Три полуграции, или Немного о любви в конце тысячелетия - Вильмонт Екатерина Николаевна - Страница 37

– Я бы предпочла, чтобы он зарыл его в землю, – проворчала Алиса.

– Не говори так! – возмутилась Тата. – Мне почему-то кажется, что с Гущиным все-таки что-то случилось… – еле слышно произнесла она.

– А, понимаю, ты хочешь, чтобы я это выяснила, да? Могу. Давай его телефон…

– Может, не надо?

– Нет, ненавижу неопределенность! Надо разобраться.

– Но что ты скажешь?

– Да ничего, попрошу его к телефону, если подойдет, значит, просто хам и сволочь. Потому что если он в состоянии взять трубку, значит… Хам и сволочь, в любом случае. Если только он не попал под машину и дал дуба… Лишь это может его оправдать!

– Возьми на столике в передней телефонную книжку.

Алиса набрала номер. К телефону подошла женщина.

– Будьте любезны, Павел Арсеньевич дома?

– Его сейчас нет, а кто его спрашивает?

– Алиса!

– Алиса? Какая Алиса?

– Его знакомая. Извините.

И она повесила трубку.

– Ничего с твоим Гущиным не случилось. Хотела бы я на него посмотреть… Ух, попадись он мне, я бы ему его аквамариновые глазенки-то выцарапала. Все, Татка, это надо забыть как дурной сон… Кстати о снах, мне сейчас такая странная штука приснилась…

И она рассказала подруге об истории с Ромой и о своем сне.

– Это задушенный материнский инстинкт в тебе говорит. Наверное, тебе нужно усыновить ребенка.

– Усыновить? – растерянно пробормотала Алиса. – Я не думала об этом…

– А ты подумай, из тебя хорошая мать получится, я уверена.

– Но ведь одиноким женщинам, кажется, детей не дают…

– Так выйди замуж за своего бизнесмена и усынови ребеночка.

– Нет, поздно мне уже… Я к этому морально не готова. Просто этот мальчишка мне понравился, славный такой, умненький, и уже чувствуется мужичок, хотя ему всего одиннадцать.

– Алиса, нам в этом году стукнет сорок, всем трем полуграциям. Но до чего же печальный итог… Ты одна, Сонька одна, и я тоже одна… А ведь мы не самый бросовый товар, согласись?

– Может, именно поэтому… Нет, конечно, мы не бросовый товар, но залежалый, как говорит тетя Берта, а она мудрая женщина.

Они еще поболтали, а потом Тата опять заснула. Алиса побрела на кухню, сделала себе бутерброд с сыром, кружку растворимого кофе и отправилась к телевизору. Но тут тихонько зазвонил телефон – она нарочно уменьшила звук. Это был Олег Степанович:

– Алиса, это вы?

– Да.

– Ну как там Наталья?

– Спит. Но ей уже лучше, и температура гораздо ниже. Спасибо, что привезли врача.

– А я что-то волнуюсь, – смущенно признался он. – Понимаете, мне доктор сказал потом, что у нее, конечно, ангина, но на фоне стресса, и это может усугубить… Неужели на нее так подействовала история с рукописью?

– Олег, а почему все-таки Гущин забрал у нее книгу?

– Да понятия не имею… Я в тот момент ужасно спешил, ну и не врубился, как говорят… В принципе такие вещи случаются, но с Натальей вроде бы пока не было. Она ведь прекрасный редактор и человек обаятельный… Не понимаю.

– А вы не могли бы как-то уладить это?

– Зачем? И как вы себе это представляете? Я позвоню ему и заявлю: она хорошая, не надо у нее книжку отбирать?

– Нет, конечно, но как-нибудь между делом…

– Алиса, – вдруг понизил голос Олег Степанович, – может, между ними… что-то произошло?

– Ничего не произошло! – Алисе стало его жалко. – Совершенно ничего. Это-то ее и подкосило. Тем более что у нее и так были неприятности, ну сами, наверное, знаете…

– А… ну да… Понимаю… А вы у нее еще побудете?

– Обязательно. До завтрашнего вечера, скорее всего.

– Спасибо вам! – как-то уж очень прочувствованно проговорил Олег Степанович. – Если что-то нужно, звоните, прошу вас…

– Благодарю вас, но, кажется, пока ничего не нужно.

