Муха в розовом алмазе - Белов Руслан - Страница 12

– Ты ее не представлял, – дернулся я.

– Я тебе ее намеренно не показал. А то бы ты на всю оставшуюся жизнь забыл о своем любимом друге Веретенникове.

– Может быть, о деле поговорим? – предложила Синичкина, лишь только Сергей замолк. – А эти (кивнула на девушек, стараясь придать лицу презрительное выражение) пусть отдохнут перед ночной сменой.

– Давай поговорим, – согласился Кивелиди и легким мановением руки удалил девушек из комнаты.

– Да Сережка уже все сделал, – сказал я Синичкиной, проводив девушек взглядом. – Завтра с утра летим на Кумарх на вертолете.

– Все, да не все, – ответил мой верный друг, совершенно правильно предугадавший мои насущные потребности. – Надо нам с тобой вечерком за оружием съездить. К одному корешу, Сашке Кучкину, ты его знаешь. Живет он на другом конце города. Потом поедем ко мне на дачу, выберешь там какого надо снаряжения – фонари шахтерские, каски, палатку, кастрюли с надувными матрасами.

– Я с вами поеду, – заподозрила неладное Анастасия.

– А что? Пусть едет, – согласился я, зная, что у Сережки наверняка заготовлен аргументированный отказ.

– В темное время суток по городу ездить опасно – бандитов полно, а также всяких политических противников внешнего раскрепощения женщин. Увидят тебя – придется всем вместе автоматную очередь расхлебывать.

– Она черную паранджу наденет, – посмотрел я на Анастасию вопросительно. – У Бейсик-ханум конечно же найдется.

– У Бейсик-ханум найдется махровый халат и пушистое полотенце, – твердым голосом закончил обсуждение Сергей. – Прими лучше, Анастасия, ванну и ложись отдохнуть перед дневной сменой. Да и не шастай ночью по заведению – примут еще клиенты за мою работницу, объясняй им потом, что ты не девушка, а гостья.

Синичкина пожала плечами и, без всякого аппетита поковырявшись в своем блюде, ушла. Проводив ее очаровательную попку глазами ("Ничуть не хуже платных"), я рассказал другу о розовом алмазе. Кивелиди рассеянно выслушал и без колебаний сказал, что миллиард долларов – это, конечно очень хорошая, но ему совершенно не нужная штука, потому как он давно достиг своего уровня благополучия. Я огорчился, а Кивелиди похлопал меня по плечу, и посоветовал поменьше распространятся об алмазе.

По его глазам я понял, что он не поверил в существование алмаза с мухой. И как следствие – в исчезновения Веретенникова. И правильно сделал. Какой геолог в это поверит? "Ты просто хочешь затащить меня в горы, поохотиться вместе со мной на горных козлов и уларов, подышать дымом костра, – читал я его мысли. – А все это мне давно до лампочки".

– А почему бы тебе и в самом деле не смотаться на Кумарх с этой девчушкой? – предложил он мне, когда я огорченно уставился в ноги. – Съезди, вспомни молодость... Рыбку полови...

– В верховьях Ягнобской долины никогда не было рыбы, – обиженно буркнул я. – Ты это прекрасно знаешь.

– Будет! – заверил Сергей. – Следующим вертолетом пришлю тебе тонну живой форели со своего форелевого завода. Запустишь в верховья Кумарха и лови, сигаретки покуривая. Сеткой только не забудь ей путь в низовья отрезать, а то в Ягноб уйдет...

Я закурил и представил, что подумают местные жители, увидев меня с удочкой на берегах отродясь нерыбного Кумарха. А Сережка подошел к телефону и, дозвонившись до рыбозавода, заказал на вторник сто пятьдесят килограммов живой форели среднего размера. Положив трубку, спросил мечтательно:

– А помнишь, как мы ловили рыбу на Каратаге? На День геолога? Сидели за достарханом на берегу и ловили. Один раз я даже чуть водкой не подавился, такая крупная попалась...

– Помню! – улыбнулся я, вспомнив фотографию, на которой красовался Сергей со стаканом водки в одной руке и зарыбленной удочкой в другой. – А помнишь...

Вспоминали мы до вечера. После ужина с Анастасией, хорошо отдохнувшей и выглядевшей весьма и весьма премиленькой, поехали к Сережке на дачу, вернее в загородный филиал его предприятия. На заднем сидении машины возлежала томная Дельфи.

