Воин тумана - Вулф Джин Родман - Страница 16

Сейчас солнце скрывает парус, а я снова сижу на носу, и корабль укачивает меня, как мать младенца. В волнах слышатся чьи-то голоса, кто-то смеется, поет, кого-то окликает…

И я снова надеюсь услышать хоть какое-то упоминание о доме, о семье, о друзьях, которые наверняка остались у меня на родине.

Глава 9

СПУСКАЕТСЯ НОЧЬ

По морю, точно колесницы, несутся черные тени. И хотя спускается ночь и на палубе скоро будет слишком темно, я все равно буду продолжать писать, а потом, если не успею записать всего, устроюсь вместе с остальной командой у огня и допишу там, прежде чем лягу спать.

Не успел я на минутку отложить свой стиль, как кибернет приказал матросам, которые тут же притихли, убрать парус и мачту и взяться за весла.

Замечательно плыть на таком изящном легком корабле под парусом; но еще приятнее, когда гребцы налегают на весла, и корабль то птицей взлетает на волне, то с шумом падает вниз. При встречном ветре на носу тебя всего окутывает серебристая водяная пыль, когда корабль рассекает волны.

Играет мальчишка-флейтист, а гребцы поют под этот аккомпанемент, ритмично ударяя веслами, и даже морские божества всплывают из глубины послушать их пение. Уши богов подобны раковинам, а волосы – траве морской.

Я довольно долго стоял на носу, глядя на них и на приближавшуюся землю, и сам себе казался сродни этим богам.

Наконец, когда берег был уже так близко, что можно было разглядеть листья на деревьях и камни на берегу, ко мне подошел кибернет и встал рядом. Заметив, что в ближайшие несколько минут он явно не собирается отдавать команде никаких приказаний, я осмелился поведать ему, каким прекрасным нахожу его корабль и оба других корабля, которые мы сейчас обогнали.

– Лучше не бывает! – сказал он. – Вряд ли хоть один такой же замечательный найдется. И пусть о Гипериде говорят все что угодно, да только он денег на "Европу" не пожалел! Можно, конечно, сказать, что он не зря старался, ибо сам же ею и командует, да только собственными кораблями многие командовали, а строительный материал все равно норовили подешевле купить. Про Гиперида этого не скажешь. У него-то ума хватило, чтобы понять: "Европа" не только престиж его поднимет, но и жизнь ему сохранит.

– Он, должно быть, смелый человек, – заметил я, – раз взялся командовать военным судном. Ведь мог бы и дома остаться, в безопасности.

– Вот уж нет! – сказал кибернет, поглядывая на берег. – Члены нашего достойного Собрания порой, конечно, проявляют изрядную глупость, однако же не настолько глупы, чтобы позволить такому отличному снабженцу остаться вдали от армии или флота. Впрочем, даже если б Гиперид и остался в Афинах, все равно о его безопасности и речи быть не могло: ведь город варвары сожгли чуть ли не дотла. При желании он, конечно, мог бы остаться на берегу. Многие так и сделали. Однако взгляни на "Клитию" – между прочим, тоже отличный корабль! На ней кибернетом мой брат. А знаешь, что сказал мне о "Клитии" тот поэт?

Не зная, о каком поэте идет речь, я покачал головой.

– Он сказал, что с веслами, покрытыми пеной, она похожа на птицу с четырьмя белыми крылами. И это чистая правда – ты только взгляни! Он, может, и беотийская свинья, но поэт все же хороший. Разве ты не слышал вчера, как он нам декламировал стихи?

– Что-то не помню, – промямлил я.

– Ха-ха-ха! Да ты небось слишком много вина выпил и спать завалился! – Он хлопнул меня по спине. – Настоящая морская душа! Погоди, мы еще и грести тебя научим, пусть только у тебя рана на голове подживет.

– А что, стихи его действительно были хороши?

Кибернет кивнул.

– Наши ребята никак не хотели его отпускать. Надо попросить Гиперида, чтобы велел ему сегодня вечером еще выступить. Надеюсь, особенно просить не потребуется. – И он крикнул гребцам:

– Эй, суши весла помалу! Тише ход!

– Вы что, собираетесь вытаскивать корабль на берег?

