Выбрать книгу по жанру
Фантастика и фэнтези
- Боевая фантастика
- Героическая фантастика
- Городское фэнтези
- Готический роман
- Детективная фантастика
- Ироническая фантастика
- Ироническое фэнтези
- Историческое фэнтези
- Киберпанк
- Космическая фантастика
- Космоопера
- ЛитРПГ
- Мистика
- Научная фантастика
- Ненаучная фантастика
- Попаданцы
- Постапокалипсис
- Сказочная фантастика
- Социально-философская фантастика
- Стимпанк
- Технофэнтези
- Ужасы и мистика
- Фантастика: прочее
- Фэнтези
- Эпическая фантастика
- Юмористическая фантастика
- Юмористическое фэнтези
- Альтернативная история
Детективы и триллеры
- Боевики
- Дамский детективный роман
- Иронические детективы
- Исторические детективы
- Классические детективы
- Криминальные детективы
- Крутой детектив
- Маньяки
- Медицинский триллер
- Политические детективы
- Полицейские детективы
- Прочие Детективы
- Триллеры
- Шпионские детективы
Проза
- Афоризмы
- Военная проза
- Историческая проза
- Классическая проза
- Контркультура
- Магический реализм
- Новелла
- Повесть
- Проза прочее
- Рассказ
- Роман
- Русская классическая проза
- Семейный роман/Семейная сага
- Сентиментальная проза
- Советская классическая проза
- Современная проза
- Эпистолярная проза
- Эссе, очерк, этюд, набросок
- Феерия
Любовные романы
- Исторические любовные романы
- Короткие любовные романы
- Любовно-фантастические романы
- Остросюжетные любовные романы
- Порно
- Прочие любовные романы
- Слеш
- Современные любовные романы
- Эротика
- Фемслеш
Приключения
- Вестерны
- Исторические приключения
- Морские приключения
- Приключения про индейцев
- Природа и животные
- Прочие приключения
- Путешествия и география
Детские
- Детская образовательная литература
- Детская проза
- Детская фантастика
- Детские остросюжетные
- Детские приключения
- Детские стихи
- Детский фольклор
- Книга-игра
- Прочая детская литература
- Сказки
Поэзия и драматургия
- Басни
- Верлибры
- Визуальная поэзия
- В стихах
- Драматургия
- Лирика
- Палиндромы
- Песенная поэзия
- Поэзия
- Экспериментальная поэзия
- Эпическая поэзия
Старинная литература
- Античная литература
- Древневосточная литература
- Древнерусская литература
- Европейская старинная литература
- Мифы. Легенды. Эпос
- Прочая старинная литература
Научно-образовательная
- Альтернативная медицина
- Астрономия и космос
- Биология
- Биофизика
- Биохимия
- Ботаника
- Ветеринария
- Военная история
- Геология и география
- Государство и право
- Детская психология
- Зоология
- Иностранные языки
- История
- Культурология
- Литературоведение
- Математика
- Медицина
- Обществознание
- Органическая химия
- Педагогика
- Политика
- Прочая научная литература
- Психология
- Психотерапия и консультирование
- Религиоведение
- Рефераты
- Секс и семейная психология
- Технические науки
- Учебники
- Физика
- Физическая химия
- Философия
- Химия
- Шпаргалки
- Экология
- Юриспруденция
- Языкознание
- Аналитическая химия
Компьютеры и интернет
- Базы данных
- Интернет
- Компьютерное «железо»
- ОС и сети
- Программирование
- Программное обеспечение
- Прочая компьютерная литература
Справочная литература
Документальная литература
- Биографии и мемуары
- Военная документалистика
- Искусство и Дизайн
- Критика
- Научпоп
- Прочая документальная литература
- Публицистика
Религия и духовность
- Астрология
- Индуизм
- Православие
- Протестантизм
- Прочая религиозная литература
- Религия
- Самосовершенствование
- Христианство
- Эзотерика
- Язычество
- Хиромантия
Юмор
Дом и семья
- Домашние животные
- Здоровье и красота
- Кулинария
- Прочее домоводство
- Развлечения
- Сад и огород
- Сделай сам
- Спорт
- Хобби и ремесла
- Эротика и секс
Деловая литература
- Банковское дело
- Внешнеэкономическая деятельность
- Деловая литература
- Делопроизводство
- Корпоративная культура
- Личные финансы
- Малый бизнес
- Маркетинг, PR, реклама
- О бизнесе популярно
- Поиск работы, карьера
- Торговля
- Управление, подбор персонала
- Ценные бумаги, инвестиции
- Экономика
Жанр не определен
Техника
Прочее
Драматургия
Фольклор
Военное дело
Пятая голова Цербера - Вулф Джин Родман - Страница 6
