Так держать, Дживз! - Вудхаус Пэлем Грэнвил - Страница 36

— Пятнадцатью!

— Вообще-то вы, конечно, правы. Пусть будет двадцать. Как вы сами справедливо заметили, это — круглая, ровная цифра.

Он засеменил в направлении курительной комнаты, а я отправился на поиски тёти Делии.

— Тётя Делия! — воскликнул я. — Дело принимает угрожающий оборот.

— Можно подумать, я не в курсе, — мрачно произнесла моя родственница. — Знаешь, что произошло? Этот жулик Снэттишэм, которого давно пора выкинуть из всех его клубов, предложил Бонзо десять шиллингов, если он хлопнет бумажным пакетом за спиной мистера Анструтера во время завтрака. Хвала всевышнему, любовь чистой женщины победила и на этот раз. Мой дорогой Бонзо многозначительно поглядел на негодяя, повернулся и ушёл. Зато теперь окончательно стало ясно, какая тяжёлая борьба нам предстоит.

— Куда тяжелее, чем ты думаешь, — вздохнул я и передал ей свой разговор с мистером Анструтером.

Она была ошеломлена. Можно сказать, поражена ужасом.

— И это сделал Томас?

— Тос собственной персоной.

— Прошагал шесть миль, чтобы купить тебе газету?

— Шесть с небольшим.

— Наглый щенок! Великие небеса, Берти, ты понимаешь, что теперь он каждый день будет творить Добрые Дела? Неужели его никак нельзя остановить?

— Не знаю, тётя Делия. Честно признаться, я совсем сбит с толку. По-моему, нам остаётся один выход: послать за Дживзом.

— Давно пора, — не очень любезно заявила моя тётушка, — Тебе следовало сделать это с самого начала. Телеграфируй ему немедленно.

Дживз — малый, что надо. У него золотое сердце высшей пробы. Другой бы на его месте, получив телеграмму, вызывающую его из отпуска, поднялся бы на дыбы, и всё такое. Но к Дживзу это не относится. На следующий же день, бронзовый от загара и пышущий здоровьем, он приехал в Бринкли-корт, и я без промедления изложил ему суть дела.

— Вот такие пироги, Дживз, — заключил я, перечислив вышеупомянутые факты. — Тебе придётся поднапрячься, как никогда. Сейчас иди отдыхать, а вечером, слегка перекусив, удались в уединённое место и начинай шевелить мозгами. Тебе понадобятся какие-нибудь возбуждающие блюда или напитки на обед? Такие, знаешь ли, которые подхлестнут твои старые, добрые мозги? Скажи, чего ты хочешь, и у тебя всё будет.

— Большое спасибо, сэр, но я уже составил план, который, как мне кажется, поможет решить данную проблему.

Я посмотрел на него чуть ли не со страхом.

— Уже?

— Да, сэр.

— Как, уже?!

— Да, сэр.

— Что-нибудь связанное с психологией индивида?

— Совершенно верно, сэр.

Я разочарованно покачал головой. По правде говоря, меня одолели сомнения.

— Ладно, Дживз, выкладывай свой план, — сказал я. — Но вряд ли ты предложишь что-нибудь путное. Ведь ты только что приехал и не знаешь, какие ужасные перемены произошли в юном Тосе. Должно быть, ты судишь о нём по тому ребёнку, которого видел в последний раз. Бесполезно, Дживз. Желая во что бы то ни стало заполучить пятёрку, проклятый сорванец стал таким добродетельным, что спасу нет. Я посмеялся над его животиком, презрительно отозвался о его школе, а в ответ он улыбнулся улыбкой умирающей утки. Однако послушаем, что ты придумал.

— Мне пришло в голову, сэр, что в данной ситуации вам обязательно надо попросить миссис Траверс ненадолго пригласить к себе в гости молодого Себастьяна Муна.

Я вновь покачал своей черепушкой. План Дживза показался мне бредом комара, а ещё точнее, бредом комара в лунную ночь.

— Что это изменит, прах побери? — Честно признаться, я говорил несколько раздражённо. — Почему Себастьяна Муна?

— У него золотые кудри, сэр.

— Ну и что с того?

— Самые сильные личности часто не могут сдержаться при виде золотых кудрей, сэр.

