Положитесь на Псмита - Вудхаус Пэлем Грэнвил - Страница 30

Псмит с некоторым высокомерием отодвинул ухо, однако взглянул на своего собеседника с более живым интересом. Когда Фредди вошел, пошатываясь от столь мелодраматичного отчаяния, и издал столь глухой стон, Псмит испугался, что тот намерен вернуться к уже исчерпанной теме своего разбитого сердца. Однако теперь выяснилось, что гнетет его что-то более существенное.

— Отказываюсь вас понимать, товарищ Трипвуд, — сказал он. — Когда я в последний раз имел честь беседовать с вами, вы сообщили мне, что Сьюзен, или как бишь ее там, едва вы одарили ее поцелуем, тотчас захихикала и спросила, чего это вы. Иными словами, она не сыщик в юбке. Так что же еще произошло с тех пор?

— Бакстер!

— И что же сделал Бакстер?

— Да ничего — только выложил мне все как есть! — Фредди лихорадочно вцепился в бицепс Псмита, вынудив этого денди слегка застонать и разгладить складочки, возникшие на его рукаве. — Слушайте! Я только что говорил с этой язвой. Проходил мимо библиотеки, а он выпрыгнул из двери и затащил меня внутрь. И черт возьми, он трех слов не сказал, как я понял, что он почти обо всем догадался чуть не с той минуты, когда вы сюда приехали. Хотя про меня как будто не знает, слава Богу.

— Как будто так, раз уж он выбрал вас в наперсники. Но, кстати, почему? Что вызвало у него желание избрать вас в поверенные своих тайн?

— А он, по-моему, хочет сколотить команду, понимаете? Он без конца распространялся, что мы с ним здесь единственные два сильные молодые человека и должны быть готовы скрутить вас, если вы что-нибудь затеете.

— Так-так. А теперь объясните, каким образом наш обаятельнейший друг заподозрил, что я не совсем то, чем кажусь? Я льстил себя мыслью, что мой маленький обман увенчался полным успехом.

— Ну, во-первых, черт возьми, проклятущий Мактодд — настоящий, понимаете? — прислал телеграмму, что не приедет. А потому Бакстер сразу что-то учуял, когда вы как с неба свалились.

— А-а! Ват, значит, почему все говорили, как они рады, что «все-таки» мне удалось приехать. Признаюсь, фраза эта тогда ввергла меня в некоторое недоумение.

— А потом вам понадобилось расписаться в альбоме этой Пиви.

— С какой же стороны такой шаг был неверным?

— Хуже ничего не придумаешь! — чуть не взвыл Фредди. — Бакстер, оказывается, подшивает все приходящие сюда письма, ну и мактоддовское подшил. То, в котором он написал, что принимает приглашение погостить здесь. И Бакстер сравнил его почерк с тем, что вы написали в альбоме. Ну, и конечно, сходства никакого. Вот так.

Псмит закурил еще сигарету и задумчиво затянулся. Он понял, что допустил тактический промах, недооценив антагонизм Компетентного.

— А у него есть какие-нибудь идеи, зачем я приехал в замок?

— Какие-нибудь? Да, черт возьми, он с того и начал, что вы, конечно, пробрались сюда увести колье тети Констанции.

— В таком случае чего же он ждет? Казалось бы, он уже давно должен был обличить меня в присутствии всех, кого ему удалось бы собрать. Чем же объясняется такая сдержанность милейшего старины Бакстера?

По лицу Фредди разлился багровый румянец рыцарственного негодования.

— Он мне и это сказал:

— Как кажется, у вас с товарищем Бакстером нет друг от друга секретов. И этот дух доверия прекрасен. Ну, так по какой причине он не швыряет свою бомбу?

— Говорит, что в одиночку вы, конечно, ничего предпринимать не будете. А дождетесь приезда сообщника. И, черт бы его взял, — воскликнул Фредди с жаром, — вы знаете, кого у него хватило нахальства записать вам в сообщники? Мисс Халлидей! Черт бы его побрал!

Псмит задумчиво затянулся.

— Ну, раз так, — сказал Фредди, — по-моему, это дело надо бросить. Вам бы лучше смотать удочки, а? На вашем месте я бы смылся сейчас же, а вещи попросил бы переслать по указанному адресу.

Псмит бросил сигарету в пепельницу и потянулся. Последнюю минуту мысль его напряженно работала.

