Два зайца, три сосны - Вильмонт Екатерина Николаевна - Страница 22

Мои пальцы так и летали по клавиатуре. Больше всего люблю такое свое состояние, когда кажется, что пишу не я, а только кончики пальцев, тогда все получается как нельзя лучше. А когда пишешь головой, все выходит тяжелее и натужнее…

Раздался звонок домофона. Кого это черт принес? Я побежала в переднюю, но домофон уже смолк, видимо, кто-то впустил пришельца в подъезд. А может кто-то просто по ошибке нажал не на ту кнопку. Я прислушалась. Явно ошибка, и слава богу. Я бегом вернулась к компьютеру. Но тут позвонили в дверь.

У нас на этаже шесть квартир и холл отгорожен железной дверью. Я вышла, глянула в глазок. Там кто-то стоял, похоже, мужчина, но лица не видно.

– Кто там?

– Олеся, откройте, это Матвей…

Накликала!

– Кто? – испуганно переспросила я.

– Матвей Розен!

Я открыла дверь. Он стоял с каким-то пакетом в руках, без цветов, сразу отметила я. Лицо у него было крайне смущенное.

– Как вы меня нашли? – не придумала я ничего умнее.

– Легко! Вы позволите войти?

– Ну да… Заходите, хотя я не понимаю…

– Бросьте, все вы прекрасно понимаете. И я уверен, что вы меня ждали!

– Ни сном, ни духом! Но раз уж пришли…

Он вошел за мной в квартиру.

– Как у вас красиво… и неожиданно… Эти зеленые шкафы…

– Хотите чего-нибудь?

– Хочу!

– Чаю? Кофе?

– Нет, благодарю.

– Так может виски или коньяку?

– Нет, спасибо.

– Тогда чего вы хотите? – уже произнеся этот дурацкий вопрос, я поняла, чего он хочет.

– Надо объяснять?

– Наверное, воды, на улице довольно жарко.

– Нет, воды в наших отношениях и так было слишком много.

Вероятно, если бы он вошел и без всяких слов меня обнял, я бы не оттолкнула его. А сейчас он стоял посреди комнаты с пакетом в руках и намекал мне на то, что неплохо было бы переспать. Черт знает что! Я так не люблю.

– Садитесь, Матвей Аполлонович. Что вы так вцепились в ваш пакет?

– Ох, простите, я идиот! Это вам! Можно я сяду?

Он плюхнулся в кресло, достал платок и вытер лоб. Видно, полагал, что я брошусь ему на шею.

– Что это такое?

– Так сказать, возмещение ущерба…

В пакете лежали две коробки.

– Что это?

– Телефон и босоножки…

Самое смешное, что босоножки оказались точно такие, как те… И телефон тоже. Все-таки я провидица.

– Примерьте, пожалуйста! Вам впору?

– Да, но как…

– Босоножка валялась на берегу, видно, кто-то выловил, а телефон у вас точно такой же как у Арины, я заметил… Ну и вот… С босоножками мне повезло. Я купил их в первом же магазине, в который заехал… Ну, я рад, что возместил… Слушайте, дайте немного виски…

– А вы не голодны? Могу вас покормить.

– Да нет, благодарю, я сыт…

Повисло неловкое молчание. Он, видимо, понял, что момент упущен. И растерялся. И я, помня, как волновалась при одной только мысли о нем, как-то вдруг остыла. А в романе у меня встреча получилась жаркой… Впрочем, мужчины в моих романах всегда лучше и решительнее, чем в жизни… И на кой ляд мне нужен второй мобильник, я ведь уже успела купить себе новый. Ничего, отдам Гошке, у него старый… А босоножкам я рада, я их любила, очень удобные…

Молчание затягивалось.

– Матвей Аполлонович, а как вы тогда до дому добрались? – решила я кинуть ему удочку.

Он взглянул на меня с благодарностью и рассмеялся.

– Все кончилось благополучно. Но вы были просто героиней!

– Мне ничего другого не оставалось, – сказала я и поняла, что зря затронула эту тему. Он выпил виски и налил себе еще. Выпил опять залпом, как водку. Храбрости что ли набирается? А я хотела уже только одного – чтобы он ушел. Мне не нравилась его растерянность. – А вы случайно не за рулем?

– Да, за рулем…

– Но как же вы поедете?

– Ничего, не страшно. Хотя вообще-то… Если честно…

– Вы рассчитывали у меня остаться?

Он вдруг густо покраснел. Это мне показалось милым.

