Брошенные в реальном времени - Виндж Вернор (Вернон) Стефан - Страница 31

Флайер пролетел над холмами, поросшими вечнозелеными деревьями. Полуденное солнце четко освещало зазубренный рельеф гор. За горными хребтами растительность было серовато-зеленой, местами совсем сухой. А еще дальше расстилалась прерия и Калафийский пролив.

— Ладно, давайте ваши дурацкие вопросы. — Моника Рейнс, не оглядываясь, вела их в свою келью, так она сама называла это помещение. Вил и Делла поспешили за ней. На Вила не произвела никакого впечатления резкость художницы. Она никогда не делала секрета из того, что ей не нравятся Королевы и она не одобряет их планов.

Деревянные ступени уходили в тенистый сумрак. Воздух наполнял аромат мескитовых деревьев. Внизу, почти невидимая среди ветвей и дикого виноградника, стояла небольшая хижина. Пол устилали толстые мягкие ковры, на которых повсюду валялись подушки. С одной стороны комната не имела стены, она выходила прямо на равнину. Вил увидел целую кучу оборудования — оптического?..

— Я была бы вам очень признательна, если бы «вы постарались говорить тихо, — сказала Моника. — Мы находимся меньше чем в ста метрах от гнезда поджигателя.

Моника начала манипулировать своими приборами; на голове у нее не было обруча. Дисплей вспыхнул, и они увидели двух.., стервятников? Птицы возились возле небольшой кучи камней и веток. Картинка получилась не очень четкой из-за того, что стояла жара — в воздухе повисло марево.

— А зачем вам телескоп? — тихо спросила Лу. — С помощью камер слежения вы могли бы…

— Угу, ими я тоже пользуюсь. Покажите мне картинку, — велела Моника неизвестно кому. Засветились экраны еще нескольких дисплеев. Картинки были тусклыми даже в этой затемненной комнате. — Не люблю разбрасывать камеры; они портят окружающую среду. Кроме того, у меня почти не осталось хороших камер. — Моника показала пальцем на главный дисплей. — Если повезет, птицы-драконы устроят для вас настоящее представление.

Птицы-драконы? Вил снова посмотрел на уродливые тела, голые головы и шеи. Лично ему эти птицы очень напоминали стервятников. Существа серовато-коричневого цвета прыгали вокруг кучи камней, время от времени надуваясь, как индюки. Неподалеку Вил заметил еще одно такое же существо, размером поменьше — оно просто сидело и наблюдало за происходящим. Верхняя часть клювов поджигателей была острой как бритва.

Моника, скрестив ноги, уселась на тюку. Вил, чувствуя себя очень неловко, устроился рядом и приготовил свой электронный блокнот. Делла Лу бродила по комнате, разглядывая картины на стенах. Это были самые знаменитые произведения Моники Рейнс:

«Смерть на велосипеде», «Смерть посещает парк аттракционов»… В 2050 году, когда был открыт секрет вечной молодости, эти картины пользовались огромной популярностью — именно тогда люди поняли, что могут жить вечно, теперь они могли умереть только от несчастного случая или насильственной смертью. Неожиданно смерть превратилась в симпатичного старичка, освободившегося от тяжкой многовековой ноши. Неумело сидя на велосипеде, милый старичок проезжал по лесной дороге, а его коса выглядывала из-за спины, словно флаг. Рядом с велосипедом бежали дети, радостно улыбаясь доброму старичку. Вил прекрасно помнил эти картины; сам он тогда был еще ребенком. Однако здесь, через пятьдесят миллионов лет после гибели человечества, они показались ему странными и зловещими.

Он заставил себя сосредоточиться на Монике Рейнс.

— Вам известно, что Елена Королева назначила мисс Лу и меня расследовать убийство Марты. Главным образом предполагалось, что я буду разнюхивать все вокруг — как в старых детективных романах, — а Делла Лу проанализирует полученные мной сведения при помощи имеющегося у нее оборудования. Все это может показаться несерьезным, однако я всю жизнь работал именно так: я хочу поговорить с вами и узнать, что вы думаете об этом преступлении.

