Муха в розовом алмазе - Белов Руслан - Страница 33

– А скважина со второй штольни?

– Мертвому припарки. Вытяжной вентилятор на ней устанавливать надо, есть он у тебя вместе с электричеством? Вот если бы их было две в разных местах...

– А во-вторых?

– Во-вторых, шпуры надо долбить. Минимум по четыре шпура сантиметров по сорок глубиной, и в каждый надо вкладывать взрывчатку от двух лимонок или одной мины. Отрывать породу будет сантиметров по тридцать. И получится, что на плиту сланцев толщиной в три метра понадобиться... мм... восемьдесят гранат. Сечешь, Склифосовский? Как минимум восемьдесят. Есть они у тебя?

– Ладно, посмотрим... Что еще можешь предложить? Думай, давай... Полковник сейчас сношать твою девушку начнет. А у него эрекция крайне слабая, и он ее за это бить будет, пока с ног не свалится... Понимаешь, у него мания, он полагает, что малознакомые женщины его член до мягкости заговаривают, потому как в их отсутствие он стоит...

Я сначала представил Полковника, пытающегося изнасиловать свою сотрудницу перед бомбой, а потом задумался: лжет или не лжет Баклажан насчет истязаний Синичкиной этим сукиным сыном. Решив, что лжет, уставился в стену напротив и изобразил усиленный мыслительный процесс... И вспомнил кое-что по заданной теме.

– Этот штрек был пройден по длиннющей одиннадцатой турмалиновой жиле... – закусив губу, задумался я вслух. – По этой же жиле на западе месторождения была пройдена третья штольня, тоже на горизонте 3020 метров. Так вот, эти выработки, третья штольня и третий штрек пятой, очень близко друг от друга остановились... Короче, до их сбойки оставалось, может быть, всего насколько десятков сантиметров. Проходчики, когда я третий штрек останавливал, еще просили разрешить им сделать хотя бы одну отпалку. Тогда, говорили, от базового лагеря (он недалеко от устья третьей штольни находился) с поганой столовой до разведочного лагеря с очень хорошей можно будет на электровозе кататься (подумаешь, километр) и вентиляции не нужно будет никакой – сквозняком бы всю пыль и газы выдувало. Но Лида Сиднева, маркшейдер наш, сказала, что почва третьей штольни на три метра то ли ниже, то ли выше, нет, ниже, почвы третьего штрека, и потому ни о каком пассажирском движении речи быть не может, без дополнительных работ, конечно...

– Так сколько до сбойки оставалось? Метры или сантиметры?

– Да откуда я помню? – привстал я размять ноги. – Все это двадцать с лишним лет назад было! В голове все смешалось, ведь после Кумарха я работал на десятках штолен и шахт в Приморье, Якутии, Карелии и еще черт знает где!

– Хорошо... А можно как-то установить местонахождение забоя третьей штольни? Простукиванием например?

– Вряд ли. Можно было стетоскопом прослушать – на третий штольне капеж был сильный... Но это тоже вряд ли. Хотя можно попробовать. Синичкину попроси, она молодая, слух у нее хороший...

И улыбнулся, довольный выдумке – если Баклажан клюнет на нее, увижу Анастасию. А он посмотрел на меня пронизывающим взглядом и сказал, гадко так улыбаясь:

– Пожалуй, ты прав... Пойду прямо сейчас, попрошу. Правда неудобняк может случиться: а вдруг Полковник еще не кончил?

И, постояв в задумчивости с полминуты, неспешно удалился.

"Лжет он про Полковника, – решил я, усевшись у стенки. – Если бы они действительно хотели меня достать, то мучили бы Анастасию перед моими глазами. Скорее всего, просто давят на психику. И Синичкина, убей меня бог, в этом с ними заодно. Ох уж эта Синичкина..."

И, прикрыв глаза, я унесся мыслями к аленьким губкам Анастасии. "Вот маньяк... – думал я, улыбаясь. – Опоила, наверное, чем-то, околдовала. Со всеми почти женщинами нормально было, а с этой, как в бреду... Все, как в бреду... Может быть, я действительно инфантил? Смерть надвигается, а я игры играю... С Синичкиной, Баклажаном, темнотой этой... Играю, потому что, как и Али-Бабай, никуда не стремлюсь... Не стремлюсь, потому что везде одни Синичкины, Баклажаны, капканы и темнота... И ничего нового... Кроме этой дурацкой бомбы... Надо же было такую примочку для человечества придумать... Придумать? Нет, ее не существует. Не существует и все! Она не может существовать!"

