АРС», потом найдешь соответствующий индекс. Все совершенно просто.

— Там записана вся корреспонденция?

— Абсолютно, от самых глупейших записок и приказов. Это сделано по двум причинам: элементарное крючкотворство с одной стороны, а с другой — нам просто скоро вообще нечего будет делать. Я уверен, правда, что ты не найдешь здесь ничего интересного, но все же пока уйду.

И Пири вышел. Уэйнесс устроилась поудобнее и начала изучать все старые записи Общества натуралистов.

К концу дня она разобралась с системой организации записей и освоила их объем. Большая часть записей касалась времен давно прошедших. Эту часть архива девушка проигнорировала и начала расследование с появления на сцене Фронса Нисфита. Она узнала дату его преступления, и точное время секретарств Нильса Майхака, Кельвина Килдука и Пири Тамма. Какое-то время она плавала в файлах, стремясь зацепить что-нибудь интересное, но выуживала лишь финансовые документы, отчеты ежегодных сессий и списки членов. Каждый год списки эти становились все короче и короче, а скоро там и совсем стало нечего читать. Общество натуралистов близилось к последнему вздоху. Она проверила файлы писем: требования какой-то информации, меморандумы, каталоги, записи о смертях и смене адресов, школьные сочинения и эссе, присылаемые в ежемесячный журнал.

Когда солнце уже скатывалось к краю неба, Уэйнесс откинулась на спинку кресла. — Помни, что это только начало, — сказала она себе. — А для того, чтобы стал виден конец, понадобится еще много упорства и настойчивости.

Наконец, Уэйнес покинула логово и ушла к себе в комнату, где приняла ванну и переоделась в темно-зеленое платье, какое обычно требовалось при обедах в «Волшебных Ветрах». «Надо найти себе что-нибудь новенькое, а не то дядя решит, что я все время обедаю в форме», — подумала она.

Девушка причесала темные волосы, переплела их серебряной цепочкой и в таком виде спустилась в столовую, где к ней немедленно присоединился Пири, славившийся своей пунктуальностью.

— А теперь, в соответствии с неизменными традициями «Ветров» — Закат. Попробуешь?

— Если положено…

Пири достал из буфета две маленьких оловянных стопки.

— Видишь, какая прозелень патины, она говорит о многом…

— Сколько же им?

— По крайней мере, три тысячи.

— И какая необычная форма!

— Это не случайно! После первоначальной выплавки, их снова нагревали, чтобы умягчить металл, потом гнули, мяли, полировали и, наконец, добились столь совершенной формы. Но нет и двух одинаковых.

— Очаровательные штучки, — согласилась Уэйнесс. — И шерри тоже хорош. Похожее вино делают на Араминте, но это, конечно, лучше.

— Я надеюсь, — скромно улыбнулся Пири. — Мы занимаемся его производством уже многие века. Может быть, выйдем на веранду? Вечер теплый, и солнце едва садится.

Он открыл дверь, они вышли на веранду и остановились у балюстрады.

— Ты выглядишь утомленной, — спустя несколько минут заметил Пири. — Ты обескуражена объемом взваленной на себя работы?

— О, нет. По крайней мере, сейчас. В данный момент я выкинула и Общество, и Нисфита из головы, и просто любуюсь закатом. Не думаю, чтобы кто-то когда-нибудь предпринял серьезное изучение этого явления в других мирах. Наверное, существует немало интересных разновидностей.

— Без сомнения! — подтвердил Пири. — Я даже могу привести навскидку с полдюжины. Особенно я запомнил закат на Делоре, планете на краю Колумбы, куда я ездил по делам Общества. Каждый вечер мы имели возможность видеть дивный спектакль, зеленый, голубой с проблесками ярко-алого! Это было уникально, и теперь еще я отличу закат на Делоре из сотен других мгновенно. Хорош был и закат на Пранилле, который происходит каждый раз, пробиваясь через грозовые облака.

— А на Кадволе закаты непредсказуемы, — вздохнула Уэйнесс. — Цвет идет откуда-то из-за туч, но часто бывает тоже очень ярким и радостным. На Земле совсем не так. Здесь закаты роскошные, даже воодушевляющие, но кончаются они лишь печальной синей тьмой и всегда навевают грусть.

Пири внимательно посмотрел на небо.

— Да, это есть. Но грусть не длится долго и проходит, как только на небе появляются звезды. Особенно, когда мясо в желе уже давным-давно стоит на столе, — подумав добавил он. — При этом известии дух воспаряет, как жаворонок. Возвращаемся?

Он усадил племянницу за массивный ореховый стол и сам сел напротив.

— Я еще раз повторяю, что несказанно рад видеть тебя. Это платье выглядит на тебе прелестно.

— Спасибо, дядя. К несчастью, это мое единственное обеденное платье и мне надо подыскать себе еще какую-нибудь одежду, иначе я точно вам скоро надоем.

— Ну, уж только не поэтому. Однако, в деревне есть два-три неплохих магазина, и мы отправимся туда как только скажешь. Кстати, Мойра и Шалис знают о твоем приезде, и могут нагрянуть сюда в любой день, чтобы на тебя посмотреть. И если сочтут тебя не совсем дикаркой, то даже готовы представить тебя местному обществу.