Проклятие чародея - Вольски Пола - Страница 65

На протяжении всего пути она ни разу не встретила ни одного живого существа. Но вечно так продолжаться не могло. Она давно перестала считать коридоры, галереи, комнаты и залы. Снарп не делала отметок на поворотах и проходах, на спиральных спусках. Ее интересовали только квиббид, идущий по следу, и то, что должно было появиться за очередным поворотом.

Внезапно Снарп уловила движение воздуха за ближайшей колонной и резко прыгнула в сторону, очутившись лицом к лицу с мерцающим белым демоном. Она впервые видела вардрула так близко, но разглядывать его ей было недосуг. Местный житель повернулся, чтобы предупредить своих сородичей о появлении чужака. Моментально в здоровой руке Снарп появился нож, который она глубоко вонзила в тело вардрула. Хлынула бесцветная кровь, демон упал, не издав ни единого звука, и свечение стало медленно угасать. Снарп вытащила оружие из бледного тела. Любопытный квиббид уселся рядом с жертвой. Его хвост в возбуждении подергивался, огромные уши напряглись, он чихнул и, уверенно взобравшись на спину вардрула, принялся лакать струящуюся из раны кровь.

Вардрул из последних сил отчаянно закричал. Его плоть озарилась последней вспышкой умирающей звезды, тело содрогнулось в агонии, и жизнь покинула белое существо. Отброшенный мощным толчком последней конвульсии квиббид ударился головой о каменную стену туннеля, упал со сломанной шеей.

Снарп спокойно наблюдала за происходившим. Ни единый мускул не дрогнул на ее лице. Не желая поверить своим глазам, она произнесла только одно слово:

— Нет.

Снарп подождала. Квиббид не шевелился. Ее охватила дрожь, но она продолжала спокойно говорить:

— Давай, красотуля, нам пора. Вставай же, ленивец.

Квиббид не двигался. Мех его был измазан кровью. Опустившись на колени, Снарп неуверенно протянула к нему руку, приподняла вялое ухо и опустила. Двумя пальцами она попыталась приложить крохотную головку к неестественно искривленной шее, затем мягко опустила. Она шумно задышала ртом. Глаза ее затуманились. Из горла вырвался сдавленный стон. Овладев собой, Снарп пригладила взъерошенный мех квиббида и дрожащим голосом произнесла вслух:

— Это он убил тебя, мое сердечко. Я привезу в Ланти-Юм его лысую голову в мешке.

Она осторожно подняла квиббида и положила маленький трупик в мешок. Возможно, позже она намеревалась предать его тело земле или, может, просто была не в силах смириться со смертью любимца. Затянув мешок потуже, Снарп поднялась и осмотрелась. Потеряв квиббида, она должна была положиться на собственное умение находить добычу. В удачном исходе своих поисков она не сомневалась. Не взглянув на убитого вардрула, Снарп продолжила преследование. В бледном сиянии камней она шла медленно, пытаясь обнаружить малейший след Рэйта Уэйт-Базефа. Своими пронзительными глазами она обшаривала каменные стены и пол коридора, но нигде не было и намека на то, что здесь когда-либо проходил человек. Постепенно горящие фанатизмом глаза Снарп приобрели красный оттенок сумасшествия.

— В мешке, — процедила сквозь зубы Снарп и продолжила путь.

На берегу погребальной заводи архипатриарх Грижни наблюдал за тем, как необратимо угасает свечение тела его сородича. Переход Инрла Грижни к Предкам был легким и безболезненным. Только радоваться бы такому светлому уходу, но как?

Инрл был последним из его сородичей. С этого багрянца Грижни Трж останется в полном одиночестве. Были, конечно, и другие кланы, были друзья. И все же никогда уже архипатриарх не познает тепла родного прикосновения, чувства блаженного единения. С уходом Грижни Инрла все это для него безвозвратно потеряно. Их клан, испокон веков славившийся противоречивостью и дисгармоничностью, в конечном итоге иссяк. Что до самого архипатриарха, ему придется мириться с безысходностью одиночества до того самого малого вена, когда Предки примут и его.

