Юлианна, или Игра в киднеппинг - Вознесенская Юлия Николаевна - Страница 23

– Там нет чужих халатов, это же моя ванная. А с этого дня будет наша! Туда даже войти можно только через мою комнату. Здоровско, правда?

– Не знаю. Мне трудно сказать, у нас ведь не было ванны.

– Ка-ак? А где же вы мылись?

– Летом дома, в сараюшке. А когда холодно, в городскую баню ходили.

– Это вроде сауны, да? Удобно устроились: и мытье, и удовольствие!

– Да ты что, Юль? Неужели ты и вправду не знаешь, что такое городская общая баня? Покупаешь билет за десять рублей, стоишь в очереди, а потом идешь и моешься с другими женщинами и девочками, вот и все удовольствие.

– Разве это не весело?

– Да уж, весело. Особенно когда очередь на час. Ребенок ты, Юля.

– Ага, а ты, конечно, старше меня… Кстати, Ань, а кто из нас старше?

– Как это – «старше»? Мы же в один день родились, четырнадцатого июля.

– Да, но кто родился раньше?

– Разве это важно?

– Когда в королевской семье рождалась двойня, это было очень даже важно: родившийся первым становился наследником престола, а тот, кто опоздал хотя бы на одну минуточку, уже навсегда оставался только принцем.

– Подумать только, какая горестная судьба – всего лишь принцем! Хорошо, что мы родились не в королевской семье, а то хлопот не оберешься с этим престолонаследием.

– Точно. Но у кого бы все-таки узнать, кто из нас старше?

– Я знаю у кого – у бабушки Насти. Вот поставят ей телефон, она позвонит мне, и я спрошу.

– А ты знаешь, кто из них родился раньше? – спросил Ангела Иоанна Юлиус, в радости вьющийся перед распахнутым окном комнаты, как пчела перед цветком.

– Нет, брат, не знаю. Мы ведь слетели к ним только при крещении.

– Да, спроси, пожалуйста, у нашей бабушки. Я надеюсь, что старшая все-таки я… Ой, что ж это мы так заболтались? Все! Потопали в душ! – спохватилась Юлька. – И давай прихватим твой чемодан и сумку – чего им тут стоять?

Аня убрала иконы и книги в чемодан и сложила в сумку раскиданную Юлькой одежду. Девочки вдвоем ухватили чемодан за ручку и с трудом подняли его, а Юлька прихватила еще и Анину сумку.

– Умная у меня сестра, на каникулах книжки читает… Ты бы хоть не такие тяжелые выбирала! Счастье, что моя комната рядом. Заруливаем!

Ангел Иоанн двинулся за ними по коридору, а Хранитель Юлиус снаружи перелетел к окну Юлькиной комнаты.

Наглый Прыгун успел обскакать Иоанна: когда Ангел вслед за девочками подошел к Юлькиной комнате, бес уже стоял у двери на страже.

– Куда спешим? – поинтересовался он у Ангела, угрожающе наклоняя рога, похожие на усы гигантского кузнечика.

– Иду за моей подопечной отроковицей Анной. Я ее Ангел Хранитель.

– Очень приятно, гм. Но и я, видишь ли, тут тоже не просто так околачиваюсь, а приглядываю за своей подопечной – отроковицей, как ты выражаешься, Юлией. Нахожусь здесь с самого ее детства, приставлен к должности низшим начальством, то есть пребываю на законных основаниях. А потому я не позволяю тебе войти в ее жилище.

– Так ведь и я не самозванец, а законный Хранитель, приставленный к рабе Божьей Анне с момента ее крещения. Между прочим, темный, у Юлии тоже имеется законный Ангел Хранитель Юлиус.

– Ну, это еще доказать надо!

За их полемикой с интересом наблюдал сверху Михрютка: он как раз пробегал по потолку коридора вниз головой и остановился послушать.

– Многих детей крестят, – нагло философствовал Прыгун, – да не всех в вере воспитывают. Юлька в вашего Хозяина не верит, и потому мы давно твоего Юлиуса на крышу к воробьям загнали. Дай срок, и тебя туда отправим. Между прочим, я что-то не слыхал, чтобы Юлькина сестра тебя вызывала, а я на слух пока не жалуюсь. Так что в Юлькину комнату без особого приглашения ты не войдешь.

Ангел вспыхнул гневным светом – Прыгун отпрыгнул в сторону.

– Но-но, – прогнусавил он, – ты не очень-то иллюминируй, не у себя дома! Ишь, рассиялся… Закон на моей стороне: не звали тебя – ну и не лезь! Можешь тут постоять, в коридорчике.

Ангелу Иоанну пришлось подчиниться.

