Славянский стилет (СИ) - Врангель Данила Олегович - Страница 25

– Успокойся, ну чего ты вернулась? А выстрел, твой выстрел где?.. Ты же профессионал, Маша, ты же знаешь, что так не делают, ну… редко очень делают. Успокойся и вспомни, что иногда приходится работать. Да, иногда необходимо работать. Ты же нечасто работаешь, а сегодня – надо. Всего работы-то – одна минута. Можно даже и отсюда, но надо, чтобы надежно и сразу. И папа твой что-то вроде этого говорил. Они все вот там сидят – и ждут. Спутник заработает – они спросят: ну, как там наша цель? Цель-то ведь их, а не наша. Целятся они, а мы только медиаторы-посредники, биологические удлинители. И что же мы им хорошего скажем про цель? Что она спит под кустом? А мы тогда что тут делаем?

Вася снова сделал набор на компьютере, и связь вдруг восстановилась. Периметр был включен в спутниковую сеть, но аппарат с перцепционным устройством ушел дальше по орбите, и возможности визуального контроля не было. А на большее у Васи доступ отсутствовал: это был один канал, через который он и общался с высшим руководством. Ради его постоянных донесений Вася и был допущен в сеть. Все остальные каналы связи использовал его непосредственный начальник, директор бойни. И если Василий и знал что секретное – только подслушав у шефа. Но он очень сильно работал на перспективу. Старался и лез с невинным видом в каждую дыру, ненавязчиво, как бы мимоходом. Он мог сейчас подключиться для разговора, но что хорошего он мог сказать? Он бесился от идеи поручить такую работу такому исполнителю. Они там что, вообще уже рехнулись? Или занимаются воспитанием родственников, а ему быть крайним, если что? Какая она снайперша – вон, сидит и дрожит. Вася осторожно поинтересовался:

– Маша, а если я за тебя пробегусь и стрельну, ты меня не сдашь?

– Сдам.

– Ну, спасибо… – Василий хмуро понажимал пальчиком на селектор каналов связи. Совсем ему не нравилась тупость ситуации и своя, спецагента, роль в ней.

– Когда пойдешь стрелять?

– Слушай, Вася, – Мэрилин положила ему руку на колено. – А что ты будешь делать вечером, то есть, ну, после работы? Этой работы. А?

Василий напрягся. Никакие отношения с дочкой Бизона в его планы не входили. Он был не дурак. Холодно спросил:

– Так, когда стрелять будем?

– Я слышала про твою коллекцию пуль. Показал бы мне – что одному-то глядеть. Я пули люблю. Даже в коробке.

Василий ошарашено смотрел на дочь шефа. До него не совсем доходило то, о чем она говорила. Про свою любовь к пулям он не догадывался и сам, и эти слова как будто стали нажимать в нем какие-то кнопки, а он непонятым образом начал терять управление – и крениться влево или вправо, назад или, может, вперед.

– Ну, что ты молчишь? Пули жалко стало?

Вася молчал, уставившись в одну точку. Потом буркнул:

– Сбегаю в туалет… – и выскочил из машины.

Мэрилин быстро наклонилась к компьютеру и просмотрела возможности Василия работать через базу периметра. Пароль выхода на нужные серверы она знала. Подключившись к функциональному селектору базы, она ограничила приоритет доступа из джипа в сеть связи. Затем, вынув из кармана маленькую круглую коробочку, кинула ее вниз, под заднее сидение. И стала глядеть в окно, на реку, серебрившуюся светом луны. Василия все не было. Наконец он появился, обошел капот и залез в кабину. Хмуро взял бинокль и стал смотреть в сторону скалы.

– Ну, как бычок? – Маша вытащила папиросу и крутила ее пальцами туда-сюда. – Не сбежал?

Она дунула в мундштук. Василий обернулся и стал смотреть на нее. Честности в его глазах поубавилось.

– Нормально бычок! Тебя дожидается.

Мэрилин опустила боковое стекло, выглянула наружу и прислушалась. Где-то, уже совсем рядом, в кустах, шуршали мохнатыми лапами братья псы. Их можно было узнать по голодному урчанию. Ну, не волки же здесь лазят! Это они и есть, певуны малой терции. Но сейчас – молчат. Возятся, чего-то ищут или ждут, и не поют. А спели бы! Но – не поют. Ну, у каждого свое на уме: петь или заткнуться.