— Товарищ Трипвуд, — сказал он укоризненно, — вы рекомендуете трусливый и слабоумный образ действий. Не спорю, будущее выглядело бы гораздо более розовым, если бы в замке никакого Бакстера не водилось, однако дело надо довести до конца. Во всяком случае, мы имеем одно преимущество перед нашим очкастым другом: нам известно, что он меня подозревает, а ему не известно, что нам это известно. Думаю, немного находчивости, немного изобретательности, и мы еще прорвемся к победе. — Он обернулся к окну и посмотрел наружу. — Жаль, — сказал он, — что эти идиллические окрестности омрачила туча зловещей опасности. Думаешь, будто по кустам сигает фавн, а при ближайшем рассмотрении он оказывается сыщиком с записной книжкой. Воображаешь, будто слышишь флейту Пана, а это трели полицейского свистка, призывающие подмогу. Тем не менее мы обязаны стойко переносить все вышеупомянутое. Это наш крест. Поведанное вами сделает меня только еще бдительнее, еще змееподобнее, если это возможно, но намерение мое непоколебимо. Крик оглашает стены замка: «Псмит не спустит флага!» А посему валите отсюда, товарищ Трипвуд, и успокойте свои дрожащие нервные узлы одной-двумя таблетками, меня же оставьте моим думам. Без сомнения, все будет прекрасно.

9. Псмит обзаводится камердинером

I

Из-под душистой сени большого кедра на лужайке перед замком Псмит оглядел клумбы, ласково озаренные послеполуденным солнцем, а потом посмотрел на Еву с глубоким недоумением.

— Видимо, я ослышался. Ведь не может быть, — сказал он голосом, полным упрека, — что вы серьезно собираетесь работать в такую погоду?

— Да, собираюсь. У меня есть совесть. Мне платят большое жалованье… относительно большое… не за то, чтобы я нежилась в шезлонгах.

— Но вы же приехали только вчера!

— И работать мне следовало начать вчера.

— По-моему, — сказал Псмит, — если это не рабство, то уж не знаю, что это. Поскольку все уехали и оставили нас одних, я питал надежду, что вторую половину дня мы проведем приятно и поучительно в тени этого величественного древа, беседуя о том о сем. И этому не суждено сбыться?

— Нет. Хорошо еще, что не вы приводите в порядок каталог этой библиотеки. Он бы так и остался неоконченным.

— А для чего, как сказал бы ваш наниматель, его кончать? Несколько раз он выражал при мне мнение, что эта библиотека много-много лет уютно существовала без всяких каталогов. Так почему бы ей и не оставаться в этом счастливом состоянии до бесконечности?

— Искушать меня бесполезно. Как будто бы я не предпочла проводить здесь время в приятном безделье, но что скажет мистер Бакстер, когда вернется?

— С каждым днем, который я провожу тут, мне становится все яснее, — мрачно заметил Псмит, — что товарищ Бак-стер порядочная таки чума. Скажите, как вы с ним ладите?

— Он мне не очень нравится.

— И мне. Именно из такой общности вкусов и рождаются привязанности на всю жизнь. Садитесь же и обменяемся доверительными признаниями на тему Бакстера.

Ева засмеялась:

— Не сяду. Вы просто соблазняете меня остаться здесь и пренебречь долгом. Нет, мне правда пора. Вы даже не представляете, сколько там работы!

— Вы безнадежно испортили мне этот чудесный день.

— Ничего подобного. У вас есть книга. Кстати, какая? Псмит взял томик в яркой обложке и поглядел на него:

— «Человек без большого пальца на ноге». Его мне одолжил товарищ Трипвуд. У него огромные запасы такой литературы. Думаю, он не замедлит попросить вас каталогизировать и его библиотеку.

— Что-то увлекательное?

— Да, но чему оно учит? И долго вы собираетесь сидеть взаперти в этой душной библиотеке?

— Час, полтора.

— В таком случае я рассчитываю на ваше общество по истечении этого периода. Мы сможем снова покататься по озеру.

— Ну, хорошо. Я вас найду, когда кончу.

Псмит смотрел ей вслед, пока она не скрылась в доме, а затем вновь расположился в шезлонге под кедром. Его угнетало ощущение одиночества. Он взглянул на «Человека без большого пальца на ноге» и, отвергнув это развлечение, предался размышлениям.