Человек на поводке - Вильямс Чарльз - Страница 17

— Не волнуйтесь, — успокоил ее Ромстед. — Я не стану его беспокоить… Хорошо, а не могли бы вы описать Джери?

— Рост примерно пять футов пять дюймов, вес около ста десяти фунтов. Голубые глаза, темно-рыжие волосы, нос немного вздернут, но изящный. И очень длинные ноги для такой не слишком высокой девушки.

— Спасибо. А вы не знаете, чем она занималась?

— Работала клерком. Закончила бизнес-курсы — машинопись, стенография и все такое прочее. Подождите, я, кажется, кое-что вспомнила. Прошлой зимой она со скидкой купила магнитофон для Лью, она тогда работала в какой-то фирме по продаже электронного оборудования.

— Названия фирмы не припомните?

— К сожалению, нет. Но, кажется, Лью говорил, что она находится на Мишен-стрит.

— Замечательно! Для начала совсем неплохо. Огромное спасибо.

Уже повесив трубку, Ромстед вспомнил, что хотел спросить еще кое о чем. А именно о том типе из команды, которого отец передал Федеральному бюро по борьбе с наркотиками за провоз героина на борту его судна. Пока нет надежного следа, не стоит упускать любую возможность. Ну да ладно, с Полетт можно будет поговорить и завтра, уже в Колвиле.

Ромстед принялся укладывать вещи. Зазвонил телефон. Это была Майо. На трехчасовом рейсе имелось одно место. Ромстед попросил заказать ему билет.

— Хорошо. Я отвезу тебя в аэропорт.

— Ты просто ангел!

— Ага. И моя сексуальная жизнь тоже достойна ангелов. Я с таким же успехом могла бы завести роман с китобоем.

Не успел Ромстед повесить трубку, как раздался звонок в дверь.

Лэрри Мердоку на вид было лет сорок пять. Невозмутимый взгляд наблюдательных серых глаз выдавал уравновешенного и уверенного в себе человека. Детектив представился и предъявил фотокопию своей лицензии размером с бумажник. Ромстед пригласил его войти и прикрыл за ним дверь.

— У вас есть опыт работы в полиции? — спросил он, когда они оба сели.

— Да, пятнадцать лет оттрубил здесь, в Сан-Франциско. Давайте ближе к делу, что от нас требуется, мистер Ромстед?

— В общем-то то же самое, чем вы занимались и раньше. Ходить по домам и задавать вопросы. Я хочу проследить прошлое двух людей и выяснить, были ли они знакомы, и если да, то насколько близко. Думаю, дело пойдет быстрее, если вы подключите еще кого-нибудь из ваших людей. Вы согласны?

— Да. Мы возьмемся за это. — Мердок достал блокнот и авторучку.

— Отлично. Вам нужно предысторию. — И Ромстед рассказал ему все с того самого момента, когда было обнаружено тело его отца, и до своих бесед с Винегаардом и Рихтером. Он дал описание отца и Джери Боннер, а также адрес квартиры отца на Стоктон-стрит. Мердок слушал, не перебивая и время от времени делая заметки.

— Не знаю, навещал ли отец в период между шестым и четырнадцатым июля свою сан-францискскую квартиру, тем более что я даже не видел дома, в котором она находится, поэтому не знаю, можно ли в него незаметно войти, — в заключение сказал Ромстед. — Вы ведь понимаете, о чем я?

— Конечно. Надо выяснить, видел ли его кто-нибудь там? Приходил ли он один или с кем-то еще? Видели ли девушку где-то поблизости или вместе с ним? Если вы не против, я направлю еще одного человека по следу девушки — попробуем начать с фирм, торгующих электроникой.

— Именно. Лично я считаю, что эта самая Джери от кого-то сбежала, иначе не вернулась бы домой. Она сидела на наркотиках, а в Колвиле раздобыть эту гадость негде.

— Скорее всего, так все и было. Наверное, ее источник иссяк, и она вспомнила о запасе, который хранился в доме вашего отца.

— Это вполне возможно, — согласился Ромстед. — Но есть кое-что, чего я не могу понять.

— Мне кажется, я понимаю, что вы имеете в виду, — сказал Мердок. — Если она знала, где хранится героин, то почему не знала, что он не разбавлен?

