Водопад грез - Виндж Джоан - Страница 66

— О Боже, — пробормотал я, потирая виски. Мийа знала о наркотике, который может распространяться по воздуху. Но Наох не предупредит об этом общину. — Когда они собираются творить это… чудо?

— Скоро. Те, кто услышал, уже собираются и тянут за собой других.

Я вспомнил людей, которых встретил на улицах по пути сюда, их беспокойство, подозрительные взгляды. Не стоят ли за их поведением слухи, распространяемые патриотами? То, что советовала им делать Наох, звучало разумно — объединиться, стать одним мозгом. Это, казалось, надо было сделать много лет назад. Возможно, так и делали, причем не раз, быть может, пытались снова и снова за годы наступления землян на Убежище. Но эти попытки проваливались, потому что технология Федерации всегда шла на шаг впереди, а человеческая жестокость изменений не претерпела.

В распоряжении Службы безопасности Тау был наркотический газ нефаза. Боросэйж воспользовался им в моей комнате в отеле, применил его и при разрушении монастыря. И, без сомнений, он воспользуется им, когда толпа ринется в Ривертон: собравшиеся в одном месте, лишенные своего дара гидраны станут неподвижной мишенью для любых действий Тау.

Я снова посмотрел на Бабушку:

— Ты знаешь, что легионеры задушат демонстрацию, так ведь? И не в наших силах остановить их.

Она кивнула, на ее лицо легли глубокие тени:

— Да, это будет так, если наши люди последуют Пути Наох. А они последуют. Никто не сможет разубедить их.

— Хэньен пытается. Ты пыталась?

— Да. Но уже слишком поздно.

— Что ты знаешь о действиях патриотов? И давно ли ты знаешь о них? Ты знала, что они собираются похитить Джеби?

— Да, Биан, я знала, — сказала она тихо, опуская голову. Я закрыл глаза. — Но тогда, как я видела, Путь приводил нас к лучшему.

— А сейчас он изменился? — Она не ответила. — Почему? Что изменилось? — Появился я? Не получилось ли все так из-за моего вмешательства, когда Мийа… Но легионеры чуть не схватили ее. Если бы она не наткнулась на меня, возможно, она была бы уже мертва, и видение Наох — с ней. Наркотический газ? Если Бабушка не знала о его существовании, могло ли это повлиять на ее предвидение? Я слишком мало знал об этом даже для того, чтобы делать предположения, а она молчала. — Может быть, у меня еще получится остановить их. Возможно, я смогу изменить положение вещей.

— Нет, — она покачала головой и медленно поднялась на ноги. — Плохое произойдет, что бы ты ни делал, Биан. Если ты пойдешь на поиски Мийи, это случится и с тобой.

— Где Джеби?

— Он в безопасности.

— Где? Здесь? Он у тебя?

— Он в безопасности, — повторила она, и в ее глазах я прочитал, что большего она мне не скажет. Она направилась к двери.

— Куда ты? — спросил я.

Она обернулась, по ее глазам, закрытым вуалью, я не мог ничего понять.

— Я собираюсь присоединиться к собравшимся у Моста Вздохов.

— Зачем? — спросил я.

— Туда ведет меня мой Путь, — Она исчезла.

Я бросился к ней, пытаясь удержать ее, но схватил лишь пустоту. Я поднялся, ругаясь про себя, зная, что я тоже направлюсь к мосту. Даже если мне придется идти туда пешком, если Мийа там — туда ведет меня мой Путь.

Проходя через большую комнату, я услышал, что музыка умолкла. Кто-то кричал, перекрывая шум в комнате, словно пытался заставить всех слушать. Возможно, находясь в толпе, легче выкрикнуть то, что хочешь сказать, не прибегая к телепатии. Или же он использовал свой мозг, чтобы передавать сообщения другого рода. Голос был громкий, но менее понятный, чем музыка, и мне пришлось около минуты сосредоточиваться, чтобы понять.

Говоривший стоял в центре комнаты. Я узнал его: Тиен, один из тех, кого встретил я в ту первую ночь, когда Мийа показала мне Джеби.

Я протолкался через толпу, окружавшую его, и мы оказались лицом к лицу. Он смотрел на меня сверху, и я понял, что он завис в полуметре над землей, возвышаясь над толпой. Он узнал меня.

Я ударил его в живот.

Он упал на пол, как мешок, набитый тряпками.