– Это ты точно подметил! Хотя ветер благоприятный, и мы могли бы обогнуть мыс еще до заката. Если бы у нас не было целого дня в запасе, я бы так и поступил. Но спешить некуда, а провести лишнюю ночь на море не так уж приятно. Я предложил Гипериду высадиться здесь на берег, и он согласился. Тут неподалеку есть небольшая рыбацкая деревушка, там можно купить свежие продукты – почти все, что мы прихватили с собой из Коринфа, уже съедено.

Он что-то еще крикнул гребцам, и все весла с одного борта дружно взлетели в воздух и застыли. Судно резко повернулось, будто щепка, попавшая в водоворот. Еще через мгновение весла снова коснулись воды, и мы кормой вперед стали выползать на берег. С полдюжины матросов бросились в воду и, как тюлени, поплыли к берегу. Им бросили с борта свернутый в кольца канат.

– А ну табань! – заорал кибернет. – Бортом, бортом!

Я был просто потрясен быстротой всех этих маневров, что, должно быть, отразилось на моем лице, так как кибернет сказал, потирая руки:

– Да, команда у меня хорошая, ничего не скажешь. Сам почти всех выбирал, а остальные еще до войны у Гиперида служили.

К этому времени на борту осталось совсем немного людей – кибернет, я, воины (чьи доспехи, промокнув, утопили бы их, если б они решились пуститься вплавь), лучники, тот чернокожий, трое пленных и Гиперид. Без команды корабль казался таким легким, что я боялся, как бы он не перевернулся.

– Иди сюда! – позвал меня кибернет, потом махнул рукой, и воины с пленными тоже подошли к нам и остановились на носу, отчего корма еще больше поднялась.

На берегу матросы изо всех силы тянули за канаты. Чувствовалось, что судно уже скребет килем по дну, потом оно пошло было свободно, однако снова ткнулось в дно. Палуба закачалась, мы схватились за поручни.

– Только не прыгай сейчас, – сказал кибернет, предваряя мои намерения.

– Дно здесь каменистое.

Палуба уже так накренилась, что трудно стало удержаться на ногах. Мы отступили на корму, оттуда легко можно было перебраться через гакаборт и спрыгнуть на берег, почти не замочив ног.

Моряки уже собирали плавник для костра. Два других корабля тоже подгребали к берегу. Мы с чернокожим стали помогать команде "Европы" собирать топливо – для моряков было делом чести успеть все приготовить до высадки двух других команд.

Берег был низкий, скалистый, кое-где поросший чахлыми деревцами. Однако стоило чистым волнам морским коснуться прибрежных скал, как все ожило. Вот коршун вылетел из-за гребня горы, камнем упал вниз, выхватил что-то из воды и снова взмыл в небеса, едва шевельнув могучим крылом. Каменистый берег походил на растопыренную пятерню, один "палец" которой был зеленого цвета: там виднелся лесок.

Гиперид, взяв с собой трех воинов и несколько моряков, отправился в деревню, чтобы купить припасы. Ацет послал двоих в дозор на вершину холма, а все остальные, скинув одежду, полезли купаться. Даже пленным, как я заметил, разрешено было зайти в воду, хотя плавать им не позволяли оковы.

Сам я поплавал совсем немного – боялся намочить свои бинты. Я заметил, что лучники отошли как можно дальше от остальных – наверно, не хотели никого из нас видеть хотя бы во время купания.

Когда я вылез на берег, девочка, сидя на камне, сторожила мои пожитки.

Я поблагодарил ее, и она сказала:

– Я боялась, что кто-нибудь возьмет твою книгу, господин мой. Ведь тогда ты бы никогда не узнал, кто ты такой и кто я.

– А кто ты? – спросил я ее. – И почему называешь меня "господин мой"?

– Я твоя рабыня Ио.

Я удивился и сказал, что до сих пор считал ее дочерью той пары, с которой она была скована цепью.

– Я так и знала! – воскликнула девочка. – Хотя мы совсем недавно познакомились с ними, а я твоя рабыня уже давно, меня еще в Фивах даровал тебе Светлый бог.

Я покачал головой.

– Но это правда, господин мой! Клянусь палицей Геракла. И стоит тебе начать читать свою книгу, как ты сразу узнаешь об этом и о проклятии Великой Матери-богини. Конечно, со мной поступили несправедливо – это ты тоже поймешь. – Она показала мне на свою цепь. – Ведь если ты не считаешься пленным, я тоже должна быть на свободе и служить тебе.