Домой возврата нет - Вулф Томас - Страница 131

В дверь постучали, Мак-Харг крикнул: «Войдите!» — и появился Джон с пачкой хрустящих новеньких банкнот.

— Надеюсь, все правильно, сэр, — сказал он, вручая деньги Мак-Харгу. — Я пересчитал. Сто фунтов, сэр.

Мак-Харг взял банкноты, перегнул пополам и небрежно сунул в карман.

— Ладно, Джон, — сказал он. — А теперь сложите, пожалуйста, мои вещи.

Он встал, рассеянно огляделся, и вдруг на него снова накатило лихорадочное нетерпенье, и он рявкнул:

— Ну-ка, Джордж, надевайте пальто! Пора ехать!

— Нн-но… м…может быть, сперва лучше пообедать, мистер Мак-Харг, — попытался Джордж оттянуть время. — Раз вы так долго не ели, вам необходимо перекусить. Давайте прямо сейчас пойдем куда-нибудь и поедим.

Он говорил со всей силой убедительности, на какую только был способен. Он уже и сам изрядно проголодался и с тоской думал о «распрекрасном кусочке» ветчины с горошком, который приготовила для него миссис Парвис. И потом… может быть, удастся убедить Мак-Харга перекусить перед отъездом, а тогда воспользоваться случаем и уговорить, чтоб не ехал сейчас же и не тащил его, Джорджа, с собой колесить чуть не по всей Британии? Но, словно разгадав замысел Уэббера и, может быть, чувствуя, что силы его на исходе, Мак-Харг резко, с непреклонной решимостью бросил:

— Поедим где-нибудь по дороге. Выезжаем сейчас же.

Джордж понял, что спорить бессмысленно, и замолчал. Пусть так, он поедет с Мак-Харгом куда придется и, если надо, переночует у его друзей за городом, в надежде, что хороший ужин и добрый сон восстановят силы Мак-Харга и помогут отговорить его от нелепой затеи. Итак, Джордж надел пальто и шляпу, спустился с Мак-Харгом в лифте, подождал, пока тот оставил портье какие-то распоряжения, и они вышли к стоявшему у обочины автомобилю.

То был взятый Мак-Харгом напрокат «роллс-ройс». Увидев эту великолепную машину, Джордж чуть не расхохотался: если в таком экипаже Мак-Харг собирается исследовать сельскую Англию, стряпать на костре и ночевать при дороге, поездка эта будет поистине самым роскошным и самым, нелепым кочевьем, какое когда-либо знала Англия. Джон вышел на улицу раньше и уже поставил небольшой чемодан на пол у заднего сиденья, Шофер, маленький человечек в ливрее, как и положено, почтительно поднес руку к козырьку фуражки и вместе с Джорджем помог Мак-Харгу сесть в машину. Того вдруг одолела слабость, и, садясь, он чуть не упал. Опустившись на сиденье, он попросил Джорджа дать шоферу суррейский адрес, и силы совсем его оставили: голова свесилась на грудь, и снова он как-то странно согнулся в поясе, словно переломился пополам. Одна рука его была просунута в петлю у дверцы, а не то он просто свалился бы на пол. Все еще отчаянно ломая голову над тем, как быть, как, черт побери, выпутаться из этой истории, Джордж влез в машину и устроился подле Мак-Харга.

Когда они тронулись в путь, был уже второй час. Плавно въехали на Сент-Джеймс-стрит, в конце свернули на Пэл-Мэл, обогнули Сент-Джеймский дворец и по Моллу поехали в сторону Букингемского дворца и той части Лондона, где жил Уэббер. Когда они выехали с Молла и пересекали огромную площадь перед дворцом, Мак-Харг рывком выпрямился и сквозь изморось и туман сумрачного дня стал вглядываться в величественных часовых — они шагали взад-вперед перед дворцом, шагали торжественно, доходили до конца здания и поворачивали назад, — потом снова тяжело повалился было на сиденье, но Джордж крепко ухватил, его и удержал.

Эбери-стрит была сейчас совсем рядом, и Джордж подумал о ней с нежностью. С вожделеньем и тоской вспомнил о своей постели, о нетронутой ветчине с горошком, приготовленной миссис Парвис. От радостной доверчивости, с которой он утром выходил из дому, осталось лишь далекое воспоминание. С горькой улыбкой подумал он о своем разговоре с миссис Парвис, о том, как они гадали, куда поведет его Мак-Харг обедать — в Риц, или к Стоуну на Пэнтон-стрит, или к Симпсону на Стрэнде. Видения лукулловых пиршеств растаяли без следа. Сейчас он с радостью согласился бы на обыкновенную забегаловку, на кусок сыра и кружку пива.