— Тебе мало того, что случилось с этими людьми? — крикнул я. — Убирайся отсюда, Тиен, и не смей возвращаться.

Он уставился на меня, и выражение его лица сказало мне то, чего я не мог услышать в его мыслях.

— Наох была права насчет тебя, — пробормотал он, согнувшись пополам.

— Нет, не права, — сказал я, отступая на шаг, когда он встал, на случай, если он не так слаб, как кажется. — Она не права насчет того, что задумала. Отнеси меня к ней, я…

Он исчез. Ветерок от его исчезновения взъерошил мне волосы.

— Черт! — Я пошел к выходу. Толпа расступалась, пропуская меня.

На улице я огляделся, чтобы найти над крышами силуэт моста. На душе у меня стало немного легче, когда я увидел его. У меня было не то настроение, чтобы спрашивать дорогу, и вряд ли у кого на улице было настроение объяснять мне, как пройти.

Я двинулся вперед, не имея ни малейшего понятия, сколько мне придется идти по этому лабиринту улочек, не зная, когда ситуация у моста достигнет опасной точки. Многие ли гидраны прислушались к патриотам, сколько их идет сейчас навстречу своей гибели благодаря им? Будет ли среди них Мийа? А я?

Но я не мог позволить себе долго над этим думать. Я внушал себе, что если даже Бабушка не совсем ясно видит Путь, значит, он еще может быть изменен каким-либо образом. И я могу изменить его…

Я услышал шум толпы задолго до того, как дошел до нее. Площадь у моста была переполнена. Я понял, что гидраны издавали куда меньше шума, чем человеческая толпа такого же размера, возможно потому, что я только частично слышал его. Я был ошеломлен тем, сколько гидранов поверили в извращенное видение Наох, и как ясно это свидетельствовало об их гневе, их чувстве фатальности и бессилия.

Усиленный техникой человеческий голос, говорящий на стандарте, прозвучал, перекрывая шум толпы: приказ разойтись, угроза расправой. Я не видел говорящего, но голос, хоть и искаженный громкоговорителем, принадлежал Боросэйжу.

Я прокладывал себе путь через толпу, к концу улицы, пытаясь увидеть поверх голов, найти знакомое лицо, услышать любимый голос.

Мийа! Нэшиертах!» — кричал я каждой клеточкой своего тела, головы поворачивались в мою сторону, я испытывал чувство клаустрофобии при виде окружающих меня незнакомых лиц. Я втягивал голову в плечи и проталкивался дальше, чтобы никто не успел понять, кто я такой.

Я мог достичь сознания Мийи, она могла найти меня — мы были связаны вечной нитью, что бы и кто бы ни стоял между нами. Я должен был верить в это.

Я увидел нишу в стене, к которой меня прижали, и скользнул туда, пытаясь убрать из своих мыслей все, кроме Мийи, ее лица, ее души. Как она двигалась, улыбалась, держала Джеби, касалась меня, возвращая мою душу к жизни, как глоток воды в пустыне. Как мозг ее соединился с моим, когда соединились наши тела, превращая жар физической страсти в что-то честное, чистое, всеобъемлющее.

«Мийа!» — Мое дыхание сорвалось, когда она вошла со мной в контакт, и я своим удивлением чуть не порвал нить, нас связывающую. И в тот момент я понял, что в ее власти было не прислушаться ко мне, заставить меня замолчать. Но она открылась, прислушалась…

«Кот. — Ее мысли были так же ясны мне, как свои, как часть меня. — Биан!»

Я оставался на месте, прижатый к стене, и уже не мог двигаться, даже если бы от этого зависела моя жизнь. Настроение толпы стало просачиваться в мой мозг по каналу между ее и моими мыслями. И мой мозг так же ощутил присутствие толпы, как и мое тело. В меня лились гнев, разочарование, жажда, горе толпы, и любое мое усилие избавиться от этого вызывало вспышки света в глазах. Что удерживает Мийю от того, чтобы просто прийти ко мне?

Эмоции толпы брали верх надо мною, мои мысли скручивались, мне уже хотелось слиться с толпой, войти в нее, стать одним из…

Я представил себе, что случится, если я поддамся этому, если кто-то в толпе уделит мне немного внимания и поймет, кто я такой. Я инстинктивно закрылся, чуть не потеряв контакт с Мийей, пока не смог снова контролировать себя. Снова оглядев толпу, я понял, что она двинулась к мосту, увлеченная порывом.