Ангел - Мяхар Ольга Леонидовна - Страница 33

– Ладно. – Мы все посмотрели на Дика, а он спокойно и очень серьезно смотрел на парня.

– Если можешь – делай. Нужна будет помощь – скажи, и мы все предоставим.

Сон смотрел только на меня. Этих двоих он в данный момент люто ненавидел. Вот и еще одна проблема: после моего ухода они все трое должны быть единым целым, иначе я просто не смогу его оставить одного, с изувеченной психикой в мире людей. Мир живых явно этого не переживет.

Сон встал, поднял голову к небу и развел руки в стороны. Я устроилась на плаще поудобнее, поглаживая застывшего на животе Оську, перья которого трепал ветер.

А в следующий момент мир рухнул.

Грохот, вспышки молний, извилистые разряды и жуткий, непереносимый вой окутали нас. Я огляделась и увидела, что мы, все четверо, заключены в огромной серой сфере, за мутными границами которой мир сходил с ума, рушась и падая сам на себя. Сон стоял снаружи, на небольшом пятачке земли, и в каждую из протянутых ладоней, сверкая и извиваясь, вливалась огромная, непередаваемая сила, которую этот мертвый мир с такой легкостью отдавал своему детищу. Я с трудом встала, шатаясь от слабости. Дик и Лис лежали на земле, затыкая уши и корчась от боли. Странно, но мне не было больно вообще. Почему?

Сила белыми толстыми жгутами все вливалась и вливалась в мальчика. Тело его начинало меняться. Из спины начали вырываться огромные белые кожистые крылья, волосы отрастали прямо на глазах, окутывая его хрупкие плечи сверкающим серебряным плащом. Черты лица заострялись, менялся разрез глаз, а зрачок вытягивался в линию. Он оглянулся, нашел меня глазами и медленно улыбнулся, обнажая в улыбке острые белые клыки.

– Он не выдержит. – Кажется, это сказала я, уже шагая к краю защитного купола.

Он улыбался мне, протягивая руку. А потом сила разъяренным мощным потоком сгустилась вокруг его фигуры и хлынула в его тело, заставляя кричать от боли, упасть на колени, царапая стальными когтями камень земли.

– Я иду. – Мой шепот не услышала даже я сама, а в следующее мгновение я коснулась стены и с легкостью преодолела ее, оказавшись снаружи. Лучше бы я этого не делала.

Дикая, неуправляемая сила билась и металась вокруг меня, бушуя и не находя выхода, пытаясь разом наполнить призвавшего ее, но хрупкое тельце мальчишки просто не успевало впитывать ее всю, и он выл и кричал, скребя когтями землю и свернувшись на ней в позе зародыша. Как только я вышла, сила радостно накинулась на меня, врезалась в тело, прошла насквозь, шипя и негодуя оттого, что я не могла ее принять. Боже мой, как же это было больно. Я не упала только потому, что опиралась на ставшую теперь непроницаемой стену. Но он плакал. Он ведь плакал и звал меня. Я должна дойти.

Упасть на колени, вцепиться в камни руками и медленно продвинуться вперед ровно на один шаг. Больно. Теперь белые жгуты пронизывают насквозь, бьют по нервным окончаниям, сводят с ума. Но он ведь плачет. Еще шаг… и еще… и еще. Разум давно плюнул на меня и отключился до лучших времен, кости трещали, разрывая сухожилия, эта боль сведет меня с ума.

Плачь.

Еще шаг и еще, хоть я и ползу. Камни царапают руки, но я даже не могу этого почувствовать и медленно, но упорно продвигаюсь вперед, полностью сосредоточившись на этой задаче.

И еще шаг.

Рука нащупала что-то мягкое и холодное. С трудом фокусирую взгляд. Остроухое бледное существо с совершенными чертами лица лежит прямо передо мной и что-то шепчет. Он зовет кого-то. Кого?

Меня.

Медленно отрываю его тело от земли и крепко прижимаю к себе, изо всех сил пытаясь защитить, уберечь, заслонить от внешнего мира. Крылья медленно распахиваются за спиной, окружая нас своей защитой и мгновенно окрашиваясь в цвет расплавленного золота. Это моя кровь? Да. Перья белым рваным облаком кружатся вокруг, сгорая под ударами силы. Я долго не продержусь, но он ведь рядом. Тот, кого я должна защитить. Крепче прижать к себе, скорчиться и из последних сил держать крылья вокруг нас, не давая причинить ему боль. Кажется, я все-таки плачу.

