Два зайца, три сосны - Вильмонт Екатерина Николаевна - Страница 8

– Юлька! – крикнула я, но крик был какой-то задушенный, – Юлька!

– Олеся!

Мы упали в объятия друг друга и обе залились слезами. Вероятно, это выглядело странно – две не первой молодости тетки рыдают возле респектабельного ресторана.

Первой опомнилась Юлька, она всегда была гораздо выдержаннее, чем я.

– Олеська, сестренка моя любимая, какая ты стала… Как же я счастлива тебя видеть, ну хватит реветь, все же прекрасно, все просто замечательно, мы опять вместе… Пойдем, это очень тихое местечко… Нам никто не помешает, наговоримся всласть!

И она буквально потянула меня к дверям. Заведение и впрямь было премилое. Уютное, красивое и почти пустое, только за одним дальним столиком сидела парочка влюбленных, они были настолько заняты друг другом, что даже не взглянули в нашу сторону. И громко пела канарейка в клетке.

– Значит так, – начала Юлька, – сначала мы поедим, я голодна как сто собак, у меня со вчерашнего обеда во рту маковой росинки не было, а потом будем говорить, говорить…

– Что, даже ни одного вопроса задать нельзя? – улыбнулась я сквозь счастливые слезы.

– Вопросы можно, – шмыгнула носом Юлька и рассмеялась.

– Ты надолго в Москву?

– Завтра улетаю, я говорила…

– Но как же… Так нельзя… Мы столько лет не виделись. Столько надо всего рассказать, спросить… Нереально…

– Так получилось… Но мы теперь будем видеться…

– Где ты живешь?

– В Италии, недалеко от Флоренции.

– Боже мой… Ты замужем?

– Да.

– А дети?

– Детей нет, не получилось… Ты привезла фотографии сына?

Я полезла в сумку и вытащила пачку фотографий.

– Какой парень! Только на тебя совсем не похож… Слушай, кого-то он мне напоминает… Кто его отец?

– Юра.

– Мокшанцев?

– Да.

– Но вы разошлись?

– Давно, но Владимир Александрович обожает внука, и сейчас Гошка гостит у него в Германии. Он преподает там в консерватории… Лидия Петровна умерла два года назад… Гошка очень дружит с дедом, а я рада, что они вместе. Дед оказывает на него мужское влияние, воспитывает…

– А Юрка?

– Юрка живет в Канаде, у него другая семья, но деньги теперь посылает регулярно…

– Олеська, даже не верится, что я вот могу протянуть руку и дотронуться до тебя… Я же не видела тебя по-настоящему взрослой. Ты мне такой нравишься… Ты представить себе не можешь, что со мной было, когда я увидала тебя по телевизору! У меня нет русских программ, но я была в гостях у своего приятеля, он вечно живет под звуки телевизора. Говорит, это помогает ему не забывать язык и вдруг слышу «У нас в гостях писательница Олеся Миклашевская»! Я как сумасшедшая кинулась к телевизору, смотрю ты! Просто глазам не верю, но когда ты заговорила, я поняла – это действительно ты! Что со мной было… И в этот момент я поняла, что просто обязана тебя найти… У меня только не было уверенности, что ты захочешь меня видеть.

– Что за чушь собачья!

– Откуда я могла знать, что… она не повлияла на тебя и вообще…

– Юлечка, а ты совсем не хочешь ее видеть? Она постарела.

– Я тоже постарела, ну и что?

– Значит, не простила ее?

– А ты простила?

– Я простила… Мне это было трудно, но она все-таки наша мать, и ей все это нелегко далось… Хотя жить с ней под одним кровом – пытка, и как только у меня появилась возможность, я съехала от нее…

– А вы что, жили вместе?

– Одно время пришлось… Она мне очень помогала с Гошкой, иначе я не смогла бы писать…

– Ты окончила Литературный институт? Но ты же собиралась в Архитектурный…

– Архитектурный я и окончила, и работала в одной фирме, но потом… У меня были очень сложные отношения с хозяином фирмы…

– Любовь, что ли?

– Да, любовь, но эта любовь так меня измучила, что в один прекрасный день я ушла от него и за два месяца написала роман, хотела избавиться от этого чувства. А потом поняла, что больше всего на свете хочу писать…

– Олеська, я в самолете сидела рядом с девушкой, которая читала твою книжку… Мне так приятно было. Я даже спросила у нее, что она с таким интересом читает, и она сказала, что очень классную книжку…

– А ты сама не читала?

– Нет, я… боялась…

– Боялась, что тебе не понравится?