— Совершенно верно, — подтвердил Ромстед, невольно проникаясь уважением к этому человеку. — Может, ей не так уж много было известно. — Он подошел к столу у окна и выписал чек на триста долларов. — Сегодня вечером я буду в Колвиле и позвоню вам оттуда.

Поблагодарив за аванс, Мердок удалился. Ромстед застегнул дорожную сумку, положив сверху полевой бинокль, и позвонил Майо. Она уже была готова. Ромстед отнес сумку в ее машину. Они выехали на автостраду и направились в сторону залива. Своим новым «мустангом» Майо управляла с уверенным спокойствием. Ромстед расслабился, что редко позволял себе, когда за рулем сидел кто-то другой.

— Чрезвычайно польщена, — заметила Майо, когда они проезжали мимо Кэндлестик-парка.

— Чем именно?

— Когда мужчина пялит глаза на ноги, вместо того чтобы следить за движением, это означает полное одобрение.

— Ты отлично водишь машину, — согласился Ромстед. — Поэтому тебя и не приняли на медицинский факультет.

— А как ноги?

— Благодаря им у тебя нет особой необходимости туда поступать.

— Ты просто свинья и шовинист. Все стоянки аэропорта оказались забитыми, с залива дул пронизывающий ветер, а над горами к югу от города рулонами белой хлопковой ваты клубился туман. Майо с трудом отыскала место для парковки.

— Позвони, — попросила она.

— Сегодня же вечером, — пообещал Ромстед.

— И завтра.

Они поцеловались. На мгновение Майо крепко прижалась к его груди. Ромстед забрал свою сумку и, подождав, пока Майо отъедет, направился в здание аэропорта. Там он зарегистрировался и расплатился за билет кредитной карточкой. Немного погодя самолет оторвался от взлетной полосы и после четырех пополудни приземлился в Рино. Солнце палило немилосердно. Ромстед взял напрокат «шевроле» с кондиционером и, купив по дороге карту автодорог Невады, направился в Колвиль.

Развернув карту, он обнаружил, что Колвиль находится в округе Стедман всего лишь в пятнадцати милях от южной границы округа Гарнет. Чтобы охватить пространство радиусом в двадцать пять миль, Ромстеду требовались оба округа. В магазине спортивных товаров он приобрел две крупномасштабные карты обоих округов, вроде тех, что составляют для рыболовов и охотников.

— И еще, пожалуйста, бачок на галлон воды, — попросил он продавца.

К тому времени уличное движение стало более напряженным, и пока Ромстед не выехал из Рино, он потерял время, выстаивая в пробках. Он остановился перекусить на стоянке для дальнобойщиков и прибыл в Колвиль лишь около восьми вечера. Припарковавшись под въездными воротами мотеля «Конестога», Ромстед направился прямиком в контору.

На этот раз за стойкой портье сидел человек средних лет с довольно кислой физиономией. Он безучастно взглянул на Ромстеда и выдал ему ключ от коттеджа номер 16. Ромстед разложил на кровати обе карты и в задумчивости склонился над ними.

Несомненно, Брубейкер был прав насчет множества полузаброшенных дорог, пролегавших через поросшие полынью равнины, проверить их все — занятие безнадежное. Однако машина старика ездила не по этим дорогам: ведь на толстом слое белесой пыли, покрывавшем борта «мерседеса», не осталось полос и царапин, их не удалось бы избежать, если бы он продирался сквозь заросли бурьяна. Машина ехала по более приличной дороге, что значительно сужало выбор возможных вариантов.

На картах каждая дорога была помечена соответствующим кодом: асфальтовые, покрытые щебнем и наезженные проселки. Конечно, покрытые гравием могли быть такими же пыльными, как и проселки, поэтому их тоже нельзя сбрасывать со счетов. Главная городская магистраль пролегала, грубо говоря, с севера на юг. В городе она пересекалась с Третьей улицей, переходящей в асфальтовую дорогу, перечеркивающую Колвиль с запада на восток, именно на ней находился дом его отца. За домом эта дорога продолжалась еще на двадцать — тридцать миль к западу до небольшого поселка. На озере, однако, это был тупик. Поэтому место, куда ездил отец, следовало искать к северу, югу или востоку от города. Из неучтенных пятидесяти четырех миль четыре можно было смело отбросить на путь от станции техобслуживания до дома. Таким образом, пятьдесят миль пути туда и обратно от дома отца или же сорок две мили от центра города — в таких пределах должен вестись поиск.