Проклятие Деш-Тира - Вурц Дженни - Страница 66

— Скажи-ка мне, — наконец нарушил молчание Асандир, — если бы нам пришлось поменяться местами, чем бы ты занялся?

— Стал бы искать паравианцев, — почти мгновенно ответил Аритон.

Асандир вздохнул. Охватившая его грусть была столь же гнетущей, как и горный туман.

— Мы пытались, — тихо произнес он. — Киладис, один из нас, отправился их искать. Древние расы были главной ценностью в его жизни.

Воцарилось недолгое, но напряженное молчание.

— Он так и не вернулся.

Больше Асандир не сказал ни слова. Ночь вдруг показалась ему слишком темной, а ветер, дующий с гор, пробрал до костей. Повернувшись, маг зашагал в сторону огней форпоста, оставив Аритона наедине с лошадьми и обуревавшими его тягостными мыслями.

Альтейнская башня стояла на холме, невдалеке от того места, где поросшие кустарниками дюны граничили с Соляной пустыней. Шпилю башни приходилось выдерживать непрекращающийся натиск ветров. Проходили годы и века, снегопады сменялись иссушающим летним зноем, но в любое время в ставни верхнего этажа со стоном бился ветер, шелестя свитками пергамента, засунутыми между заплесневелыми кипами книг. Между ними, словно половинки яичной скорлупы среди соломы, валялись немытые чайные чашки, позвякивая и ударяясь о незакрытые чернильницы, и россыпи аккуратно очинённых перьев. Сетвир, маг из Содружества Семи и его летописец, неустанно вел свои записи. Его сознание простиралось далеко за пределы башни и охватывало великое множество событий: от перемещения крупных армий до превращения головастиков во взрослых лягушек. Все, что было достойно внимания, скрупулезно заносилось на пергамент. День сменялся ночью, но маг и не думал зажигать светильники или отправляться в постель.

Надо ли говорить, что он точно так же забывал об окружающих звуках? И все же, когда за оконной створкой послышалось негромкое царапанье, словно там заскреблась неведомо откуда взявшаяся летучая мышь, Сетвир поднял голову. Его отрешенный взгляд сразу стал острым, маг отложил птичье перо, которым писал.

— Трайт? — произнес он, вскакивая с места.

Сетвир решительно направился к окну. Следом потянулся шлейф пыли, скопившейся за шесть дней на его сутане.

Опрокидывая заваленные свитками стулья, маг добрался до окна и открыл ставни. За окном серело туманное предрассветное небо.

Вознагражденный хлопаньем черных крыльев, Сетвир улыбнулся.

— С возвращением тебя, братец, — сказал маг, обращаясь к ворону, усевшемуся ему на вышитую манжету.

Ворон каркнул, дерзко вскинул голову и моргнул глазом, в котором светился ум.

Сетвир вспомнил, что надо закрыть окно. Иногда он забывал это сделать.

— Малыш, а ты привел с собой своего хозяина?

Ворон перепрыгнул ему на плечо и с укоризненным видом стал счищать оттуда пыль. Сетвир ждал. Тогда ворон, переминаясь с ноги на ногу, вновь нетерпеливо каркнул. Маг усмехнулся.

— Ладно. Спускаюсь.

Оставив чернила сохнуть на кончике своего любимого пера, хранитель Альтейнской башни с вороном на плече покинул кабинет и по винтовой лестнице начал спускаться с девятого этажа. Все пространство башни было до отказа заполнено тенями прошлых веков, но нигде их не водилось столько, как на первом этаже, где в неясном свете нового дня проступали статуи кентавров, солнечных детей и единорогов. Драгоценные камни в глазах статуй и позолота украшений вспыхнули и засияли в пламени факелов, которые маг зажег возле единственного входа в башню. Пройдя последние несколько ступенек, Сетвир потянул на себя кольцо засова и распахнул створки внутренних дверей, сделанных из красного кедра и инкрустированных золотом. Пыльный запах книг и старых шпалер сменился более резким запахом смазанного металла, а факелы высветили тускло поблескивающие детали подъемного механизма. Сетвир начал вращать рукоятку. Сидящий на его плече ворон захлопал крыльями, удерживая равновесие. Маг отодвинул засовы на двух массивных, окованных железом створках промежуточных ворот, которые выходили в сводчатый коридор, прорубленный в основании башни.