Вообще-то мысль была неплоха, но я не могу сказать, что, услышав её, задрожал от восторга. Конечно, увидев Себастьяна Муна, Тос может дрогнуть и сделать ему какую-нибудь пакость, но я мало на это надеялся.

— Возможно, ты прав, Дживз.

— Мне кажется, я не слишком самонадеян, сэр. Если вы помните, помимо золотых кудрей молодой господин Себастьян обладает крайне неуживчивым характером. Он любит весьма категорично выражать своё мнение по любому поводу, а это вряд ли понравится молодому господину Томасу, который на несколько лет старше молодого господина Себастьяна.

Меня всё время не оставляло чувство, что в плане Дживза был какой-то изъян, и сейчас я понял, в чём он заключался.

— Послушай, Дживз. Допустим, как ты говоришь, при виде маленького Себастьяна у всех руки чешутся всыпать ему по первое число. Почему ты решил, что им займётся Тос, а не Бонзо? Хороши мы будем, если наш ставленник вдруг свернёт Себастьяну шею на другую сторону и скажет, что так и было. Не забудь, Бонзо уже отстал от Тома на двадцать баллов, и мы можем проиграть пари в любую секунду.

— То, чего вы боитесь, маловероятно сэр. Молодой господин Траверс влюблён, а любовь в возрасте тринадцати лет — мощный сдерживающий фактор.

— Гм-мм, — протянул я. — Что ж, Дживз, попробуем. Другого выхода всё равно нет.

— Да, сэр.

— Я скажу тёте Делии, чтобы она сегодня же написала Сиппи,

Должен вам признаться, что, когда маленький Себастьян приехал к нам через несколько дней, я воспрял духом. С моей точки зрения, любой нормальный, уважающий себя мальчишка при виде Себастьяна Муна просто не мог не отвести его куда-нибудь в сторонку и как следует не отлупить. Он был очень похож на маленького лорда Фаунтлероя. Я пристально наблюдал за Тосом в момент их встречи, и, если не ошибаюсь, в глазах моего кузена зажёгся огонёк, который наверняка загорался у индейского вождя Чингакчука или, скажем, Сидящего Быка в тот момент, когда руки их тянулись за ножом, которым снимают скальпы.

Впрочем, пожимая Себастьяну руку, Тос ничем не выдал своих чувств. Только проницательный наблюдатель смог бы заметить, что он потрясён до глубины души. Но я всё видел и тут же призвал к себе Дживза.

— Дживз, — сказал я, — если тебе показалось, что я не совсем одобрительно отзывался о твоем плане, то я беру свои слова обратно. По-моему, ты попал в яблочко. Я внимательно следил за Тосом. Когда он увидел Себастьяна Муна, его глаза странно заблестели.

— Вот как, сэр?

— Он нерешительно переступил с ноги на ногу и пошевелил ушами. Уж не знаю, какие героические усилия он приложил, чтобы сдержаться.

— Да, сэр?

— Да, Дживз. У меня сложилось определённое впечатление, что ещё секунда, и он вспыхнет, как порох. Попрошу тётю Делию, чтобы завтра она отвезла их обоих на какой-нибудь пикник и оставила в уединённом месте. В остальном, я думаю, мы можем положиться на матушку-природу.

— Хорошая мысль, сэр.

— Это не просто хорошая мысль, Дживз, — сказал я. — Это верняк.

Знаете, чем старше я становлюсь, тем больше убеждаюсь, что на свете вообще не существует верняков. Я столько раз видел, как с первого взгляда стопроцентные дела лопались, словно мыльные пузыри, что стал сам настоящим равнодушным скептиком. Парни подсаживаются ко мне в «Трутне», да и в других местах, предлагая поставить на лошадь, которая должна прийти первой, даже если на старте в неё ударит молния, но Бертрам Вустер лишь качает головой. Он слишком хорощо знает жизнь, чтобы хоть в чём-то быть уверенным.

Если б кто-нибудь сказал мне, что мой кузен Тос, оставшись наедине, причём надолго, с таким уродом, как Себастьян Мун, не только не обкорнает ему перочинным намеком локоны, не выкупает в пруду и всё такое, а вернётся домой с отвратительным мальчишкой на закорках, я бы презрительно рассмеялся. Я знал Тоса, я знал, на что он способен. Я видел его в деле. И я не сомневался, что мысль о жалких пяти фунтах не заставит моего кузена сдержать свои чувства.