Спасeнному рай - Виногоров Владислав - Страница 2

— Ах ты ж сволочь! Ты понимаешь, что я с тобой сделаю? Ты же свои яйца проглотишь! — Стэн зверел все больше и больше.

— А я-то тут при чем? Мне как раз отрывать нечего! Это все они… в сером.

— Кто в сером? — не понял Стэн.

— Ребята из «Фронта спасения Галактики». Они вчера победили на выборах, разогнали Патруль и… в общем, такое впечатление, что у них все уже было давно готово…

— Ладно, я выхожу.

Стэн отключил связь и задумался. Получалось, что он просто прошляпил переворот. Хорош контрразведчик! Нечего сказать! «Раз сам дурак — иди сдавайся!» — зло подумал Стэн и запустил процесс уничтожения всей информации с компьютера. Через некоторое время, озадаченно пискнув, отключилась система внешней защиты дома и Стэн шагнул за порог.

Суд был очень скор и хорошо отрежиссирован. Основой обвинения служили показания Боба Пенски, который читал их с запинками и на Стэна не глядел. Когда же Стэну дали слово, он поднялся, пренебрежительно плюнул в сторону Боба и сел на место. Тем все и закончилось. Стэна признали виновным в вымогательстве на планетарном уровне. Его «подельщиками» были признаны Командующий Галактического Патруля и генерал Ижи. Вымогали они, как выяснилось, у сциллийцев. Все обвиняемые получили по двести сорок пять лет десять месяцев и восемнадцать дней. Боб Пенски же был назначен начальником тюрьмы, в которой пребывал Стэн…

Отопление все же включили. Цели заморить заключенных холодом перед Бобом, похоже, не ставили. Стэн развалился на койке, наслаждаясь теплом, шедшим из вентиляционной системы. Тут и прозвучал сигнал побудки.

Жизнь в тюрьме монотонна. По идее, заключенный должен в полной мере осознать, что он наказан и общество его отвергло. Впрочем, каким образом наказание сочетается с запретом на курение, Стэну было не совсем понятно. Скажите пожалуйста, человек получает пожизненное, а ему запрещают курить, рассказывая, что заботятся о его здоровье! Ну не идиотизм? Вообще говоря, Стэн был заключенным, доставляющим массу хлопот. Он весьма презрительно относился к режиму и указам Боба, охранникам иногда от него доставалось. Иногда от них доставалось и Стэну, но после того как генерал поломал двоим из охраны руки, его решили не трогать. Такая лояльность к проделкам Стэна объяснялась очень просто — Боб имел четкие указания держать Стэна живым и здоровым на случай, если тот решит сотрудничать с новыми властями и облить грязью Патруль. Согласия на такое скотство Стэн, естественно, не дал, за что и получил еще пятьдесят лет срока, что его искренне развеселило. Но попытки навязать сотрудничество не прекратились.

Вот и сейчас Стэн нагло валялся на койке и не думал вставать, хотя в тюрьме это было запрещено после сигнала подъема. Если тебе дали пожизненное, то отношение ко всему сразу же коренным образом меняется: тебе уже абсолютно нечего терять и ты относишься к любым правилам абсолютно наплевательски.

Лязгнул засов и в дверном проеме показался охранник.

— Я не предупреждал, что будет со следующим вошедшим без стука? — холодно осведомился Стэн, медленно вставая с койки.

— Предупреждали, господин генерал, — весьма почтительно произнес охранник, держа лучемет на изготовку, — но дело не терпит отлагательства: вас вызывает господин начальник!

— Передай Бобу, что я сегодня не в настроении, — угрюмо ответил Стэн, — а посему мне не нравятся слова «начальник тюрьмы вызывает». Что это для тебя значит?

— Н-н-н-не знаю. — Охранник явно не ожидал такого.

— А для тебя это значит: пошел вон! — ответил Стэн и, завалившись обратно на койку, демонстративно отвернулся к стене.

— Я все понимаю, господин генерал. — Охранник попался настойчивый. — Я, вероятно, не так выразился. Господин начальник тюрьмы просит вас отзавтракать с ним.

Стэн повернулся лицом к охраннику и с интересом стал его рассматривать, лихорадочно при этом размышляя. Было и ежу понятно, что Боб пытается загладить свою вину, но если охраннику приказано вот так унижаться, значит, произошло нечто! Стэн поднялся с койки, охранник предусмотрительно отступил к стене, по-прежнему держа лучемет на изготовку.

— Пушку можешь опустить, — брезгливо процедил сквозь зубы Стэн. — Я сегодня еще не завтракал, а до завтрака я охрану не калечу. Пойдем!

Гулкие тюремные коридоры были пусты. Заключенные получили свой завтрак и сейчас занимались его поглощением. Поэтому на работы и с работ никого не конвоировали. Стэн шел в окружении четырех охранников, державшихся от него, однако, на почтительном расстоянии. Путь до кабинета начальника тюрьмы занимал минут десять (Стэн был помещен в привилегированный сектор), и генерал использовал это время для обдумывания разговора с Бобом. Вероятно, на него жало начальство и требовалось любой ценой выдавить из Стэна признание в преступности Патруля. «Облезет!» — злорадно подумал Стэн, представляя себе, куда пошлет Боба и как при первом же удобном случае с удовольствием свернет ему шею.

Впрочем, генерал прекрасно понимал, что ничего никому не свернет, а Боб, чтобы загладить свою вину, способен предложить какое-нибудь послабление в обмен на обещание не учинять больше мордобития. Так ничего и не придумав, Стэн остановился у двери кабинета начальника тюрьмы, а один из охранников пошел докладывать.

Кабинет был обставлен убого. На стене висел какой-то замызганный флаг, Стэн не разобрал какой, сами стены имели вид закопченный и мерзкий. Посреди кабинета стояло два больших обшарпанных стола буквой «Т», на одном из которых находились компьютер, гора бумаг, переполненная металлическая пепельница, на другом был сервирован завтрак на две персоны. Боб, нервно прохаживавшийся по кабинету, при виде вошедшего Стэна устремился к столу, сказав через плечо:

— А, это ты? Садись!

Стэн бесцеремонно уселся за стол и огляделся. Сигарет нигде не было, хотя в помещении было изрядно накурено.

— Сигарету дай, предатель, — буркнул Стэн, глядя исподлобья на Боба.

— Меня заставили! — сразу же в ответ завопил Боб, протягивая пачку. — А что, лучше было бы, если бы мы сейчас с тобой в одной камере сидели?