...Синичкина появилась примерно через час. Усталая, глаза – жесткие, отчаявшиеся. Баклажан специально их фонарем осветил.

"Да, глаза – как подменили, – подумал я, вперившись в девушку обеспокоенным взглядом. – И губки... Очерствели... И сдается мне, что за ними не игривый язычок, а острые зубы. Ох, Анастасия... Что-то ничего я не понимаю... Не ты ли в этом действии играешь первую скрипку?"

...Баклажан выпустил меня, как только в камере появился озабоченный Полковник. Синичкину прямо передернуло от него, как от нечистой силы передернуло.

"Точно, мучил!" – подумал я, и в секунду вскипев, пошел на него со сжатыми кулаками.

– Не надо, а? – остановил мое движение ненавистный голос Полковника. – Убью ведь, а на кой тебе это?

– Не надо дергаться, Женя, – поддержала его Синичкина. – Давай лучше посмотрим, может и вправду там, где ты говоришь, до воли несколько сантиметров...

И пошла вперед, чужая и холодная. Я двинулся за ней, прикидывая, прикончат ли меня Баклажан с Полковником после того, как затея с воссоединением штолен провалится. И решил, что нет, не убьют, а просто сведут в гроб каторжным трудом.

Конечно же, я не надеялся, что нам удастся совершить сбойку.

"Какая к черту сбойка? – думал я по дороге, – Фантастика! Пойди туда, не знаю куда, найди, то, не знаю, что. Только идиот может рассчитывать, что от свободы его отделяются пятьдесят сантиметров раздолбанных буровзрывными работами кварцитов. Хотя, чем черт не шутит? Ведь действительно забой третей штольни и третий штрек пятой очень близко подошли друг к другу. А насколько? На метр или на десять сантиметров? А может быть – на двадцать метров? В общем, ляпнул от балды, а теперь этот кретин фиолетовый заставит уши студить".

И действительно, целый час, под бдительным наблюдением пистолетных глазков, мы с Синичкиной прослушивали и простукивали забой и почву в Т-образном окончании четвертого штрека. Потом, после небольшого отдыха, вообще было кино – Полковник, видимо, начитавшийся научно-популярных книжек о древних лозоходцах, предложил мне использовать их метод для поиска места сбойки. И я согласился.

А что мне оставалось делать? Только дурака валять!

Здесь необходимо отметить, что в разные времена мне приходилось довольно часто встречать геологов-чудиков, искавших жилы полезных ископаемых, разломы и магматические тела с помощью "лозы", ну, не лозы (уж слишком дремуче выглядела бы раздвоенная веточка в наш ракетно-космический век), а так называемой рамки.

Рамки это изготавливалась из малоуглеродистой железной проволоки посредством ее сгибания в виде колена с ручками (или буквы "п" в ластах). Взявшись за эти ручки, чудик нес рамку перед собой, до тех пор нес, пока она сама по себе, не начинала крутиться, как заправский коленчатый вал. Это кручение по понятиям "лозоходцев" означало, что внизу, под рыхлыми четвертичными отложениями[27], находится аномалия, то есть нечто возмущающее или усиливающее земное электричество.

Некоторые наивные начальники партий, поддавшись влиянию шарлатанов, а точнее бездельников, брезговавших бесконечными и утомительными до потери пульса маршрутами, даже вскрывали такие аномалии разведочными канавами и шурфами, но практически всегда это "что-то" оказывалось ничем.

Так вот, взглянув в пылающие интересом глаза Полковника, а также на заинтригованного Баклажана, я понял, что случай предоставил мне прекрасную возможность развеяться. Засучив рукава, я пошел с Полковником искать подходящую проволоку; она нашлась на кронштейне, к которому когда-то крепился вытяжной вентилятор.

Через несколько минут буква "п" в ластах была готова и начала приносить первые плоды: как только я выбирался с ней в штрек из восьмой рассечки, она начинала буйствовать в моих руках, крутилась то в одну сторону, то в другую, вибрировала и даже деформировалась. Надо ли говорить, что все мои зрители несказанно удивились?