Джим с Пиккадилли - Вудхаус Пэлем Грэнвил - Страница 35

Уизбич повернулся к хозяйке. Простоватое выражение слетело у него с лица, как маска, на миссис Пэтт смотрели острые и умные глазки.

— Миссис Пэтт, — спросил английский лорд, — разрешите с вами поговорить?

Хозяйка так удивилась, что ответила не сразу. При всем ее расположении к лорду Уизбичу она никогда не считала его умным, а сейчас на нее смотрел человек, у которого были мозги, и незаурядные.

— Если ваш племянник и вправду добился успеха, вам следует проявлять крайнюю осторожность. Вещество не должно валяться в лаборатории. Хотя, несомненно, он тщательно его спрятал. Оно должно храниться в сейфе — например, в вашей библиотеке, новости такого рода распространяются со скоростью света. Уже сейчас, возможно, есть люди, которые только и стерегут момент, чтобы похитить взрывчатку!

Каждый нерв миссис Пэтт, каждая клеточка мозгов, уже несколько лет впитывавших и выдававших лихо закрученные сюжеты, неудержимо завибрировали при этих словах, произнесенных тихо и веско. Как ошибалась она в лорде Уизбиче!

— Шпионы? — выдохнула она.

— Сами они себя так не называют. Агенты секретной службы. В каждой стране есть такие люди.

— Они попытаются выкрасть его изобретение? — голос ее совсем угас.

— Для них это не кража. Мотивы — самые патриотические. Уверяю вас, миссис Пэтт, я слыхивал от приятелей из Английской секретной службы удивительные истории. Люди, в частной жизни честные, как стеклышко, на службе способны на что угодно. Все средства для них хороши. Не останавливаются буквально ни перед чем. На вашем месте я бы подозревал всякого, особенно незнакомцев. — Лорд обаятельно улыбнулся. — Наверное, вы думаете, что это странный совет от человека, который сам, в сущности, вам незнаком? Что ж, подозревайте и меня, если желаете. Подстрахуйтесь!

— Ну что вы, лорд Уизбич! — ужаснулась миссис Пэтт. — Вам я доверяю безоговорочно. Даже если предположить, что такое возможно, разве стали бы вы предупреждать меня, будь вы сами… э…

— И то правда. Не подумал. Хорошо, давайте скажем так, подозревайте всех, кроме меня… — Уизбич оборвал фразу. — Миссис Пэтт, не оглядывайтесь. Погодите, — прошелестел он почти неслышно, — кто это стоит позади вас? Он подслушивал наш разговор. Обернитесь, но медленно.

Хозяйка с наигранной небрежностью повернула голову. Сначала она решила, что ее собеседник говорит о молодых людях, которые на всю громкость (вполне понятно в такой шумихе!) обсуждали перспективы разных клубов, состязающихся за вымпел чемпионата Бейсбольной Национальной Лиги. Затем, расширив поле зрения, поняла, что ошиблась. Между ними и этой группой торчала одинокая фигура — плотный человек во фраке, держащий перед собой поднос с чашками. Когда она обернулась, человек с чашками поймал ее взгляд и, виновато вздрогнув, заторопился дальше.

— Видели? — осведомился лорд Уизбич. — Подслушивал! Кто он? Очевидно, ваш дворецкий. Что вам о нем известно?

— Он у нас новенький. Некий Скиннер.

— Ах, новенький! Значит, недавно у вас?

— Всего три дня как из Англии.

— Как же он попал к вам? То есть, по чьей рекомендации?

— Службу ему предложил мистер Пэтт, когда мы встретили его у моей сестры, в Лондоне. Мы ездили в Англию повидаться с моей сестрой Юджинией, а этот человек служил у нее дворецким. Он впустил нас, стал расспрашивать мужа о бейсболе, и тот так обрадовался, что предложил ему место, если он переедет в Америку. Сразу он определенного ответа не дал, но, видимо, отплыл на следующем же пароходе и явился к нам через несколько дней после вашего возвращения.

Лорд Уизбич тихонько рассмеялся.

— Блестяще разыграно! Разумеется, внедрили его к вам специально.

— Что же мне делать? — разнервничалась миссис Пэтт.

— А ничего. Пока что ничего сделать вы не сможете. Держите глаза открытыми. Наблюдайте за этим Скиннером. Последите, нет ли у него сообщников, маловероятно, чтобы действовал он в одиночку. Подозревайте всех. Поверьте мне…

Его перебил рев, обрушившийся откуда-то, по-видимому, с верхнего этажа, настолько неожиданный и мощный, что его можно было принять за неурочное испытание огромной пригоршни патриджита. Только через несколько минут он распался на членораздельные визги, которые издавала травмированная жертва смертоносного изобретения. Они разносились по дому каскадами, оповещая всех и каждого под этой крышей о двух фактах: кому-то больно и, кто бы он ни был, легкие у него отменные.

Эффект оказался немедленным и ошеломляющим. Словно натуго завернули кран, оборвались беседы. Двенадцать дискуссий на двенадцать высокоинтеллектуальных тем умерли разом, точно пропела труба Судного дня. Футуристы бледно взирали на верлибристов, замолкли реформаторы сцены, ошеломленно глядя на буддистов.

В тишину еще резче всверлился непонятный звук, который стал пронзительней, но и обрел смысл, по крайней мере, для одних ушей. Вслушавшись получше, миссис Пэтт (время словно бы вытянулось по стойке «смирно») испустила протяжный вопль и метнулась к двери.

— Огден! — она полетела вверх по лестнице, на бегу набирая скорость. Лучший друг мальчика — его мать.