Я должен был пялиться на стену, то есть на полки, заваленные старыми журналами. Внезапно я почувствовал, как в руку вонзилась игла. Голову мне придержали, поэтому я не мог видеть, что происходит. Иглу вытащили и отец приказал мне лежать спокойно. Мне показалось, что я пролежал очень долго. Отец время от времени открывал мне веки и заглядывал в зрачки или проверял пульс. Наконец, кто-то в дальнем углу библиотеки начал рассказывать длинную и сложную историю. Отец делал заметки по ходу рассказа, время от времени прерывая говорившего, чтобы задать вопрос. Я молчал, и тот человек говорил за меня. Вопреки моим ожиданиям, наркотик, который мне ввели, со временем не уменьшил действия. Напротив, он все сильнее отрывал меня от действительности. Постепенно исчезла обитая кожей кушетка, превратившись в палубу звездолета, потом в крылья голубя, трепетавшие высоко над миром. Мне было все равно, чей голос доносился из угла комнаты, мой или отца. Он становился то низким, то высоким.
Временами мне казалось, будто кто-то говорит внутри огромной грудной клетки, гораздо большей, чем моя. Голос отца, который я мог распознать во время шелеста страниц блокнота, иногда становился похожим на тонкие крики детей, бегающих по улицам, которые я слышал летом, высовывая голову в окошко на крыше библиотеки.
С той ночи моя жизнь опять изменилась.
Наркотики — было похоже, что их несколько видов — повлияли на мое здоровье. Я реагировал на них обычно так же, как и в первый раз, но иногда бывало, что я не мог лежать спокойно, а во время разговоров часами бегал по кругу или впадал в жуткий сон. Я часто просыпался с невыносимой головной болью, которая мучила меня потом целый день. Я был на грани нервного истощения.
Самое удивительно то, что иногда из памяти у меня пропадали целые куски дня. Когда я приходил в себя, то был уже одет и причесан.
Я что-то делал, говорил, но не помнил ничего, что происходило с того момента, когда я по приказу отца ложился на кушетку в библиотеке.
Хотя я не прерывал лекций, которые мы посещали с Дэвидом, но, в определенном смысле, мы с мистером Миллионом начали играть свои роли по отношению друг к другу.
Теперь уже я сам настаивал на посещении лекций. Я сам выбирал тему урока и сам расспрашивал мистера Миллиона. Часто, когда брат с учителем были в парке, а я плохо себя чувствовал и не вставал с постели, моим основным занятием было чтение.
Встречи Дэвида с отцом подвергались тем же самым изменениям, что и мои. Все это происходило в то же самое время. Однако, они были реже, а по мере того, как летние дни сменялись осенними, а потом короткими зимними, становились все более эпизодическими. Наркотики действовали на брата не так, как на меня, и имели меньшие последствия.
Если можно точно определить конец моего детства, то это произошло именно той зимой.
Ухудшение здоровья заставило меня оставить детские забавы и начать заниматься исследованиями, вскрывая небольших зверушек, которых приносил мне мистер Миллион. Как я уже говорил, читал я часами напролет. Иногда я просто лежал, заложив руки за голову, пытаясь припомнить слова, которые слышал, когда говорил их отцу. Ни Дэвид, ни я никогда не запоминали достаточно много, чтобы выстроить какую-нибудь теорию по тем вопросам, что задавал нам отец. Однако, в памяти удержалось несколько сценок, которых я никогда не видел в действительности. Думаю, это был результат внушений, которые нашептывал мне отец, когда я продирался сквозь измененное сознание.
Моя — до сих пор недосягаемая — тетка теперь разговаривала со мной в коридорах и даже иногда заходила к нам в комнату.
Я узнал, что она руководит хозяйством нашего дома, и через нее устроил собственную маленькую лабораторию в том же крыле дома, где находилась наша спальня. Большую часть зимы я провел либо за хирургическим эмалированным столом, либо в постели. Снег завалил окна и повис на стеблях вьюнка. В редких случаях я встречал постоянных гостей отца, наблюдал, как они заходят в дом в мокрых ботинках и с засыпанными снегом плечами. У них были красные лица, они кашляли и отряхивали в холле верхнюю одежду.
