Храм Теней - Вурц Дженни - Страница 63

Юноша начал бороться с оковами так яростно, что из его запястий потекла кровь. Образ машины исчез, теперь Джарик увидел пергамент и себя самого, выводящего первые неуклюжие буквы. Пальцы его были перепачканы чернилами, из щелястого окна в спину задувал ветер, а главный писец Морбрита внимательно осматривал его работу.

— Знаете, кузнецы думают, что я слишком глуп, чтобы вести счета, — смущенно пробормотал мальчик. — Почему вы взяли меня к себе?

Мастер Ивег посмотрел на него поверх очков и сложил на коленях узловатые руки.

— Даже не знаю, Джарик, — он ухмыльнулся добродушной ухмылкой старого пса. — У тебя такой тощий зад, что ты даже скамью для меня не согреешь. А теперь давай поправь свои заглавные «Т» — они у тебя смахивают на столбы для шатров горцев.

Это беззлобное замечание заставило Джарика улыбнуться. В тот далекий день, когда он только начал овладевать своим новым ремеслом… Но сейчас, когда его сковывали волшебные узы, а дикие сатиды пытались загасить его разум, юноша не улыбнулся, а закричал. Библиотека и стол исчезли, голос старого писца донесся до него ответным криком боли: морщинистые руки старика дергались и рвались из оков, когда демоны жгли его заживо на костре из книг.

Джарик забился, его замутило, он зажал уши руками.

Нет, он не может этого видеть и слышать! Когда погиб мастер Ивег, его, Джарика, не было в замке Морбрит!

Сцена была извлечена не из его воспоминаний, а из изменившегося сознания одного из сатидов. Юноша вдруг понял, что его восприятие расширилось до небывалых пределов. Ему являлись события из прошлого, настоящего и будущего — из возможного будущего.

Это открытие окрылило его надеждой. Может, демоны и сковали его власть над огнем и землей, но они ничего не могли поделать с силой, приобретенной благодаря связи с двумя десятками диких сатидов. Возможно, Джарик сумеет нанести удар Храму Теней, прежде чем сатиды поработят его волю.

Джарик собрал все силы и, охнув от мучительного напряжения, перекатился на спину. Пот стекал по вискам, его тошнило.

Постанывая от терзавших его кошмаров, сын Ивейна вдруг увидел слезы на горестном лице Таэн, но ее образ рассеялся, как только дверь в комнату распахнулась.

Приближающиеся шаги и голоса на фоне водоворота видений показались ему просто оглушительными.

— …он должен быть уничтожен, — прошипел Скайт — наверное, это его когти так ужасно скребли по металлу. — Его могущество теперь для нас бесполезно. Никто не может предсказать, что будет, когда дикие сатиды завоюют разум, переживший Круг Огня.

Перед глазами у юноши все плыло от жара, но все же он разглядел, как в свете фонаря блеснул меч.

Сейчас его убьют, а он беспомощней овцы на бойне! Джарика тряхнул страх и гнев, и когда клинок устремился вниз, четыре десятка сатидов впервые согласились с человеком, в чьей крови они оказались. Они прекратили сражаться друг с другом и со своим будущим симбиотом и, чтобы предотвратить грозившую им общую беду, слили свои силы воедино, позволив юноше управлять ими.

К Джарику вернулась способность действовать как раз в тот миг, когда сталь обжигающе чиркнула его по горлу.

18. ХРАМ ТЕНЕЙ

ПАЛАТКИ, ПОХОЖИЕ на черные грибы, скучились на склонах между городом и крепостью Скалистой Гавани. Наступили сумерки, замерцали фонари, качаясь на кривых ветках миндальных деревьев, а под фонарями собрались группки волшебников в темных мантиях. Таэн, наблюдая за ними со стены гавани, невольно вспоминала ярмарки горных кланов. Именно она и Анскиере позаботилась о том, чтобы волшебники Мхоред Кара прибыли в Скалистую Гавань; колдовской конклав должен был сыграть большую роль в защите Кейтланда, однако девушка без особой радости смотрела на результаты своих достижений.