– Вася, тебе не надоело? Три часа ночи! Давай домой и баюшки, вон и бык уже давно спит. И… ты уверен насчет приказа? Знаешь ведь, каких денег стоит этот бык. Зарплаты не хватит. Вдруг переиграют? Кто виноват? Корниенко! Кто убытки принес? Корниенко! А я что, я ничего. Я предупреждала!

Но номер не прошел. Василий команды усваивал, как положено, иначе не ходил бы в адъютантах. Знал, что он просто исполнительный специальный агент и думать – не его прерогатива, хоть порою так хочется! Это главнейшее свойство служивых, – всегда думать, что нельзя думать, – Василий усвоил твердо.

– Так, мне все надоело! Ты отказываешься стрелять? Так и пишем: «она отказывается стрелять». Точка. А дальше что? Дальше я вызываю оперативного дежурного, соединяюсь со своим руководством и сообщаю: исполнитель отказался стрелять, прошу дальнейших указаний. Требую поручить ликвидацию цели мне, Василию Корниенко. Исполнение приказа гарантирую. Сейчас посмотришь, как у меня пули летают!

Он сделал набор на компьютере и включился в линию связи. Маша отбила вызов, нажав на клавишу компьютера.

– Ладно, нервный какой попался. Пошутить нельзя. Шутка продлевает здоровый образ жизни.

Она взяла на заднем сиденье автоматическую винтовку и положила на колени.

– Сейчас на мои пули посмотришь, агент Попадайло.

Отстегнула магазин. Пересчитала патроны – 28 штук. Кумулятивные заряды отложила отдельно. Заполнила магазин. Кумулятивные поставила в конце. Один из них в начале. Долго глядела в глушитель. Стучала по нему, прислушивалась. Двадцать девятый патрон загнала в патронник. Пристегнула магазин. Поставила на предохранитель.

– Там что, стадо подошло? – усмехнулся специалист по вооружениям.

Мэрилин вытащила из коробки тридцатый патрон и, взяв его за донышко гильзы двумя пальцами, подняла перед собой и стала пристально рассматривать сверкающую поверхность пули. Она женским чутьем прочувствовала природу Васиной чувствительности к объектам подобного рода. Н-ну, садомазовинегрет, как твое здоровье?

– Включи свет сильней, Василий, – шепотом попросила она. Тот беспокойно заерзал на сидении:

– Какой свет, зачем? Цель перепугаешь.

– Я должна оценить качество боеприпасов. Ты можешь мне гарантировать качество боеприпасов? – повернувшись, она уставилась на него серо-зелеными глазищами на бледном лице в обрамлении густых камышей-ресниц. И Василий неожиданно завис и снова начал самоликвидироваться в этом взгляде. Он включил свет и уставился на патрон и пулю калибра 11,45 мм, который Мэрилин держала, крутя, перед его носом.

– Ну, как качество? Это гарантированные пули? А срок гарантии еще не истек? А послегарантийное обслуживание предусмотрено? – Василий заворожено смотрел на сверкающую поверхность. Мэрилин шептала:

– А Вы лично посоветовали бы мне воспользоваться этими пулями? Ваше личное впечатление не затруднит Вам объективную оценку баллистических экспертиз? А Вы хотели бы со мной слетать на экспертизу?

И тут Василий упал в обморок. Он просто любил пули. И деньги. А через них – только смерть, как сублимацию любви. Да-а! Мэрилин в глазах не откажешь. Сложен путь программирования автомата подобия Калашникова!

Маша внимательно посмотрела на латентного извращенца в обмороке, взяла винтовку и вышла из машины. В ночной тиши комары гудели, как микробоевые вертолеты. Она огляделась по сторонам, не соображая, что делать. Может, сесть в машину – и домой, на ферму? А дальше? Что дальше? А вот что. Она осторожно стала спускаться к реке и опять принялась продираться сквозь кустарник. Вдали показался высокий камень, возле которого стоял Будда. Или уже не стоит? Она снова вскинула винтовку и заглянула в прицел. Да нет, стоит. Закинула автомат за спину и двинулась в сторону быка. Полезла по гранитным глыбам, на ощупь ставя ногу в темень. Луна что-то слабоватая. Ни черта не видать. Бац – упала. Снова полезла через большую глыбу на более-менее ровное место. Снова кусты. Колючий можжевельник. Хорошо, что джинсы, а не юбка. Зацепилась кофтой, потянула нитку – вышла к скале. Рядом серебрилась река.