Брошенные в реальном времени - Виндж Вернор (Вернон) Стефан - Страница 12

— Резиденция Траск. — Девчушка немного испугалась сердито нахмурившегося Вила.

Однако она говорила четко и ясно — очевидно, родители научили ее, как нужно отвечать на телефонные звонки незнакомых людей. Глядя в серьезные карие глаза, Бриерсон вспомнил собственную сестру. Она знает и понимает достаточно для того, чтобы выполнить его указания.

Ему потребовалось сделать над собой огромное усилие, чтобы немного расслабиться и улыбнуться.

— Привет. Ты знаешь, как записать мой звонок? Девчушка кивнула.

— Запиши его, пожалуйста, а потом покажи родителям, хорошо?

— Ладно.

Она протянула руку куда-то за экран. В углу загорелся сигнал начала записи, и Вил заговорил. Очень быстро. Снаружи снова донесся голос майора:

— Ломайте, сержант.

Вил услышал шаги, что-то ударило в дверь.

— Вил! — Большой Эл схватил Бриерсона за плечо. — Пригнись. И подальше от двери. Они палят из огнестрельного оружия!

Но Бриерсон не мог прервать передачу. Он оттолкнул Эла в сторону и махнул ему рукой, советуя спрятаться среди лежавших без сознания республиканцев.

Раздался взрыв, вагон закачался. Связь не прервалась, и Вил продолжал говорить. Однако в следующее мгновение дверь вылетела, и внутрь хлынул дневной свет.

— Отойдите от телефона!

Маленькая девочка на экране, казалось, смотрела куда-то за спину Вила. Глаза у нее широко открылись… И все погрузилось во тьму.

Бриерсону снились диковинные сны. В одних он мог только видеть, в других лишался зрения, однако сохранял слух и обоняние. А иные пронизывала нарастающая боль — мучители вгоняли иголки ему под кожу и сжимали плоть щипцами, чтобы заставить его страдать. Но еще он чувствовал, что родители и сестра Бет находятся совсем рядом, только почему-то все время молчат. Порой, когда к нему возвращалось зрение, а боль на время отступала, он видел цветы — целое море цветов — прямо у своего лица, они пахли пением скрипки.

Снег. Нежный, белый, далеко, до самого горизонта. Деревья в хрустальном наряде, сверкающем в лучах солнца на фоне ослепительно синего неба. Вил поднял руку, чтобы протереть глаза, и с изумлением обнаружил, что она его слушается, касается лица — делает то, что он приказал.

— Вили, Вили! Ты снова с нами! — Сбоку кто-то выскочил, крошечные ручки обхватили за шею. — Мы знали, что ты очнешься! Но как же долго ты не приходил в себя! — Пятилетняя сестра прижалась лицом к его груди.

Вил опустил руку, чтобы погладить ее по голове, и тут откуда-то появился техник.

— Подожди немного, милая. Глаза у него, конечно, открыты, но он еще не очнулся окончательно. До этого далеко. — Затем он увидел улыбку на лице Вила и едва не лишился дара речи. — Лейтенант Бриерсон! Вы меня понимаете?

— Вил кивнул, и техник посмотрел куда-то поверх его головы, по-видимому, на диагностический дисплей. — Вы и в самом деле меня понимаете! Минутку, я позову начальника. Ничего не трогайте. — Он выскочил из комнаты, удивленно бормоча себе под нос:

— Я уже начал думать, что у нас ничего не выйдет…

Бет Бриерсон посмотрела на брата.

— Тебе уже хорошо, Вили?

Вил пошевелил пальцами ног и почувствовал, как они двигаются. С ним все в порядке! Он кивнул сестренке. Бет отошла от его кровати.

— Пойду позову маму и папу.

— Я подожду здесь, — снова улыбнувшись, ответил Вил. Бет умчалась. Бриерсон огляделся по сторонам и узнал место, где его мучили. Впрочем, на самом деле он находился в обычной больничной палате, возможно, слишком заставленной разным электронным оборудованием.

…Однако он был здесь не один. Элвин Свенсен, одетый так же вызывающе, как и всегда, сидел в тени у окна. Теперь он встал и подошел к кровати.

— Родителей моих тут нет, — фыркнул Бриерсон, — зато дежурит Большой Эл.

— Тебе просто не повезло. Если бы ты, как приличный человек, пришел в себя при первой попытке привести тебя в чувство, то увидел бы всю свою семью и еще половину персонала МПУ. Ты был настоящим героем.