Машина плавно катила мимо дворца, и Джордж чувствовал, ускользает последняя надежда, еще миг — и будет поздно. В отчаянии он дернул своего спутника за локоть и взмолился: он живет тут рядом, за углом, на Эбери-стрит, нельзя ли остановиться на минутку, он захватит зубную щетку и безопасную бритву. Мак-Харг мрачно задумался и наконец пробормотал, что ладно, согласен, «только живо!». Джордж сказал шоферу, куда ехать, они обогнули дворец, свернули на Эбери-стрит и, сбавив скорость, подкатили к его скромному жилищу. Мак-Харг теперь казался совсем больным. Он угрюмо цеплялся за кожаную петлю, но, когда машина остановилась, покачнулся на сиденье и, если бы Джордж его не удержал, съехал бы на пол.

— Мистер Мак-Харг, — сказал Джордж, — прежде чем мы поедем дальше, вам надо хоть что-то съесть. Может, подниметесь ко мне и мы вас накормим? Мне там состряпали отличный обед. Все уже готово. Поедим и отправимся дальше, на все про все уйдет минут двадцать.

— Никакой еды, — пробормотал Мак-Харг и поглядел на Джорджа свирепо и подозрительно. — Вы что, задумали… удрать от меня?

— Да нет, что вы.

— Тогда берите свою зубную щетку, да поскорей. Нам пора вон из Лондона.

— Ну, хорошо. Но, по-моему, напрасно вы не хотите сперва поесть. Там все готово, надо только сесть за стол.

Джордж вложил в свои слова всю силу убеждения, на какую был способен. Он стоял у открытой дверцы, поставив ногу на подножку машины. Мак-Харг не ответил: он привалился к спинке сиденья, глаза его были закрыты. Но вдруг он подтянулся, держась за петлю, немного распрямился и, словно бы чуть уступая, спросил:

— А чашка чаю там у вас найдется?

— Конечно. Моя миссис Парвис мигом приготовит.

Мак-Харг минуту поразмыслил над этим сообщением и все еще нехотя сказал:

— Сам не знаю. Чашку чаю я, пожалуй, выпью. Может, она взбодрит меня.

— Идемте, — поспешно отозвался Джордж и подхватил его под локоть.

Вместе с шофером они помогли Мак-Харгу выйти из машины. Джордж велел шоферу ждать — они вернутся не позже, чем через полчаса, и Мак-Харг тут же поправил: через пятнадцать минут. Потом Джордж открыл парадное своим ключом и, осторожно подпирая вконец измученного, тощего и угловатого спутника, помог ему, совсем обессилевшему, медленно взобраться по узкой лестнице. Наконец поднялись. Джордж отворил дверь, провел Мак-Харга в гостиную, усадил в самое удобное кресло, и тот сейчас же снова тяжело уронил голову на грудь. Джордж зажег маленькую газовую печку (никакого другого отопления в комнате не было), позвал миссис Парвис, которая, заслышав их, уже спешила из кухни, наскоро шепотом объяснил ей, почему он вернулся и кого с собой привел, и попросил ее тотчас приготовить для прославленного гостя чай.

Когда она вышла из гостиной, Мак-Харг чуть приподнялся и сказал:

— Джорджи, я совсем вымотался. Черт, я, кажется, готов проспать целый месяц.

— Миссис Парвис уже готовит чай, — сказал Джордж. — Она мигом все сделает. И вам сразу станет лучше.

Но тут Мак-Харг отвалился к спинке кресла и обмяк, будто те несколько слов, что он успел сказать, отняли у него последние силы. Когда миссис Парвис вошла с подносом и с чайником, он больше не нуждался в чае. Он погрузился в глубокое забытье, он был теперь бесконечно далек от чая, от всего земного.

Она тотчас поняла, что произошло. Тихонько поставила поднос и шепнула Джорджу:

— Никуда он сейчас не поедет. Ему надо поспать.

— Да, — согласился Джордж, — сон ему сейчас нужен позарез.

— Стыд и срам оставлять его в кресле, — зашептала она. — Вот если б нам поднять его да свести в вашу комнату, сэр, он бы поспал в вашей постели. Ему было б удобней.

Джордж кивнул, наклонился над креслом, поднял одну длинную болтающуюся руку Мак-Харга, закинул ее на шею себе, обхватил того за талию и, пытаясь поднять, заговорил ободряюще:

— Пойдемте, мистер Мак-Харг. Ляжете, вытянетесь, и вам станет получше.