Ярость - Вилсон (Уилсон) Фрэнсис Пол - Страница 22

— Но это... — Надя осеклась, не желая повторять уже сказанное.

— Вы мне не верите, — произнес доктор с иронической усмешкой. — Это хорошо. Иначе я бы серьезно озаботился вашим здоровьем. Будь вы на моем месте, я бы порекомендовал вам интенсивную психотерапию и большие дозы торазина. Вот почему я не сразу показал вам «локи». Сегодня как раз двадцать девятый день с момента взятия пробы. Придя завтра на работу, вы обнаружите, что молекула распалась, а сами вы не можете восстановить в памяти ее первоначальный вид.

Ну уж нет, подумала Надя. Такое не забудешь.

— Вот тогда и начнется ваша работа. Я дам вам новый образец — возможно, последний, — и у вас будет двадцать девять дней, чтобы стабилизировать молекулу. Уверен, вы нас не подведете, как это сделал ваш предшественник.

— Я не привыкла отступать.

— Знаю. И поэтому весьма на вас надеюсь.

Да, она не привыкла отступать, но терпеть всю эту чертовщину не намерена. Слишком уж много тумана здесь напущено, попахивает псевдонаукой и некомпетентностью. Но ее на эту удочку не поймаешь. Распадающаяся молекула — не такая уж диковина, но как быть с изменением всех свидетельств ее первоначальной формы? Просто абсурд какой-то.

Доктор Монне сказал, что это явление вполне предсказуемое и повторяющееся? Посмотрим. Она сделает копии молекулярной структуры и возьмет распечатки домой. А завтра утром докажет, что он заблуждается.

— Вы сказали, что она изменится сегодня ночью. А вы не знаете, в котором часу это произойдет?

— С точностью до минуты.

— Вот как? И что же послужит детонатором?

— Небесное явление, — чуть поколебавшись, ответил доктор Монне.

О боже!

— Какое именно?

— Пока это тоже секрет, — проговорил он извиняющимся тоном. — Не хочу напускать таинственности, но будет лучше, если вы узнаете об этом завтра, когда сами во всем убедитесь.

Ее насторожило то, как он это сказал, — с обреченностью человека, смирившегося с неизбежным и даже не пытающегося бороться.

— Все это кажется нереальным и почти сверхъестественным.

— Знаю, — вздохнул доктор. — Это еще одна причина, почему я назвал молекулу именно так. Ведь «локи» — это божество, а значит, существо сверхъестественное.

— Я так рада, что ты взял нас с собой, — сказала Джиа.

Она сидела за рулем их «бьюика» в светло-голубых джинсах и розовой рубашке поло. Официально машина принадлежала ей. Она была зарегистрирована на ее имя, и Джиа могла пользоваться ею в любое время, но купил машину Джек, он же занимался ремонтом и платил за гараж. Однако ездить в машине, принадлежащей не столь законспирированному человеку, было как-то спокойней.

— Я тоже, — ответил Джек, но не столь уверенно.

Приехав к Джиа, Джек застал ее за работой — она писала картину. Если бы он мог предположить, что она тоже захочет в Хемптон, никогда бы не заикнулся об этой поездке. Но он имел неосторожность об этом сказать, и она так загорелась этой идеей, что у него не хватило духу ей отказать.

Ничего страшного, успокаивал он себя. Просто невинная поездка к месту проживания Драговича. Возможно, небольшая прогулка по берегу, чтобы поглядеть, как смотрится его дом с моря, и сразу же назад в город. Никакого риска, никакой опасности для Джиа и Вики, просто семейный выезд на природу.

— Никогда не была в Хемптоне, — сообщила Джиа. — А ты?

На руках, уверенно державших руль, были заметны пятнышки краски. Вики сидела на заднем сиденье, погрузившись в чтение книжки о Нэнси Дрю, которую Джек купил в букинистическом магазине. После крепкого ночного сна от ее вчерашнего испуга не осталось и следа. Хотя кто знает, как она отнесется к новому походу в музей.

— Был пару раз просто из любопытства.

Они выехали из города через Лонг-Айленд, а потом свернули на Монток и покатили на юг, к побережью.

Их путь пролегал мимо Вест-Хемптона, Бридж-Хемптона и всяких прочих Хемптонов, между которыми тянулись бесконечные поля кукурузы и картофеля. Молодая зелень искрилась в лучах майского солнца, сменяясь чернотой вспаханной земли. Во всех домах были открыты окна. Свежий ветерок трепал короткие волосы Джиа, ласково перебирая золотые колечки.

— "Саут-Хемптонский колледж", — прочитал Джек дорожный указатель. — «Учебное заведение для задиристых поросят».

— Что? — засмеялась Джиа. — Так и написано? Не сочиняй.

— Именно так и написано. Зачем мне сочинять?

— Знаю я твои штучки, — ударила по тормозам Джиа. — Вот сейчас поверну обратно и посмотрю, что там было на самом деле...

— Ну ладно, ладно. Про задиристых поросят я придумал. Но их выпускники и вправду такие. Вспомни того нахала, который к тебе приставал.

— Хватит о нахалах. Расскажи лучше о своих вылазках сюда. Ты ездил не один?

Джек улыбнулся. Джиа всегда проявляла повышенный интерес к его прежней личной жизни.

— Один. Как-то раз добрался до самого Монтока. Позвонил Полу Саймону, Билли Джоэлу, Стингу, Полу Маккартни и Ким Бейсингер, чтобы предупредить, что я к ним еду, — они все ведь здесь живут.

— Я тоже читаю газеты.

— Но ты ведь у нас из Айовы, так что можешь и не знать здешний расклад. Короче говоря, никто из них мне не ответил. Должно быть, их не было дома.

— Они люди занятые. Ты должен был предупредить их заранее.

— Наверное. Но зато я видел мотель «Мемори», помнишь эту песню «Роллинг стоунз»? Погулял среди дюн. Ничего особенного, за исключением размера некоторых особняков. Вообще-то я не большой охотник до морских пейзажей.

— А я люблю море. И очень рада, что мы поехали с тобой. В такой чудный день хочется вырваться из города... особенно после вчерашних событий. — Джиа взглянула на Вики, все еще занятую чтением, потом снова повернулась к Джеку. — А ты нашел того, кого искал?

Джек кивнул:

— Теперь у меня есть его имя и адрес. А сам парень сломал ногу.

— Так ему и надо. И что ты собираешься с ним сделать?

— А что ты хочешь?

— Вчера я хотела, чтобы ты подвесил его вниз головой и отдал на растерзание «Янки», чтобы они лупили по нему мячом для разминки.

— Но «Янки» — это бейсбольная команда. Они не бьют по мячу ногами.