– Тогда передайте привет и скажите, что… Ну, одним словом, пусть не волнуется, все будет хорошо…

Кажется, он серьезно влюбился в Татку, подумала Алиса. Он, конечно, не романтический герой, но, по-моему, именно тот человек, что ей нужен. Однако не мне это решать.

Алиса обожала летать за границу, ей безумно нравилось, что всего за несколько часов она может вдруг очутиться совсем в другом мире. И потому сейчас была в приподнятом настроении. Ну, наверное, не только поэтому, спросила она себя. И сама себе ответила: наверное…

– Алиса! – навстречу ей шагнул Святослав Игоревич. Взял у нее из рук сумку. – Поразительно, у вас совсем легкий багаж!

– Я стараюсь не брать с собой лишнего.

– Пойдемте, регистрация уже началась. Хотите через VIP-зал?

– Да ну его на фиг! – поморщилась Алиса. – Я этого не люблю… А сколько лететь до Праги?

– Чуть больше двух часов.

– А какая разница во времени? Два часа?

– Да. И кстати, я справлялся, в Праге замечательная погода, совсем весна.

– Ох, как хочется весны, до чего ж надоела эта слякоть…

– Будет вам весна, уже сегодня.

Самолет вылетел вовремя, и в начале восьмого по европейскому времени они уже были в Праге. Они ехали в такси по улицам города, было еще почти светло, и у Алисы захватило дух.

– Боже, как красиво!

– Алиса, я выбрал отель по своему вкусу, старинный, респектабельный…

– Прекрасно! Святослав Игоревич, вы не забыли, я сама плачу за номер! – напомнила Алиса.

– Мне это не нравится, но я покоряюсь. Я все-таки надеялся, вы забудете об этой чепухе.

– Зря надеялись, у меня отличная память.

– А за такси вы позволите мне заплатить?

– Легко!

Отель «Алькрон» находился совсем рядом с Вацлавской площадью.

Курбатов внес в Алисин номер ее сумку:

– Вы очень устали?

– Да нет, а что?

– Вы голодны?

– Нет, мы же ели в самолете.

– Тогда предлагаю самое позднее через час отправиться гулять по городу, а захотите есть – найдем, где приземлиться.

– Мне такая программа нравится. Можно не выпендриваться, да?

– В каком смысле?

– Ну, надеть туфли без каблуков, и вообще…

– Именно. Хотя вы всегда так элегантны…

– Договорились, ровно через час можете за мной зайти.

– Понял. Удаляюсь!

Алиса любила хорошие гостиницы, и номер в «Алькроне» ее восхитил своей старомодностью. Она быстро приняла душ, слегка подкрасилась и начала медленно, с удовольствием одеваться. Надела те же твидовые брюки, в которых прилетела, сменила блузку на легкий пуловер нежно-зеленого цвета. На улице было тепло, и в пальто будет, конечно, жарко, поэтому Алиса решила пойти в куртке. Она очень себе понравилась. Черт побери, хороша, ничего не скажешь! И она, довольная собой, села в кресло ждать Курбатова. Ей было весело.

Святослав Игоревич явился ровно через час, и они отправились бродить по пражским улицам.

– Я впервые попал в Прагу очень давно, еще при советской власти, и был просто ошеломлен роскошью здешних магазинов. У нас ведь тогда ничего не было… А тут… Как сейчас помню, дело было под Рождество, на каждом углу продавали живых карпов и прямо тут же чистили – мне так это запало в память. И еще везде торговали какими-то золочеными и серебрёными ветками. Впечатление было волшебное. Мы тогда даже фотографировались на фоне колбасных лавок, чтобы у себя показать, какое тут изобилие. Смешно, что тогда это производило впечатление… А вы много бывали за границей?

– В последние годы да. Я стараюсь при первой возможности махнуть куда-нибудь. Тем более моя очень близкая подруга работает в туристическом агентстве, что очень все упрощает.

– И вы ездите одна?

– Да, а что?

– Вам не скучно?

– Нет. Разве может быть скучно в Париже, например, или в Риме?

– Алиса, я очень мало о вас знаю, а хочется знать все. Вы были замужем?

– Да. Давно.

– И что? Развелись?

– Да.

– Но вы упоминали как-то о большой любви…

– Да, был в моей жизни любимый человек, но он умер. С тех пор я одна. Все, больше ничего интересного, Святослав Игоревич. Между прочим, как вас называть не столь торжественно? Только не Славиком, ладно?