Волшебники Мхоред Кара были очень странными. Заклятия, которые они установили повсюду, чтобы укрепить реальность, составлявшую основу их веры, противоречили волшебству ваэре. Вблизи их лагеря сновидческий дар Таэн плохо работал, и все же девушка чувствовала: что-то пошло не так. Она тревожилась не из-за заклятий колдунов, а из-за чего — и сама не могла сказать.

Ветер над Главным проливом совсем утих. Сквозь стук молотов корабелов сновидица вдруг услышала шаги, подняла голову и увидела направляющегося к ней Корли. Волосы капитана были испачканы смолой, вид у него был необычно хмурый.

— Знаешь, — сказал он, подойдя, — меня за это на гарпун насадят.

Он махнул рукой, показывая на палатки, и Таэн поняла, что он имеет в виду яростную ненависть Килмарка к пришлым волшебникам. Воины, охранявшие колдовской лагерь, оживленно толковали о том же самом: многие утверждали, что по возвращении короля Корли потеряет свой пост, а возможно, и голову.

Сновидица сочувственно улыбнулась.

— Можно подумать, у тебя был выбор. Если я не ошибаюсь, Анскиере грозился вызвать шторм и разметать все бригантины в гавани, если сюда не пропустят волшебников Мхоред Кара.

Корли прислонился к стене рядом с Таэн.

— Угрозы Анскиере Килмарка не волнуют, — он раздраженно потер шею, которую натирал обруч с рубинами.

Внизу мальчики в серых одеяниях послушников продолжали зажигать фонари, пока кроны деревьев не засверкали, как опиумная греза об экзотических ночных цветах. Но капитан не любовался этой красотой.

— Когда Килмарк видит волшебников, его рука так и тянется за мечом.

Таэн ничего не ответила.

В тени под стеной заблеяло стадо коз; вода в гавани поблескивала под вечерним солнцем, и весь этот мирный закатный покой казался девушке неуместным и странным, потому что ее продолжала точить тревога.

Таэн невидящими глазами уставилась вдаль, видя то, что никто больше не мог увидеть. Она тихо пробормотала несколько слов — о клятве отплатить и еще о чем-то, чего капитан не расслышал.

По спине Корли пробежал озноб.

— Что?

— Больше он никогда не возьмется за меч. Никогда…

Таэн пришла в себя, вздрогнув, как от удара. Лицо ее смертельно побледнело.

— Милостивый Кор! Храм Теней… Килмарк… — Глаза сновидицы широко распахнулись, в них застыли недоумение и боль.

Корли схватил ее за плечи.

— Что с Килмарком? — Пальцы капитана впились в плечи девушки, смяв ее льняное одеяние.

Таэн задрожала.

— Он мертв!

Эти слова ей самой показались невероятными.

То, что только что случилось, никак нельзя было увидеть с помощью ее дара. Килмарк погиб в темницах Храма Теней, под каменной толщей, куда не могли пробиться мысли учеников ваэре. Таэн не понимала, каким образом смогла уловить эхо случившейся недавно трагедии, — но видение, посетившее ее, было ясным и четким.

Сновидица даже не успела испугаться того, что все законы колдовства оказались нарушены; горе Корли и ее собственное смело все мысли и ощущения, захлестнув ее с головой.

Капитан порывисто прижал Таэн к себе; обруч с рубинами сдавливал его шею, как проклятие. Капитан пытался найти слова, чтобы спросить, что же случилось, но его сознание все еще отказывалось поверить в такую потерю. Без Килмарка — яростного, бешеного, неукротимого — будущее показалось ему пустым и безрадостным, словно он лишился родного брата.

Под стенами на ветру мягко покачивались фонари волшебников, и Корли закрыл глаза, когда слезы расщепили огни на множество радуг.

— Дурное предзнаменование, — проговорил он хрипло. — Любой моряк знает. Как в море заговоришь о шторме, он придет. Не надо было мне соглашаться, когда он оставил мне свой обруч.

Голос Корли звучал почти спокойно, но сновидица чувствовала терзающую капитана острую тоску.

— Твой повелитель не сомневался, что вернется.

Корли промолчал, прекрасно зная, что в любом случае не смог бы отговорить Килмарка от его решения.

Он еще крепче обнял Таэн и открыл глаза.

Фонари волшебников под стенами горели слишком ярко; чтобы избежать их блеска, капитан перевел взгляд на мачты кораблей в гавани.