– Да, Олеся! – и он шагнул ко мне.

Я отступила на шаг.

– А что, вашей жены нет в Москве?

– Олеся, не надо так… Я понимаю, что выглядел тогда чудовищно глупо… Полез под кровать… Но вы же сами мне велели… Да и кто бы не растерялся на моем месте…

– Но я же вот не растерялась…

– Вам, насколько я понял, нечего было терять… – пробормотал он.

– А сейчас вашей жены нет, опасность вам не грозит, и можно… – Я вдруг жутко разозлилась. Нет, в моих книгах положительные герои так себя никогда не ведут! А зачем мне еще один отрицательный нужен? Хватит с меня и Миклашевича.

И тут в дверь позвонили. Слава Богу! Наверное, соседка, больше вроде некому.

– Извините, я открою!

Я выскочила в холл.

– Кто там?

– Олеська, открой!

Господи, Миклашевич! Он стоял на площадке с огромным букетом таких сказочных роз, что я с сожалением подумала: я же послезавтра уезжаю!

Да, ситуация, как в оперетке!

– Олеська, я соскучился!

И он полез обниматься.

– Мить, потише, там у меня… гость…

– Кто еще?

Мы вошли в квартиру. При виде друг друга оба позеленели.

– Какие люди! – скрипнул зубами Миклашевич.

– Я вас оставлю на несколько минут, надо поставить цветы… – и я спешно ретировалась на кухню. Надеюсь, они не подерутся. Да, как говорится, разом пусто, разом густо… И уж точно – без пол-литра не разберешься. Но зато сколько в последнее время адреналина поступает в кровь от этих пикантных ситуаций. Жаль только Арины нет в Москве, а то совсем было бы весело! Да, розы очень удобны для того, чтобы потянуть время – с ними столько возни… Однако я понимала четко – чем бы ни закончился сегодняшний вечер, чувства у обоих, наверняка, обострятся. Соперничество отличная подпитка! Ну и слава богу, пусть помучаются… А я несколько лет жила спокойно. Хватит, пора и поволноваться…

Я взяла цветы и пошла в комнату! Оба молча курили, и дым уже стоял коромыслом.

– Олеся, мне, пожалуй, пора! – сразу вскочил Аполлоныч.

В глазах Миклашевича читалось торжество. И плясали веселые черти.

– Ну что ж, не смею вас задерживать. Но может быть все-таки вызвать вам такси?

– Не беспокойтесь, я… Ни в одном глазу, смею вас уверить! – довольно злобно произнес барон Розен. – Всего хорошего! А виски у вас так себе…

– Я вас выпущу, – сказала я, хохоча про себя. Это замечание о виски было поистине великолепно! Обязательно вставлю его в роман.

– Желаю счастья! – буквально прошипел он, нажимая на кнопку лифта.

– Благодарю! Я вам тоже желаю… семейного счастья!

Он опять позеленел, но тут подошел лифт!

Теперь еще предстояла битва с Миклашевичем. С ним справиться будет посложнее! Когда я вошла в комнату, он двумя пальцами, даже с некоторой брезгливостью, держал новую босоножку. Он, конечно, все уже понял.

– Ага, значит мобильник и босоножки утопил этот хмырь? И решил возместить ущерб? Кстати, ты уже купила новый мобильник?

– А что, ты тоже мне решил возместить ущерб?

– Я? С какого перепуга? Я никого и ничего не топил.

– А зачем ты явился?

– Соскучился. Я понял, что мне без тебя плохо…

– Ох, не заливай.

– Нет, честно… Слушай, дай стакан, я глотну виски… Как тебе понравилось это хамское замечание, а? И вообще, что у тебя с ним?

– Ничего, но если б ты не явился, могло бы быть все.

– Этого не будет! – произнес он с бешенством. – Заруби это себе на носу!

– Митя, ты ничего не перепутал? Я тебе не жена.

– Пока не жена, скоро будешь. Кстати, я чего приехал… Мама приглашает тебя завтра к нам на обед.

– Да? С чего бы это?

– Хочет с тобой поближе познакомиться.

– Увы, я завтра не смогу, а послезавтра улетаю к Гошке. И я достаточно знакома с Амалией Адамовной. И вообще, Миклашевич, не подбивай под меня клинья. Бесполезно!

– Ерунда! Ты что, влюблена в этого барончика? Но там тебе ничего не светит, Арина пустит в ход все средства, но не отдаст свое сокровище. А я, как ни верти, хорошая партия.