И попытаться выяснить, какое вы имели к нему отношение. Впрочем, вслух Вил этого не сказал; он изо всех сил старался держаться как можно спокойнее и увереннее.

— Вас никто не принуждает давать показания. Мы не можем заставить вас, если вы сами не захотите, отвечать на наши вопросы.

Моника Рейнс скривилась.

— Вот что я думаю об этом убийстве, мистер Бриерсон: я не имею к нему никакого отношения! А если изложить мою мысль понятными для вас словами, то у меня нет мотива, поскольку меня совершенно не интересуют жалкие попытки Королевых возродить человечество. Кроме того, я просто не в состоянии совершить это преступление, потому что их защитные средства много совершеннее моих.

— Но ведь вы же из числа выстехов.

— Лишь по времени моего запузырения. Когда я покинула цивилизацию, то взяла с собой лишь самое необходимое. У меня не было электронного оборудования, которое позволило бы построить фабрики по производству роботов. Я могу путешествовать по воздуху и в космосе, и еще у меня есть взрывчатые вещества, однако их ровно столько, сколько необходимо для безопасного выхода из стасиса. — Моника махнула рукой в сторону Лу. — Ваша партнерша может это подтвердить.

Делла ловко устроилась на ковре и положила подбородок на сложенные ладони. Сейчас она была похожа на очень молоденькую девушку.

— Вы дадите мне просмотреть вашу базу данных?

— Да.

Делла Лу кивнула и стала увлеченно наблюдать за картинкой на экране дисплея. Птицы перестали суетиться возле кучи камней и веток. Теперь они по очереди бросали маленькие камешки в нечто похожее на гнездо. Вил ничего подобного в жизни не видел. Птицы подходили к куче камней и веток и, казалось, старательно там рылись. Потом одна птица брала в клюв маленький блестящий камешек, движением головы посылала его прямо в середину кучи и быстро взлетала в воздух.

Моника Рейнс проследила за взглядом Деллы и улыбнулась. Сейчас ее улыбка была не такой циничной, как обычно.

— Обратите внимание, что птицы располагаются с наветренной стороны.

— Это поджигатели? — спросила Лу. Моника резко вскинула голову.

— Вы ведь обитатель космоса. Неужели вам приходилось видеть подобные вещи?

— Да, однажды. Но это были.., не совсем птицы. Моника Рейнс помолчала несколько мгновений; казалось, любопытство борется в ее душе с привычным желанием смотреть на людей свысока. Любопытство потерпело поражение в схватке, но, когда она снова заговорила, голос ее звучал гораздо дружелюбнее.

— Прежде чем они начнут свои попытки, все должно быть подготовлено. Лето очень сухое, а птицы построили костер на границе территории, где вот уже несколько десятилетий не было пожаров. Обратите внимание: вдоль холмов дует свежий ветер.

Теперь и Лу улыбалась.

— Да. Значит, они машут крыльями в момент броска, чтобы искры могли разгореться?

— Точно. Может быть… Ой, смотрите, смотрите! Смотреть было особенно не на что. Когда один из камешков коснулся другого камня в гнезде — костре, как называла его Моника, — Вил заметил слабую искру. Тотчас же от сухой травы начал подниматься слабый дым. Стервятник стоял совсем рядом и медленно размахивал крыльями. Его гортанный крик эхом разносился среди гор.

— Нет. Не получается… Впрочем, иногда птицам-драконам даже слишком успешно удается справиться со своей задачей. Если огонь попадает на перья, птица вспыхивает, точно факел. Мне кажется, именно поэтому самцы работают парами: один у них про запас.

— А если все получается… — начала Лу.

— А если получается, возникает отличный пожар.

— Им-то от этого какая польза? — спросил Вил, который, впрочем, предполагал, что и сам знает ответ.

— Пища, мистер Бриерсон. Эти птицы не ждут, когда обед по собственной инициативе свалится к их ногам. Пожар иногда распространяется быстрее, чем бегают животные. После его окончания остается масса изжаренного мяса. Острые клювы приспособлены для соскребания углей с добычи. Птицы-драконы становятся такими толстыми, что с трудом передвигаются. Хороший пожар всегда служит началом успешного периода размножения.