Девушка с холмов - Вильямс Чарльз - Страница 8

Может быть, у нее есть и другие хобби, кроме того, чтобы вертеть перед глазами у мужчин этими своими “шасси” и ненавидеть отца, подумал я. Но она мне явно не нравилась.

Через минуту она спросила:

— Кто-нибудь из вас бывал когда-либо в учительском колледже? — Она немного поколебалась', не зная, следует ли продолжать. Потом уставилась в пол. — Мне просто хотелось узнать, как одеваются девушки, которые там учатся.

Я почувствовал обычную мужскую беспомощность перед таким вопросом. Но прежде чем я смог придумать, как ей ответить, она проскользнула, виляя бедрами, между нами в дом, сверкнув голыми ногами.

Она вернулась почти тотчас же, неся присланный по почте каталог какой-то компании, рекламирующей одежду. Она уселась между нами на ступеньках и сразу открыла его на нужных ей страницах. Каталог был смят и затерт, видно, его постоянно листали.

— Они выглядят вот так? — спросила она нерешительно.

Черт возьми, ее близость волновала меня. И я не решался открыть рот, боясь себя выдать.

Когда она нагнулась над каталогом, выбившиеся пряди ее светлых волос почти коснулись моего лица. Чтобы видеть картинки, которые она показывала, мне приходилось перегибаться. И тогда мой взгляд невольно падал на ее грудь, выпиравшую из платья.

Я попытался сосредоточиться на картинках. На них были изображены обычные манекены, стоявшие в стандартных позах, почему-то отставив в сторону одну ногу. И платья и костюмы на них, казалось мне, выглядели совершенно одинаково.

— Ну, — сказала она, — какие тебе нравятся? Какие носят девушки из колледжа?

Я пробормотал что-то нечленораздельное и сделал вид, что снова их рассматриваю. Я мог не думать о ней, когда она была угрюмой и позволяла рассматривать себя или когда жаловалась. Однако когда она была от меня так близко, бросая молчаливый вызов, она выглядела просто девочкой, просящей о помощи. Этим она, что называется, доставала меня и задевала глубоко. То, что она мне не нравилась, не помогало.

— Дай-ка мне взглянуть, — вдруг сказал Ли и слегка к ней придвинулся.

Она переложила каталог на его сторону и с надеждой посмотрела на него. Я же соскользнул со ступенек крыльца и вышел во двор, вынув и закурив сигарету. Пальцы мои дрожали. Черт бы ее побрал! — ругнулся я про себя.

Легкий ветерок, который дул во дворе, приятно освежал мне лицо. Я мог слышать за спиной голос Ли, усиливавший с каждым словом стремительность атаки и завоевывавший доверие.

— Ну, возьмем вот это, — говорил он, и казалось, что это говорит крупнейший специалист в вопросах девичьей одежды. — Это не твоего типа, эти линии не годятся. Это платье чересчур консервативно. Тебе нужно что-то более броское и живое.

Какой умелый подход к соблазну, думал я. Ну что ты понимаешь в женской одежде? При чем здесь эти проклятые броскость и живость?

Зачем так пугаться? Ведь ты хорошо знаешь Ли. Конечно, он старался произвести на нее впечатление. Казалось, к нему вернулась некоторая доля трезвости. Он не напоминал мне больше так сильно жеребца, готового разнести свой денник. Когда-нибудь он постарается ее завоевать, но может быть, у него хватит здравого смысла не доводить до того, чтобы его убили. Если только не напьется. И при этой мысли меня снова обдало холодом.

Наконец уладив, к общему удовольствию, вопрос о платьях, они продолжили разговор уже под навесом. Я же вновь вернулся на ступеньки. Больше пойти было некуда, а Ли совсем не собирался уходить.

— Тебя зовут Ли Крейн, да? — спросила она, взглянув на него искоса.

— Да. — Он кивнул. — Я знаю, как зовут тебя, но откуда ты меня знаешь?

— О, я много раз видела, как ты приходил сюда к папе. А одна моя знакомая девушка как-то сказала мне, как тебя зовут, когда я увидела тебя в городе. Ты сидел в большой машине.