– Молодец, Прыгун! – одобрил действия беса Михрютка. – Ишь, разлетался по всему дому, купидончик, фейерверки пускает! Огнетушителя на тебя нету, у-у-у! – И домовой, уцепившись за потолок четырьмя лапами, двумя другими парами погрозил Ангелу Иоанну. И тут же, стоило Ангелу искоса на него глянуть, сжался в комочек, чуть не свалился с потолка и в страхе помчался к ближайшей вентиляционной решетке.

– Ну, как тебе моя комната? – небрежно спросила Юля.

Аня испуганно огляделась и сказала:

– Ничего комната – большая, светлая…

– Большая! Светлая! – передразнила Юлька Аню. – Ты что, не видишь, как она обставлена?!

Комната у Юльки и в самом деле была обставлена по высшему мебельному классу: кровать с розовым шелковым балдахином, огромный платяной шкаф-купе, совсем взрослый мраморный туалетный столик с огромным вращающимся зеркалом, уставленный баночками-тюбиками-коробочками, металлический письменный стол цвета «титан» и рядом такой же компьютерный столик, телевизор с приставкой для DVD. Одну стену сплошь занимали стеклянные полки, укрепленные на серых металлических трубках: там были книги, игрушки, DVD-диски, «сидишки» и множество всяких безделушек. Но в каком все это было ужасающем беспорядке! На дне сухого аквариума лежал плюшевый тигренок в обнимку с бело-розовой кроссовкой, в углу стояла тарелка с недоеденным бутербродом…

– У тебя, Юля, кто – котенок или щенок?

– Были рыбки и хомяк, но рыбки сдохли, а хомяк убежал. Теперь я собираюсь завести собаку. А почему ты спросила?

– Ну, у тебя тут такой беспорядок…

Юлька подбоченилась и сузила глаза в две злые амбразуры.

– И это все, что ты заметила? – спросила она таким тоном, будто сейчас накинется на Аню и начнет выцарапывать ей глаза. Но тут же она взяла себя в руки и продолжала уже спокойным голосом: – Мне просто некогда и неохота убираться на каникулах. Да еще Екатерина Ивановна отпуск взяла. Есть, конечно, Таня, которая ее временно замещает, но я ей не очень доверяю и не разрешаю заходить в мою комнату. Еще украдет что-нибудь…

– Как ты можешь так, Юля? – тихо спросила Аня. Теперь гневалась она.

– Ты про что? – опешила Юлька.

– Как ты можешь подозревать человека в воровстве, если он ничего у тебя не украл?

– А, сейчас все воруют!

– И ты тоже?

– Я?! Зачем мне воровать – у меня все есть.

– По-твоему, воруют только те, у кого чего-то нет?

– Конечно!

– Ах, вон оно что… – Аня побледнела. – Значит, ты считаешь, что только бедные способны воровать?

– Конечно. А ты что, не согласна?

– Нет.

– Ну, тогда согласись хотя бы на то, что каждый имеет право на свое мнение. Это, видишь ли, называется плю-ра-лизм! – Этому словечку Юльку обучила Жанна. – Я тебе высказала свое мнение, а ты должна принять его к сведению и не спорить. Но можешь тоже в ответ высказать свое мнение, а я тоже приму его к сведению, вот и все. Так поступают все цивилизованные люди.

– Хорошо, я приняла к сведению твои слова, – сказала Аня. – Так вот, Юля, в сравнении с тобой я, конечно, отношусь к бедным. Поэтому мне лучше прямо сейчас уйти из твоей комнаты, пока ты меня не заподозрила в воровстве.

Аня развернулась и пошла к двери. По дороге она остановилась и сбросила с ног милые тапочки со щенячьими мордочками.

– Возьми их назад, мне от них ногам жарко.

Юлька бросилась к ней и ухватила ее за плечи.

– Ань, ну не сердись, я ведь просто так сказала, не подумав! – протянула Юлька, придав голосу нотку раскаяния. – Ты ведь знаешь, что я расту здесь, как оранжерейный цветок. – Это выражение Юлька позаимствовала из сериала, который они недавно смотрели с Кирой и Гулей. – Я ведь жизни совсем-совсем не знаю и во многих вещах не разбираюсь. Ну хочешь, я признаю, что была не права? Хочешь?

Аня поглубже вдохнула, прочитала на одном дыхании короткую молитву Ангелу Хранителю, выдохнула и почувствовала, что ее гнев уже прошел.

– Ладно, Юля. Давай сегодня просто не будем на эту тему говорить, ведь это наш первый общий день. Но как-нибудь потом мы с тобой это обязательно обсудим.