Здесь ветры вовсю распевали свои заунывные песни, прорываясь через бойницы. Сетвир взялся перепачканными в чернилах пальцами за створки внешних ворот из резного дуба и снял ограждающие заклятия. После яркой бело-голубой вспышки коридор наполнился запахами тумана, мокрой травы и влажной земли.

Сетвир остановился, застигнутый печальными мыслями. То, что Альтейнская башня нуждалась в этих оборонительных сооружениях времен Второй эпохи, уже само по себе не радовало. Но необходимость снимать магическую защиту, чтобы пропустить внутрь одного из магов Содружества Семи, представлялась больше чем трагедией.

Магическая защита ворот предназначалась совсем не для членов Содружества Семи, и сам Сетвир мог бы с легкостью ее преодолеть. Но Трайту такое было не под силу. Когда-то этот маг в одиночку, ценою величайшего напряжения сил, сумел запечатать Южные Врата и предотвратить дальнейшее вторжение Деш-Тира, в результате на Этеру обрушилась лишь малая часть его злобной силы. Если бы не Трайт, проклятый туман не только заполнил бы небо, но и задушил всю жизнь на Этере. Самому Трайту это стоило полной утраты его магических способностей.

Ворон сердито захлопал крыльями.

— Сейчас открою, братец.

Очнувшись от раздумий, Сетвир поспешно отодвинул засов и открыл ворота.

За заржавленной опускной решеткой — последней преградой — стоял спешившийся маг. Широкополая шляпа затеняла его горбоносое лицо, изборожденное глубокими морщинами. Серебристая узорчатая лента на шляпе и коротко подстриженные седые волосы были единственными светлыми деталями его облика. Все одеяние Трайта, включая стоптанные сапоги, было черного цвета и не имело украшений.

Ворон не стал дожидаться, пока Сетвир поднимет решетку, а протиснулся сквозь нее и опустился на хозяйское плечо.

— Добро пожаловать, — произнес хранитель Альтейнской башни, глядя на Трайта серо-зелеными глазами. — Надеюсь, тебе удалось добраться быстро.

Трайт пожал плечами. В бесстрастии, с каким он держался, тем не менее сквозила досада.

— Я всего-навсего был в Горном Замке.

Решетка стала медленно подниматься, и эхо возвращало из недр коридора скрип ворота и лязг цепи. Перекрывая шум, Трайт добавил:

— Мне пришлось целых шесть дней разыскивать корабельщика, согласившегося плыть вдоль берега!

Решетка замерла. Сетвир выругался, и эхо услужливо повторило слова, не свойственные лексикону хранителя. Потом летописец счел нужным утешить друга:

— Не унывай, скоро эти горестные времена кончатся. Достаточно сломить заклятие Деш-Тира, и мы сможем возродить забытое искусство мореплавания.

— Но это означало бы... — Мрачное лицо Трайта потеплело и озарилось улыбкой надежды — Исполнение Пророчества о Западных Вратах! Так ты за этим позвал меня? Неужели из Дасен Элюра вернулся принц?

— Два принца, — сдержанно ответил Сетвир. — Потомок Илессидов и потомок Фаленитов вместе с Асандиром направляются сюда.

Трайт по-детски заливисто рассмеялся.

— Тем лучше! Эт милосердный, а я-то собирался побрюзжать из-за больных ног, но от таких новостей впору пускаться в пляс.

Он нагнулся, подхватил седло и поводья, лежавшие у его ног, словно и не было утомительной бессонной ночи, проведенной в седле.

Печальные мысли вновь помешали Сетвиру разделить ликование Трайта. Он сосредоточенно опускал решетку, думая о том, что Трайт, как никто другой, пострадал в битве с Деш-Тиром. Если бы в каком-то городе узнали, кто он на самом деле, ему было бы нечем себя защитить. А с какой стойкостью все эти века Трайт переносил свое увечье. И надо же, из пяти магов Содружества только он был вынужден неделями дожидаться известий или ехать за многие мили, чтобы узнать новость, тогда как сам Сетвир, Асандир, Харадмон и Люэйн мгновенно узнавали обо всем. Какая чудовищная несправедливость!

Сетвир закрыл внешние ворота и запечатал их заклинанием, потом запер промежуточные ворота и внутренние двери. Трайт тем временем рассматривал статуи трех древних рас, казавшихся ныне не более чем сном, хотя сами фигуры прекрасно сохранились: глаза кентавров ярко блестели, а их попоны словно только что сошли с ткацкого станка.