"Как это ни странно, но за всю свою многострадальную жизнь я ни разу не спал с профессиональными проститутками... – думал я, искоса поглядывая на жрицу любви. – Нет, вру, спал. Да сразу с двумя... В Приморье, на яхте Восторг в ночь перед тем, как нас с Ольгой, Баламутом, и Бельмондо зомбировали... Ольга их подсунула. Намеренно. Чтобы превратить в пустяк, то что между нами случилось. Хотя, нет, не спал с проститутками – денег ведь тогда не платил, хозяин яхты, Валерий Никанорович, платил. И за Дельфи платить не буду. Значит, она честная девушка? Вот блин, так видно в этой графе галочку и не поставлю.

...Дельфи меня потрясла. И в смысле белья, и в смысле телесной конституции, вдобавок она прекрасно танцевала танец живота и строила глазки на пять с плюсом. Но действительно оказалась с вывихами.

Самый незначительный из них заключался в том, что ближе к концу прелюдии она вколола себе в молочные железы по сто пятьдесят граммов французского коньяка и потом заставила его отсасывать. Короче, я назюзюкался почти до поросячьего визга, но скоро отрезвел, потому как завершить второй по счету сексуальный цикл Дельфи предложила на крыше. Предложила, и тут же выпорхнув из моих объятий, вылезла из окна на пожарную лестницу и скрылась в засыпанном звездами небе.

Что мне было делать? Я полез за ней. Забравшись наверх, увидел ее лежащей на небольшом листе то ли линолеума, то ли еще чего, на самой середине ската довольно крутой крыши, крытой новеньким оцинкованным железом. Ноги ее были согнуты в коленях, чуть раздвинуты и упирались голенькими пятками о едва заметный горизонтальный шов на обрезе кровли. Полногрудая, волнующая, беленькая на блестящей под звездами крыше... Ну, как не поставить галочку? Да и не идти же на попятный, она же Сережке все расскажет?

И, лицемерно вздохнув, я расположился на девушке. И не пожалел об этом поступке, хотя он оказался весьма и весьма рискованным. Рискованным, потому что закончился он весьма необычно: Дельфи за несколько мгновений до того, как застучала ее матка, закричала от охватившей ее бури чувств, подняла ноги и мы заскользили вниз по крыше, заскользили на листе линолеума, заскользили, как на салазках. А оргазм состоялся в свободном падении. Можете представить себе оргазм в свободном падении? Вряд ли... Это надо быть Эйнштейном, чтобы представить, не испытав.

...Любовь в свободном падении закончилась на высокой и хорошо взрыхленной клумбе, сплошь поросшей мясистыми георгинами, и прочими весьма приятно пахнувшими цветами. Сергей стоял невдалеке и курил длинную тонкую сигару.

– Что, пора ехать? – спросил я, поднявшись с разметавшейся по клумбе девушки и подойдя к другу.

– Да нет... – ответил Кивелиди, чему-то ухмыляясь. – Она тебе еще не все показала. Это только начало.

В это время из цветов поднялась Дельфи с георгином за ухом. И уставилась в луну, вожделенно потягиваясь, выпячивая грудь и водя одной ладошкой по бедру, а другой – по животику.

– Дворнику позвони. Забудет еще посадочную площадку в порядок привести, – сказал ей невозмутимый Сергей и, щелчком выкинув окурок в декоративную мусорницу (Деймос с разинутой от ужаса пастью), пошел прочь.

Я не стал испытывать судьбу и, благодарно чмокнув девушку в щеку, пошел за другом. В который раз думая, что нет ничего лучше тривиального секса.

2. Синичкина прощает. – Петруха и чабан. – Молитва под винтом. – Арбуз и ревность... – "Не бензин, а карасин", – улыбнулся пилот. – Последние микроны.

Ровно в девять утра 28 июля мы были на вертолетной площадке душанбинского аэропорта. Сережка с нами решил не ехать, как я его ни уговаривал.

– Мне кажется, твоего Веретенникова лучше в городе поискать, – сказал он, проводя нас с Синичкиной в обход зоны досмотра. – Они с Баклажаном заявятся в Душанбе с часу на час, и, если твой дружок не осел, то сможет попасть на глаза милиции. Фотография у тебя есть? Отдам друзьям в МВД, будут искать, как миленького.