— Был?

— Ну, и по-прежнему остаешься. Только, знаешь, прошло некоторое время… — Эл криво ухмыльнулся.

Бриерсон бросил взгляд в окно и понял, что наступила зима. Пейзаж показался ему знакомым. Он вернулся в Мичиган и, по-видимому, лежит в Медицинском центре Окемоса. С другой стороны, Бет заметно не изменилась.

— Около шести месяцев? Большой Эл кивнул.

— Нет-нет, я не сидел здесь все это время, дожидаясь, пока ты очнешься. Просто приехал в Ист-Лансинг по делам. Мичиганскому полицейскому управлению и моей компании нужно уладить кое-какие проблемы с контрактами. МПУ сразу же оплатило крупные страховки, но мелочи — вроде отверстий от пуль в стенах домов и все такое прочее… Тут они тянут кота за хвост. Вот я и решил заглянуть к тебе и посмотреть, есть ли какие-нибудь новости.

— Гм-м. Итак, флаг Нью-Мексико не развевается у нас в Манхэттене?

— Что? Нет, конечно! — Тут Эл сообразил, с кем говорит. — Послушай, Вил, через несколько минут сюда заявится толпа врачей, которые начнут радостно вопить и пожимать друг другу руки, гордясь очередным чудом медицины. И разумеется, не обойдется без твоей семьи. А потом прибудет полковник Поттс. Он расскажет тебе обо всем, что произошло. Ты и в самом деле хочешь услышать трехминутный отчет Эла Свенсена о Войне Большой Равнины?

Вил кивнул.

— Ладно. — Эл придвинул свой стул к кровати. — Республиканцы покинули неуправляемые территории через три дня после того, как захватили тебя, меня и Джима Тернера…

Официальная версия происшедшего, которой придерживается Нью-Мексико, звучит так: республика прибегла к помощи военной силы, хотя и в достаточно ограниченной степени, и одержала победу. «Банды гангстеров», доставлявшие неприятности поселенцам из Нью-Мексико, наказаны, а некий В. В. Бриерсон, вожак преступников, убит.

— Я умер? — спросил Вил.

— В той мере, в какой им это необходимо. — Вилу показалось, что Большой Эл несколько смутился. — Не знаю, должен ли я говорить больному человеку, в каком тяжелом положении он находился, но ты получил по голове пятимиллиметровым взрывателем! Ньюмексы не причинили ни мне, ни Джиму никакого вреда, так что вряд ли это месть. Представь — они взрывают дверь, а тут прямо на пути ты, что-то делаешь с их архиважной аппаратурой…

Пятимиллиметровый взрыватель. Он должен был умереть. Наверняка разнесло все лицо… Вил с опаской прикоснулся к носу.

Эл заметил его движение.

— Не волнуйся, ты остался таким же красавчиком. Но тогда ты выглядел очень мертвым — даже с точки зрения лучших медиков из Нью-Мексико. Тебя погрузили в стасис. Мы втроем провели около месяца в тюрьме в Оклахоме. Когда нас «репатриировали», специалисты из центра Окемоса без проблем вернули тебе твое лицо. Наверное, и в Нью-Мексико это можно было сделать… Проблема заключается в том, что ты лишился части мозга. — Эл слегка коснулся своего затылка. — Восстановить ее медицина бессильна. Поэтому врачи прибегли к помощи процессоров, которые попытались совместить с тем, что осталось.

Вил вздрогнул. Выходит, на самом деле он умер, а вся эта «реальность»

— лишь плод воображения компьютерной программы?

Эл увидел его лицо и вскричал:

— Честное слово, Вил, не хватало буквально какого-то пустяка!

Минутная слабость прошла, и Вил с трудом сдержался, чтобы не расхохотаться. Если под вопросом сама его личность, то разве можно хоть в чем-то быть уверенным?

— Хорошо. Получается, что вторжение армии Нью-Мексико прошло успешно. Что же в таком случае заставило их уйти? Неужели бомба Шварца?

— До определенной степени.

Даже после использования атомной бомбы потери республиканцев были несущественными. Погибли пехотинцы и экипажи танков, находящихся в радиусе четырех тысяч метров от эпицентра взрыва — примерно две с половиной тысячи человек. С точки зрения Вила огромная цифра, но по меркам «Войн за воду» — сущие пустяки. Короче говоря, республика Нью-Мексико со всеми основаниями могла заявить, что операция оказалась «дешевой».