Небо истребителя - Ворожейкин Арсений Васильевич - Страница 50

Выполняя «Временные указания по отражению массированных налетов вражеской авиации», авиаторы провели несколько экспериментальных учений, что позволило выявить сильные и слабые стороны в подготовке полков. На этот раз дивизия готовилась к итоговому учению с участием проверяющих. Мы тщательно изучили, как учение обеспечено в инженерно-техническом, политическом и тактико-оперативном отношениях. Для исправления найденных недоделок дали сутки. Да и нам самим, летчикам-инспекторам, требовалось время для изучения предстоящего района учений.

Весна в тот год стояла теплая, день проверки выдался даже жарким. Когда я взлетел, подо мной во всю ширь открылся неоглядный азиатский простор. Внизу поплыли пустыни, степи, зеленеющие леса и разноцветные поля. Особое внимание привлекли предгорья: они пестрели огненными тюльпанами и фиалками. Здесь земля казалась цветистым ковром, Но любоваться живописной картиной не было времени: надо было смотреть в небо, где истребительный полк на поршневых «яках» вышел на перехват бомбардировщиков.

Дивизия взлетела по тревоге с разных аэродромов, но полками управлял один наземный командный пункт, на котором находились генералы Савицкий и Лакеев. Ведущими полков были их командиры. Управление производилось по данным радиолокаторов.

Я слышал по радио властный, с металлическим оттенком голос:

— Курс двести тридцать. Высота восемь тысяч. Скорость полета максимальная.

— Вас понял, — отвечал командир полка.

Со времени взлета прошло 23 минуты, а впереди чистое небо. Цели не видно. Ведущего волнует тревожный вопрос: сейчас должен быть воздушный бой, потом возвращение домой, бензина может не хватить. После таких беспокойных мыслей небо само пришло на помощь. В нем, как это бывает на больших высотах, точно открылся занавес — появилась армада бомбардировщиков Ту-2. Командир полка скомандовал:

— Атакуем сверху первыми звеньями!

«Яки» едва успели произвести атаку, как на них сверху посыпались истребители «синих».

Командир полка «яков» передал новую команду:

— Вторым звеньям сковать боем истребителей!

Я летел ниже всех, и мне на фоне чистого неба хорошо было видно, как четыре звена «яков» схватились боем с истребителями «противника». В тот же момент другие четыре звена «яков» в разомкнутых боевых порядках ударили по четырем девяткам бомбардировщиков. Воздушная схватка напоминала воздушные битвы Великой Отечественной войны.

Когда полк вышел из боя и взял курс на свой аэродром, я увидел, что бомбардировщиков по-прежнему атакуют истребители двух других полков дивизии. Такой эксперимент не был предусмотрен, но бой есть бой. Условия его диктует обстановка, которая не всегда укладывается в рамки плана. Оценку действиям этих полков должны были дать подполковники Сергей Щиров и Алексей Пахомов.

Организация учебного боя истребителей с большой группой бомбардировщиков не вызывала нареканий. Но наглядный факт еще не сама правда, не полная истина. Результатом атак является огонь, который в момент прицеливания требует исключительно точных, ювелирных движений. А при атаках в плотных строях этого добиться сложно. Успех зависит не только от командиров эскадрилий и звеньев, но и от их ведомых, для чего ведущему, чтобы не нарушить плотный строй, приходится очень плавно выполнять маневр. А это несовместимо с динамикой боя.

Результаты фотоконтроля не радовали. Пораженными оказались менее половины бомбардировщиков, остальные могли беспрепятственно лететь к цели. При наличии у вероятного противника атомного оружия это была реальная и весьма опасная угроза. Даже один прорвавшийся самолет способен натворить столько бед, сколько в ходе прошедшей войны не могли причинить и несколько тысяч бомбардировщиков. Во «Временных указаниях…» не было определено, какую давать оценку в таких случаях. Поэтому генерал Савицкий собрал инспекторов на совет и первым спросил мнение подполковника Пахомова.

— За организацию атаки я думаю поставить полку «отлично», — ответил тот. — За стрельбу из фотопулеметов — «неудовлетворительно». Средняя оценка — «хорошо».

— Маневр и атака еще не результат боя, — вступил в разговор Щиров. — Решающим показателем должна быть стрельба: уничтожен «противник» или нет?

Я поддержал Щирова:

— Трудно оценивать результаты стрельбы из фотопулеметов по таким большим группам бомбардировщиков, если истребители летели крыло в крыло. Ведомые не прицеливались, открывали огонь по команде ведущего.

Генерал Савицкий, слушая летчиков, контролировавших воздушный бой, ни разу никого не перебил ни вопросом, ни уточнением. Подведение итогов начал с характеристики нашей работы при инспектировании:

— Хорошо, что вы не выискивали недостатки, а оценивали боевую подготовку каждый по своему собственному опыту. Вы правы: при оценке учебных воздушных боев надо исходить из того, что ни один «вражеский» бомбардировщик не должен прорваться к цели. Но… — генерал развел руками и после некоторого раздумья продолжал: — Теперь не война. В боевой действительности наши летчики, чтобы не пропустить бомбардировщик к цели, наверняка использовали бы последнее свое оружие — таран! И это надо при оценке боя дивизии учесть. Поэтому, если мы дадим общую оценку «удовлетворительно», то никого не обидим, зато заставим людей вдумчивей проводить боевую подготовку…

Закончив работу, мы, как было и в другие вечера, собрались в большом номере гостиницы у Савицкого, чтобы послушать последние известия. Обычно дикторы сначала рассказывали о делах нашей страны, потом начинали передавать международные события. Так последние известия начались и в этот вечер. Но вдруг диктор смолк. Молчание затянулось. Все насторожились.

— Что это значит? — глядя на нас, спросил Савицкий. И, словно отвечая на его вопрос, радио снова заговорило:

— Внимание, внимание! Передаем сообщение ТАСС: «Сегодня войска бывших наших союзников по антигитлеровской коалиции перешли границы наших дружественных стран, вставших на социалистический путь развития, и устремились на восток…»

Мы все застыли в тревожном ожидании дальнейших сообщений. Диктор продолжал:— Их авиация…