— Жаль, что я не видел тебя. Я бы взял тебя прокатиться.

— Мне тоже жаль, — сказала она. — А он кто? — Она имела в виду меня.

Любезная маленькая кошелка, подумал я. Удивительно еще, что она не указала на меня и не спросила: “А это что такое?"

— Это мой родной братец Боб, — ответил Ли.

Когда он взглянул в мою сторону, я увидел в его глазах насмешливый блеск.

— Твой брат? Но он совершенно на тебя не похож!

То, как она это произнесла, не оставляло сомнений, что она подразумевала: как такой маловыразительный тип мог быть родным братом великолепного Ли Крейна? Да, мне нравилось, когда обо мне говорят так в третьем лице. Я видел, что мы с Аиджелиной можем стать большими друзьями.

— Ты часто ходишь на вечеринки? — спросил Ли.

— Нет.

— Почему? Там очень весело.

— Я никогда нигде не бываю. Пока меня не пускают, — горячо пожаловалась она.

Ли выразил некоторое сочувствие, нежно проговорив:

— Ну, это просто стыд! Очаровательная молодая девушка, такая, как ты, должна постоянно ходить на вечеринки. Тебе не кажется, что это позор. Боб?

— Да, — поддержал я, — какой позор! Она сердито посмотрела в мою сторону:

— Ты, наверное, считаешь, что очень весело все время сидеть взаперти на этой проклятой вонючей ферме!

— Я не говорил этого. Но есть места и похуже!

— Думаешь, девушке не надо повеселиться?

— Ой, ну какое мне дело!

— Ладно, Боб, прекрати, — вмешался протестующе Ли. — Не обращай на него внимания, Анджелина. Он вообще-то ничего, когда его получше узнаешь.

— А я вовсе не хочу узнавать его. У него не больше соображения, чем у мула.

Я встал с крыльца и снова вышел во двор. Не знаю почему, но она действовала мне на нервы.

На задний двор въехал Сэм с большой поклажей дров. Анджелина забрала свой каталог и ушла в дом.

— Здорово, Сэм, — сказал я.

— Здорово, Боб, — спокойно ответил он. — Охотился на птиц?

Он бросил быстрый взгляд через двор на выходившего из-за дома Ли.

Мы предложили ему сложить дрова, пока он сходит за квартой виски. Он никогда никому не позволял ходить вместе с ним туда, где припрятывал самогон.

Когда мы, поднявшись на фургон, стали перекладывать большие поленья вниз, из дома вышла Анджелина и направилась к колодцу с ведром. Она прошла мимо нас молча. Но, почувствовав на себе взгляд Ли, окинула его искоса медленным и внимательным взором.

— Она должна быть объявлена вне закона! — проговорил Ли тихо и неуверенно, когда она снова исчезла в доме.

— Она и так вне закона, — заметил я. — Существует закон, карающий за преступления против несовершеннолетних.

— Но ей восемнадцать. Ты слышал, как она сказала это. Она не малолетняя. Я пожал плечами:

— Сэм убьет тебя.

— Ну, ради такого стоит рискнуть!

— Черта с два стоит! Ничто на свете не стоит этого!

— Да, не стоит, если об этом не думать. Но как можно не думать, когда ее видишь? Я ничего не ответил.

— Только не говори, что она не действует так же и на тебя. Я видел, как ты встал и ускользнул. Ты тоже не мог этого вынести!

— О'кей, — согласился я, — о'кей. Итак, она действует и на меня. Но ведь можно погибнуть!

— Ну, черт возьми, не будь таким идиотом! Я готов поспорить, что она не девушка. По тому, как она крутит задом, это сразу видно.

— Да, — сказал я, — возможно. Но кто объяснит это Сэму? Кто ему объяснит это, если тебя поймают или если она влипнет? Учти, объяснять придется тебе. Или ты думаешь, она сама сделает это? Возьмет и скажет: “Ой, папа, он просто один из многих. У меня ведь столько друзей!” Черта с два она скажет это!

— Ладно, заткнешься ты, наконец? Мне уже надоели твои бесконечные проповеди!