Страж штормов - Вурц Дженни - Страница 28

Татагрес заставила его усомниться, правильно ли он поступил, когда принес ей клятву верности на борту «Ворона». Конечно, на Скейновой Границе он был всецело в ее власти, но Свободных островов было больше, чем людей на Имрилл-Канде, а за этими островами лежала огромная империя. Эмиен решил научиться у своей хозяйки всему, что ему сможет пригодиться в большом мире, а потом оставить ее. С помощью Татагрес или без нее он заставит Анскиере заплатить за смерть сестры!

Эмиен подобрал пестрый камень и перебросил его с руки на руку, определяя вес. Его клятва не требовала забыть обо всем на свете. Ничто не мешало ему участвовать в игре Татагрес, преследуя при том собственные цели. Эмиен сунул камень в карман и тряхнул головой, прогоняя тоску по родному рыбацкому поселку.

В закатном свете скалы Скейновой Границы блестели, как кованая бронза, а в лесу, по которому бежал Эмиен, трудно было понять, где кончаются тени и начинаются кусты. Споткнувшись о кочку, он с трудом удержался на ногах и тут же поспешил дальше: ему нужно было вернуться к Татагрес до темноты. Он задержался в холмах дольше, чем собирался, но время не было потрачено зря: на его поясе висели два кролика. Эмиен потрогал единственный оставшийся у него в кармане камень, жалея, что день так быстро подошел к концу. Два кролика вряд ли утолят голод семерых едоков, но еще меньше проку от них будет, если он не доберется до низин раньше, чем опустится ночь.

Сумерки быстро сгущались над лесом, и Эмиен, привыкший к океану и скалистым холмам Имрилл-Канда, чувствовал себя очень неуютно. Он бежал между серебристых берез, узловатые корни которых походили на крепко сжатые кулаки, торчащие из куч подгнивших листьев. Ветки цеплялись за его одежду, листва затеняла небо. Ни одна звезда не светила сквозь кроны, чтобы указать ему дорогу, вокруг царила почти полная темнота. Эмиен понял, что ему, возможно, придется заночевать в лесу, и по его спине пробежал озноб. Сейчас он не возражал бы даже против общества высокомерной Татагрес.

Но наконец между ветвей впереди мелькнул свет костра, и Эмиен побежал быстрее. Он мчался к костру, мечтая о свежем мясе на ужин, и тушки кроликов колотились о его ноги.

Но, приблизившись к лагерю, Эмиен вдруг заметил странную вещь: ночные сверчки молчали. Зато из-за ручья доносился сердитый голос Татагрес. Боясь навлечь на себя ее гнев, юноша притаился в кустах и стал слушать, и от тона колдуньи его пробрала дрожь:

— Твой король отрядил тебя, чтобы мне служить, значит, ты пойдешь, куда велено! Глупец, неужели ты думаешь, что я вернусь к Кисберну с пустыми руками?

Она обращалась к Хеарвину. Не сомневаясь, что молчание колдуна не предвещает для Татагрес ничего хорошего, юноша подобрался поближе. Спрятавшись в зарослях, он сквозь листья с тревогой вгляделся в Хеарвина: тот стоял к Эмиену спиной, в свете костра был четко виден его силуэт в плаще с капюшоном. Хотя ответ колдуна прозвучал бесстрастно, Эмиен почувствовал в нем угрозу, едва различимую, как тихий звук струны арфы. Разговор явно вышел за границы обычной ссоры, вроде той, которую юноша подслушал на пинасе.

— Король меня не посылал. — Хеарвин резко поднял ладонь, рукав хлопнул по его костлявому запястью. — Его величество Кисберн предоставил в твое распоряжение двух своих великих заклинателей, и твое невежество привело к их гибели. Один из них был моим учеником. Учился он медленно, это верно, но умер скверной смертью — и все из-за твоей жадности. Что ты на это скажешь?

Татагрес шагнула вперед, настороженно, как выслеживающая добычу пантера; на ее шее блеснул золотой обруч.

— Значит, это я погубила их? И ты смеешь бросать мне это обвинение, наглый лакей? Кисберн хочет выпустить демонов холода. Мне нужны ключи к Эльринфаэру. А что нужно тебе? Или тобой движет исключительно милосердие? Я не верю, что ты не заключил договора с королем!

Хеарвин не опроверг эти слова, но хотя он хранил спокойствие, Эмиен подозревал, что за внешней невозмутимостью колдуна бушевала жгучая ярость.

— Я присоединился к тебе из-за Тьерл Эннета, — неожиданно проговорил Хеарвин; теперь его голос звучал куда более резко.

