Муж напрокат - Вуд Алекс - Страница 7

Келли Джо причесывалась перед огромным зеркалом, оттягивая неприятную минуту, когда ей все-таки придется сойти вниз к гостям. Комнаты Келли располагались на последнем, третьем этаже, и если бы ей предоставили выбор, она переселилась бы вообще на чердак, чтобы быть как можно дальше от Бланш.

Келли Джо и ее мачеха враждовали с первого дня знакомства. Бланш не могла простить Келли ее молодость и красоту, а Келли раздражало высокомерие и глупость жены отца. Она даже пыталась разговаривать с ним на эту тему, но достучаться до ума влюбленного Сэма Диллинга оказалось невозможно, и Келли Джо вскоре бросила это бесперспективное занятие.

Конечно, она с гораздо большим удовольствием осталась бы в Америке, на ферме тети Лу, но отец так радовался тому, что они наконец будут жить вместе, что у Келли не хватило духу разочаровать его.

И теперь ей предстояло самое тяжкое испытание из всех, что выпадало на ее долю в последнее время. День рождения Бланш. Соберется множество гостей, надменных светских дам и нудных мужчин, всем надо будет мило улыбаться и делать вид, что они с Бланш лучшие друзья. И никуда не денешься — если па празднике будет отсутствовать дочь Сэма Диллинга, то все начнут задавать ненужные вопросы, а ведь Бланш так дорожит общественным мнением!

Келли презрительно фыркнула, вспомнив, каким тоном Бланш просила ее «придерживаться приличий» хотя бы на ту неделю, когда у них будут гости. Какой бред! Если бы у Келли был выбор, она предпочла бы уехать куда-нибудь на все время празднований. Однако придется терпеть и «соблюдать приличия»…

Келли Джо в последний раз провела расческой по непослушным волосам, кинула ее на туалетный столик и решительно вышла из комнаты. Надо собраться с духом и с честью вынести это испытание!

Энтони очень не хотелось принимать участие в ужине, о котором его заранее предупредила Бланш. Он с гораздо большей охотой побродил бы но окрестностям или просто побеседовал с Сэмом. Но как выяснилось, этот ужин устраивали в честь прибывших сегодня гостей — его, Берни и какой-то дальней родственницы Сэма, приехавшей с сыном. Видимо, Бланш желала пустить пыль в глаза американской родне. Становиться драгоценным музейным экспонатом Энтони не хотелось, но как отказаться от приглашения? В конце концов, они ведь приехали сюда, чтобы развлекать хозяйку…

— Господа, позвольте представить вам сэра Энтони Грейвуда, будущего графа Норфолькского, — помпезно объявила Бланш, когда Энтони спустился вечером в гостиную. — А также Бернарда Мелчета, нашего дорогого Берни!

У Берни не было громких титулов, и его представили вторым. Берни и Энтони обменялись насмешливыми взглядами, по одновременно склонили головы перед седовласой дамой, которая благожелательно разглядывала их, остановив свой взгляд на Энтони па секунду дольше, чем на Берни.

Это была Ребекка Сазерлеид, двоюродная тетка Сэма Диллинга, старейшая в роду. Неличное состояние оценивали в несколько десятков миллионов долларов, и это заставляло всю родню относиться к пожилой леди с особой благожелательностью. Один Сэм Диллинг, не нуждавшийся в наследстве и подачках, мог позволить себе роскошь поспорить с тетушкой и даже поругаться с ней. Поэтому из всех родственников Ребекка больше всех любила Сэма, который ничего от нее не ждал. На свадьбе Сэма Ребекка присутствовать не могла по состоянию здоровья, поэтому воспользовалась днем рождения Бланш, чтобы познакомиться с новой женой любимого племянника.

Вместе с миссис Сазерленд прибыл ее сын Эрик. Ему было около тридцати лет. Эрика Сазерленда можно было бы назвать красавцем, если бы не настороженный взгляд маленьких глаз, придававший ему сходство с некрупным диким зверьком.

Сазерленды приехали через два часа после Энтони и Берни и сейчас с любопытством разглядывали бывшего мужа красотки Алисон, настоящего английского лорда да еще и миллионера. Бланш суетилась вовсю. Покончив с представлениями, она принялась болтать о великосветских пустяках, кидаясь титулами и запросто упоминая герцогинь и маркизов. Миссис Сазерленд внимательно слушала и покачивала головой, а Эрик пожирал глазами Алисон, которая в этот вечер была особенно хороша. Энтони воспользовался тем, что Бланш не липнет к нему, и заговорил с Сэмом Диллингом о делах, полностью игнорируя всех присутствующих женщин.

— Келли Джо, наконец-то! — послышался капризный голосок Бланш, — где ты ходишь столько времени?

Энтони стоял спиной к входу в гостиную, но, услышав слова Бланш, тут же повернулся. Девушку, способную вывести из себя миссис Диллинг, надо было рассмотреть как следует.

Келли Джо Диллинг была совершенно не похожа на отца. Это была изящная девушка среднего роста с длинными кудрявыми волосами, которые в искусственном освещении гостиной казались темными, но, как Энтони доподлинно знал, отливали на солнце медью. На девушке были узкие черные брючки и ярко-синяя блузка, из-за которой ее серые глаза приобрели оттенок небесной голубизны.

— Это моя дочь, — с гордостью проговорил Сэм Диллинг за спиной у Энтони.

Энтони невольно хмыкнул. В это верилось с трудом. Глаза мисс Диллинг горели таким воинственным огнем, что было тяжело представить себе, что она состоит в родстве с мягкотелым Сэмом.

— Келли Джо. — Девушка смело шагнула к Энтони и протянула ему руку, не дожидаясь от Бланш официального представления.

Энтони пожал узкую крепкую ладонь.

— Энтони Грейвуд, — в ответ сказал он, с удивлением замечая, что в устремленных на него глазах Келли нет ни обычного восхищения, ни потаенного призыва, а одно лишь легкое любопытство.

— Это вы сегодня спасли меня от гнева Бланш? — внезапно спросила Келли и прыснула. — Она бы растерзала меня, если бы не ваше своевременное вмешательство…

Энтони улыбнулся. Такой свежестью и энергией веяло от Келли Джо, что настроение невольно поднималось. В гостиной сразу стало светлее и просторнее с ее приходом. Все оживились и зашевелились. Миссис Сазерленд посадила ее рядом с собой и засыпала вопросами, забыв о существовании Бланш.

— Она не тянет на традиционную Золушку, тебе не кажется? — К Энтони незаметно подошел Берни. — Я был уверен, что Келли Джо — серое, незаметное создание, над которым измывается Бланш. А на самом деле, кажется, все совсем по-другому…