Над Курской дугой - Ворожейкин Арсений Васильевич - Страница 28

— Стара теория! — с раздражением оборвал Василяка. — Когда-то господа говорили простому человеку: «Не суй свое суконное рыло в калашный ряд». А он совал и добивался своего. Что было, то прошло. Авиация стала массовой. Основа в ней труд и учеба, учеба и труд. Работать нужно, воспитывать людей, а не прикрывать свои ошибки бездарностью учеников. Теперь и в училищах по летной неуспеваемости отсевов почти нет. А раньше знаете сколько было? Доходило до половины и больше… Саша Гусь разбился явно из-за вашей самодеятельности. Вздумали экспериментировать!.. Ни одного летчика не провезли на тренировочном, а расштопорились…

Василяка явно был недоволен тем, что наш командир эскадрильи тренировал летчиков на штопор значительно больше, чем предусматривалось по инструкции. После гибели Александра Гуся, он серьезно предупредил Иваненкова. Сейчас тоже припомнил.

— Мы хотели как лучше, — оправдывался Иван Алексеевич. — Воевать — и не уметь уверенно штопорить…

— На кой черт вам нужен был этот штопор! Не боевая фигура… А человека потеряли!

— Нужен! — и Иван Алексеевич упрямо сжал свои тонкие губы. — Штопор приучает летчика ориентироваться в любых условиях боя и безукоризненно точно управлять самолетом… А без этого воевать нельзя.

Командир полка с сожалением пожал плечами.

— Нам многое нужно… Убивать же людей и губить самолеты не позволено.

— А потери в бою из-за плохой подготовки летчиков допустимы?

— Бой — другое дело. Там гибель неизбежна, — уклоняясь от прямого ответа, внушал командир полка. — Теперь вот получим новые самолеты, нужно быть особенно осторожным. Осторожность — мать порядка… А вашего Гришу врачам, конечно, показать стоит, чтобы потом не было никаких недоразумений.

Василяка оглядел стоянку и махнул рукой.

— Ну, а теперь соберите всех летчиков и пошли на КП.

— У нас пара дежурит в готовности номер один, — доложил Иваненков. — Как быть с ней?

— Все! Полк от боевой работы освобожден.