– Мама.

Я улыбаюсь, чувствуя, как ломаются тонкие кости, а ноги погружаются в стекающую кровь.

Сон медленно открывает глаза и смотрит на меня непереносимо яркой зеленью глаз, разрубленной надвое тонкой нитью зрачка.

– Держись, – слов не слышно, но он видит движение губ, – скоро все кончится. Держись.

Он кивает и глядит так доверчиво.

Держись.

Умудряюсь встать. Самой себе это кажется то ли чудом, то ли бредом, я даже делаю пару шагов обратно к куполу, но ноги безжалостно подгибаются, и я падаю обратно. Слезы бессилия стекают по щекам. Как же это больно, когда не можешь защитить. Больно…

– Не плачь. – Он напуган. Он не хочет моей боли и даже пытается встать. – Не надо, мама, я все исправлю, честно.

Я снова пытаюсь встать. Кажется, правая нога теперь сломана. Плохо.

– Не надо!

Он пытается вырваться. Сил его удерживать просто нет. Сижу на земле, с изломанными, волочащимися по земле крыльями и смотрю на него. Он стоит рядом. Глаза его ярко сверкают, а сила, ревущая сила снова радостно, жадно рвется к нему… и он принимает ее, сжимает в руках и пропускает, изменяя через свое тело, не отрывая своих ярких зеленых глаз от меня.

В его руках медленно гаснут искры, жгуты уже не такие толстые, тьма гаснет, как гас бы свет вокруг нас, а на чистом полночном небе медленно проявляются такие далекие искорки звезд. Он медленно садится передо мной на колени и что-то протягивает. Что-то, что было сделано из преобразованных жгутов силы этого мира. Щурюсь, пытаясь понять. Ошейник? Нет, скорее браслет, просто очень широкий. Он поднимает мою руку и легко надевает его на нее. Велик. Мысль глупая, я ведь, кажется, сейчас умру. Как говорится, повреждения, несовместимые с жизнью. Браслет легонько светится, а потом уменьшается, плотно охватывая предплечье вязью переплетающихся стальных нитей. Впрочем, вряд ли это сталь.

– Потерпи, – просит он, – сейчас все пройдет, потерпи.

Киваю, ужасаясь, как много сил уходит даже на это, тело, отказываясь поддерживать сидячее положение, пытается упасть. Но он подхватывает меня и, как я до этого, осторожно прислоняет к себе, обнимая руками, крыльями.

– Потерпи.

Браслет вновь начинает медленно светиться, а вскоре сила, сверкнув в изгибах переплетенных нитей, вливается в тело, наполняет кровь и начинает быстро сращивать разодранные мышцы, кости, нервы. Странно, но, вместо того чтобы вернуться, боль отступает, прочищая разум и заставляя вновь воспринимать окружающую действительность.

– Что это? – спрашиваю я, глядя на браслет.

– Сила этого мира. Большая ее часть. Она теперь твоя.

Смотрю на его довольное лицо с белой, словно алебастр, кожей, твердой и холодной, как камень. И медленно улыбаюсь в ответ.

Обратно в сферу Сон нес меня на руках, а я все пыталась сообразить, на какую расу он больше похож. Выходило, что ни на какую, но его новая форма, мягко говоря, впечатляла. Если бы я была человеческой женщиной, то лет через пять обязательно бы в него влюбилась.

Ребята сидели в сфере и ждали нашего возвращения. Неподалеку уже открылся портал, в котором виднелась обстановка одной из комнат замка лорда. Оська сидел на плече у Лиса и крайне неприветливо на нас смотрел, явно заготовив приветственную речь с кучей нецензурных выражений. Я старательно изобразила обморок, но Сон тут же влил в меня столько силы, что пришлось прекратить симулировать, пока он ее в меня всю не перекачал.

– Я в порядке, – зашипела я, пытаясь грациозно слезть с его рук. Он только хитро улыбнулся и сделал вид, что вообще не замечает моих попыток. Блин, ну и что ты будешь с ним делать?

Едва мы пересекли границу купола, как путь нам преградил Дик, как-то нехорошо глядя на мигом посерьезневшего Сона. Тот ответил полным враждебности взглядом, я активно старалась наладить обстановку.

– Привет, Дик, а мы вернулись!

Оська подавился заготовленной речью и сильно закашлялся, вытирая слезы крылом. Гм, я так поняла, что от разговора с ним мне не отделаться.