– Да… Знаешь, я такие книги вообще не читаю… Ты сама мне выбери то, что тебе больше нравится, ладно?

Она явно неловко себя чувствовала.

– Да не мучайся ты, Юлька! Ну не читала и не читала, подумаешь… Мать тоже мои книги не читает, и Владимир Александрович, и Витька, помнишь Витьку? И Сашка… Они тоже боятся, что разочаруются во мне, а мне неважно, у меня читателей хватает, – засмеялась я. – Зато Гошка мой большой поклонник. Когда приходит ко мне, первым делом хватает рукопись со стола…

– Что значит, приходит к тебе, он разве не с тобой живет? – насторожилась Юлька.

– Нет, он живет с… бабкой. Она его обожает. Я много работаю, Юлька, мне, когда я начинала, приходилось писать книгу в месяц…

– Как это возможно?

– Да вот было возможно, иначе бы я не пробилась, но это были не романы, а детские сказки… Сказок я больше не пишу, но они сослужили мне добрую службу. В те годы Юрка сам был без работы и давал какие-то гроши, мать болела, Гошка был маленький, ни на что не хватало… Пришлось вернуться к ней. Да что это все обо мне и обо мне…

– Хочешь суп из тыквы? Очень вкусно!

– Закажи все сама, ты живешь в Италии и знаешь толк в итальянской кухне…

– Ты даешь мне карт-бланш?

– Именно!

– Олеська, я хочу, чтобы ты с сыном приехала к нам… Ты была в Италии?

– Нет, пока не случилось… Но я мечтаю…

– Вот и чудесно, у меня большой дом. Мы будем ездить по Тоскане… Говорить, говорить…

– Юль, а ты как попала в Италию?

– Это долгая история…

– А мы разве спешим?

– Нет, но…

– А Дика ты нашла?

– Нашла… Но ничего у нас не вышло… поезд ушел… Я из Москвы тогда удрала аж во Владивосток, мне казалось, так я буду ближе к нему… Там я жила в общем неплохо, весело… Я нашла работу в молодежной газете, у нас сколотилась хорошая компания, я только на парней смотреть не могла… Но потом сошлась с горя с одним, залетела, рожать от него ни за что не желала, сделала аборт и лишилась возможности иметь детей уже навсегда, не повезло… Да я, честно говоря, и не хотела тогда даже думать о детях… А потом спохватилась, да поздно уж было. Дура, конечно, но что поделаешь… Я по молодости отчаянная была, все в какие-то авантюры ввязывалась, вспомнить жутко… А когда началась ваша перестройка…

– Наша? – улыбнулась я.

– Не придирайся к словам, писательница! Так вот, когда ослабли тиски, у меня появилась возможность поехать в Штаты, я и помчалась… Дика я нашла далеко не сразу… Он к тому времени был женат… Я, когда его увидела, думала, умру от любви и счастья, он тоже… Нас закрутило каким-то ураганом, но он вскоре опомнился, быстро, недели через две… И вернулся к своей жене… Я думала, не переживу… Но пережила, и стала выживать в Америке. К счастью, все эти годы до встречи с Диком я занималась языком, и вообще целенаправленно готовилась к жизни в Америке, думала, идиотка, что он ждет меня… Но мои труды не пропали даром, и я пошла работать бэбиситтером… Знаешь, что это такое?

– Знаю, но почему бы ни сказать просто няней? Ненавижу, когда женщина говорит, что работает бэбиситтером, согласись, звучит ужасно… Ой, что я несу! Прости, прости!

– Да нет, ты права, мой русский наверное ужасен…

– Ничего подобного, наоборот, ты говоришь лучше, чем многие русские сейчас… Да черт с ним, рассказывай дальше!

– Я попала в приятную семью, двое детей. Четыре и пять лет, мальчик и девочка. Поначалу думала, что сойду с ума, но потом привязалась к ним, они забирали все мое время и занимали все мои мысли, это пошло мне на пользу, некогда было думать о Дике, некогда тосковать по Москве. Я проработала так два года, скопила немного денег…

– А где это было, в каком штате?

– В Калифорнии. Климат там благодатный, русских много. Да, так о чем это я… Мои работодатели переехали в другой штат, там это обычное дело… Да и дети уже подросли… Я сняла себе комнатушку и вскоре нашла работу в русском магазине, правда ехать надо было полтора часа. Я купила развалюшку-машину и ездила, но работала я по-черному, в том смысле, что нелегально. Подружилась с хозяйкой магазина и она сосватала меня с одним американцем. Мне надо было выйти замуж, чтобы легализоваться… Впрочем, ты наверное знаешь прорву подобных историй…