— Забавно, — заметила Татагрес — Расскажи-ка об этом подробнее!

— Это ни к чему. — Хеарвин шевельнулся, и Эмиен вздрогнул, ожидая атаки, но колдун просто сложил руки за спиной. — К чему объяснять очевидное? С меня довольно! Тебе нужен источник могущества Анскиере, чтобы потакать своей извращенной натуре. Воля короля для тебя — всего лишь путь к достижению цели, его богатство для тебя — лишь игрушка. А сама ты жаждешь одного: командовать покорными людьми. Я не приносил клятвы Кисберну, но у меня есть причины защищать интересы короля. Ты не вернешься в Скалистую Гавань. Остров Килмарка покорят другие, и я не допущу, чтобы тебе достались ключи от башни Эльринфаэр. — Он заговорил тише, Эмиену пришлось напрячь слух, чтобы разобрать слова. — У меня была возможность понять, что ты из себя представляешь, и ты не понравилась мне. Поищи то, что тебе нужно, в другом месте, Мерия.

Услышав это имя, Татагрес вздрогнула. Лицо ее побелело, глаза удивленно распахнулись. Но ее замешательство длилось не дольше секунды, и яростный взгляд, который она бросила на Хеарвина, заставил Эмиена содрогнуться. Юноша понял: она никогда не позволит колдуну одержать над собой верх. И еще он осознал, что его судьба тесно связана с судьбой этой женщины и что тот, кто угрожает ей, угрожает и ему… Пальцы Эмиена нащупали в кармане гладкий камень.

— Говоришь ты красиво, — с насмешкой бросила Татагрес Хеарвину. — Интересно, каков ты в деле?

Эмиен понял, что она стремится вывести врага из равновесия, чтобы тот допустил промашку, но колдун тоже был хитер. Он откинул свой черный капюшон, и его лысая макушка засияла при свете костра, придавая ему вид беззащитного старца.

— Предупреждаю тебя, женщина. Если я брошу тебе вызов, ты горько об этом пожалеешь.

Татагрес стала серьезной.

— Ты лезешь не в свое дело. Тебя что, учили ваэре? Если нет, оставь свои угрозы! Я вернусь в Скалистую Гавань, как решила. Только попробуй мне помешать, и ты погибнешь.

Хеарвин опустил голову и застыл в странной позе.

— Тебе все равно помешают — если не я, то кто-нибудь другой.

У ног колдуна вспыхнул белый свет, и Эмиен съежился, боясь, что Хеарвин швырнет в него заклинание. На Имрилл-Канде Анскиере всегда знал, если кто-то подглядывал за его работой! Но Хеарвин, кажется, не подозревал, что за ним наблюдают, а Татагрес следила только за врагом, как ястреб, нацелившийся на добычу. Она подняла руку и прикоснулась к золотому обручу на своей шее.

— Жаль, — проговорила она, но ее лицо отнюдь не выражало сожаления. — Ты мог бы мне помочь и получил бы за это награду. — Дернув подбородком, она произнесла защитное заклинание, по согнутым в запястьях рукам побежали искры, засверкали инеем в ее волосах.

Хеарвин ждал, не шевелясь. Из своего убежища в кустах Эмиен увидел, как с пальцев колдуна сорвалось еще одно заклинание: на этот раз то была ярко-красная фигура из тонких, как нити, лучей. Но Хеарвин продолжал держать руки за спиной, и Татагрес ничего не знала о грозящем ей колдовстве. Эмиен не смел предупредить хозяйку: тогда Хеарвин обязательно убил бы его. Юноша испуганно подался глубже в заросли, не решаясь произнести хоть слово.

Татагрес оторвала руки от обруча, в воздухе над ее ладонями повисла светящаяся золотая дымка, и женщина швырнула ее в колдуна.

Свет столкнулся со светом с пронзительным, разрывающим барабанные перепонки звуком. Ослепленный вспышкой, Эмиен закрыл лицо руками. Ночной воздух дрожал, вокруг звенело так, будто закаленная сталь колотила в толстое стекло, но никак не могла его разбить. Сквозь дикий шум Эмиен услышал удивленный вскрик Татагрес и заставил себя посмотреть в ту сторону. Сквозь ослепительно яркий блеск он увидел, как Хеарвин бросил новое заклинание, как Татагрес забилась, словно муха в паутине, в переплетении сияющих нитей. Она потянулась к своему обручу, но Хеарвин ответил на ее движение коротким жестом руки, и его заклинание повернулось, как веретено, плотнее скручивая нити. Очутившись в ловушке, Татагрес снова атаковала, но ее заклинание вернулось обратно, вырвав у нее крик боли.