Инрл лежал тускло, неподвижно. Он конечно же оценил проникнутую глубочайшим почтением прощальную церемонию, которую провел для любимого сородича-учителя взращенный им патриарх. Однако кланы на Поверхности в этот самый момент ждут его возвращения, и последний Грижни не сможет присутствовать при самом погружении. Досадное пренебрежение по отношению к Предкам, но оправданное и неизбежное.

Мысли архипатриарха нарушил приглушенный шорох крыльев. Подняв глаза, он увидел кружившую под потолком большую летучую мышь, которая тут же спустилась на его протянутую руку. Прикрепленные к ошейнику камешки своим сочетанием обозначали неотложный вызов.

Грижни нехотя вышел из зала погребальной заводи и у входа наткнулся на Дфжнрла Галлра. Тот принес невероятную весть. В пещеры проникли люди. Двоих уже удалось взять живыми.

Глава 17

Комната была абсолютно пустой — без мебели, растений и даже минералов. Если бы не отсутствие запертой двери и решеток на окнах, она могла бы показаться тюремной камерой. Впрочем, это и была камера. Двери и правда не было, ни запертой, ни какой-нибудь другой. В пещерах двери не нужны, из коридоров и галерей в залы и комнаты вели широкие проемы. Помещение, куда отвели Девраса и Каравайз, охраняла троица вооруженных вардрулов.

Деврас расположился на полу, облокотившись спиной о стену. Рядом сидела Каравайз, как всегда спокойная и молчаливая. Юноша украдкой поглядывал на нее, гадая, что за чувства скрываются под маской полного безразличия. Умение Каравайз владеть собой в любых ситуациях всякий раз приводило его в восхищение. Деврас постарался напустить на себя безучастный вид. Но до чего трудно притворяться невозмутимым, зная, что всему конец. Их обнаружили, а значит, и их самих, и Ланти-Юм ожидает скорая погибель. Вряд ли белые демоны милосердны к пленным. Удивительно, что они с Каравайз все еще живы. Скорее всего, их приберегают для допроса, и кто знает, какие им уготованы пытки.

«Что с Гроно и Рэйтом? Может ли статься, что им удастся спастись? Рэйт, забудьте про записи Фал-Грижни, — мысленно молил он. — Если получится, постарайтесь выбраться отсюда живыми».

В коридоре произошло какое-то движение, послышалась мелодичная перекличка голосов, и в проеме возникла новая фигура, при виде которой Деврас вздрогнул. Он помнил эту высокую, худую фигуру с горделивой осанкой и почти тусклой кожей; помнил необычно длинные для человека пальцы и умные черные глаза. Да, это был полководец вардрулов собственной персоной, и именно его путники видели мельком на берегу Иля. Ошибки быть не могло. Но почему военачальник находился здесь, в пещерах? Облик вражеского предводителя производил странное и противоречивое впечатление, внушая одновременно страх, уважение… и симпатию. Возможно, это происходило из-за по-человечески теплого выражения черных как ночь глаз, но не только. Деврас не мог объяснить источник непостижимого чувства близости, которое охватило его, чувства эмоционального родства, инстинктивного взаимопонимания. Юноша попытался избавиться от этой иллюзии. Перед ним стоял его заклятый враг. Существо с чуждыми ему мыслями, потребностями. Если даже полуночный взгляд обладал завораживающим воздействием, то был лишь хитрый психологический прием, призванный сбить жертву с толку, не больше. И все же Деврас не мог отвести глаз, как и не мог убедить себя в надуманности таинственной с этим странным вардрулом связи — нет, не физической, но тем не менее такой реальной. Интересно, Каравайз чувствует то же самое? С трудом оторвав взгляд от военачальника, Деврас посмотрел на нее. Девушка наблюдала за вошедшим с холодной враждебностью. Скорее всего, она тоже его узнала. Пленники встали.

Полководец прошел в комнату и обратился к изумленным пленникам на чистом лантийском языке, тщательно выговаривая фразы:

— Вопрос. Кто вы? Зачем явились сюда? Сколько вас? Отвечайте.

Голос был низким, звучным, непривычно певучим. Неуместное ощущение духовной близости, овладевшее Деврасом, усилилось, и он едва не поддался искушению рассказать все как на духу, не кривя душой. Но вовремя спохватился. Каравайз хранила мрачное молчание.