Уже не были в ходу укромные местечки под апельсиновыми деревьями, не пользовался успехом и садик на крыше. Поздно ночью некоторые из гостей выбегали со своими любимицами во двор под нашими окнами. Распаленные вином и желанием, они бросались снежками, и вся игра неизменно кончалась тем, что девушек раздевали и валяли нагишом в снегу.
Как обычно кажется людям, которые много времени проводят дома, весна для меня наступила неожиданно. В какой-то из дней, когда еще казалось, что на улице зима, Дэвид открыл настежь окно и настоял, чтобы я пошел с ним в парк. Стоял апрель. Мистер Миллион пошел с нами. Через главный вход мы вошли в маленький садик между нашим домом и улицей.
Когда я был там в последний раз, садик был засыпан отброшенным с тропинок снегом, сейчас же кусты были усеяны цветами, воздух наполнен ароматом, струи воды поднимались из фонтана в центре парка, радостно искрясь на солнце. Дэвид погладил желтого пса по морде и сказал:
— «И оттуда пес с четырьмя головами вошел в круг света…»
— О, нет, — поправил я его, — у Цербера было три головы. Разве ты не знал этого? Четвертая голова — это добродетель, а с ней такая скука, что ни один кобель не покусится на нее.
Даже мистер Миллион засмеялся. Позже я заметил, что Дэвид здорово вырос за эту зиму и, похоже, достиг мужской зрелости. Мышцы на его руках стали выпуклыми и сильными. Я подумал, что если три головы пса могут представлять отца, тетку и учителя, то четвертая, наверняка, достанется Дэвиду.
Садик был для него настоящим раем. Я же чувствовал себя неважно, и мне он казался неприветливым. Почти все утро я провел на скамейке, наблюдая, как Дэвид играет в теннис.
Около полудня, правда, не на мою скамейку, а на соседнюю, села темноволосая девушка с ногой в гипсе. Она пришла в садик на костылях в сопровождении гувернантки, которая уселась между девушкой и мной. К счастью, эта немилая дама сидела так, что миссия охранительницы не выполнялась на все сто процентов. Она сидела на краю скамейки, а девушка, вытянув больную ногу, откинулась на спинку. Таким образом, я мог изучать ее профиль. Время от времени она оборачивалась, чтобы сказать что-то своей бонне, и тогда я видел ее лицо полностью. Оно было скорее круглое, чем овальное, с карминовыми губами, фиолетовыми глазами, тонкими бровями и длинными вьющимися волосами. Небольшая прядка спадала на лоб. Когда подошла старая торговка кантонскими булочками — длиннее ладони и такие горячие, что нужно было есть очень осторожно, словно они живые, — я воспользовался ее посредничеством и купил одну для себя, а две послал девушке и ее служанке. Старуха решительно отвергла подарок. Однако, к моей радости, девушка взяла булочку. Ее горящие глаза и зардевшиеся щеки красноречиво говорили о желании получить подарок. Я понял это из ее жестов. «Отказ без всякого повода может обидеть незнакомца. Я голодна и сама хотела купить булку. Отказ от того, что ты хочешь, когда кто-то преподносит это в подарок — безумие», — казалось, говорила она своей гувернантке. Торговке посредничество пришлось явно по вкусу, на ее глаза накатили слезы при одной мысли, что ей придется вернуть мне деньги — банкноту небольшой стоимости. В конце концов, они начали так громко ругаться, что я услышал голос девушки. Он был очень приятный и низкий.
Наконец, служанка согласилась принять булочки. В благодарность она кивнула в мою сторону, а девушка подмигнула мне за ее спиной.
Через полчаса Дэвид и мистер Миллион, который стоял все это время возле корта и наблюдал за игрой, спросили, пойду ли я на ленч. Я согласился. Мы пошли в маленькое чистое кафе возле цветочных рядов. Я быстро съел свою порцию, но однако, когда вернулся в парк, там уже не было ни девушки, ни ее гувернантки.
Через час после возвращения домой отец вызвал меня к себе. Я пошел, теряясь в догадках, поскольку до сих пор он никогда не звал меня к себе так рано.
- Предыдущая
- 6/16
- Следующая