Тайны любви - Вильфранш Анн-Мари - Страница 59

— За истинную любовь, — тут же нашлась Фернанда.

— И за Сюзетту, — поспешил добавить Арман.

— За Сюзетту прежде всего, — с жаром отозвалась Фернанда.

— Что происходит? — Сюзетта непонимающе посмотрела на нее, потом на Армана.

— О, ничего особенного, не беспокойся, пожалуйста, — Фернанда поторопилась опередить соперника, представляя свою версию событий. — Просто мы с твоим новым другом заключили некое соглашение… как бы тебе объяснить. Доверься мне, милая. Прикрой свои прекрасные глаза и ни во что не вмешивайся в ближайшие полчаса. Я возьму на себя всю заботу о тебе, обещаю — ты ведь веришь мне, правда?

Сюзетта кивнула и взяла Фернанду за руку. Арман, осушив свой бокал, слегка отодвинулся и наблюдал за ними из-под полуприкрытых век. Сюзетта прильнула к плечу Фернанды, глядя на нее доверчиво и любовно. Она держала в своих руках унизанную кольцами руку Фернанды — та что-то шептала ей на ушко, — потом притянула эту руку под кимоно и стала водить ею по своей волнующейся груди. Фернанда блаженствовала. Нежно лаская подругу, она склонила темноволосую голову и приблизила губы к ее губам.

Раздался глухой стук — пустой бокал выпал из руки Сюзетты и покатился по ковру. Арман потянулся рукой к ее бедру и тут же почувствовал нежные пальчики Сюзетты на застежке брюк: она искала петли пуговиц. Он раздвинул ноги и расстегнул брюки, впустив ее ищущую ладонь, а сам нашел под кимоно ее гладкие бедра и стал гладить их, забираясь все выше, к золотистому пуху персика, который, он знал, уже жаждал быть сорванным. Арман нашел его дрожащими от волнения пальцами — и услышал, как Сюзетта застонала прямо в приоткрытые губы Фернанды.

Та тотчас прервала долгий поцелуй и подняла голову, чтобы посмотреть, каким образом Арман добился такого результата. Увидев, что его рука скрылась под розовым атласом кимоно, она ахнула от негодования, но тут же взяла себя в руки. Не видя иной возможности изгнать соперника из цитадели, она решила завладеть ею сама: опустилась на колени меж раздвинутых ног Сюзетты, обеиком соски Фернанды, а Арман тем временем гладил ее спину, наслаждаясь прикосновениями к шелковистой коже.

Фернанда же, чувствуя, что расплывается от наслаждения, обеими ладонями взяла лицо Сюзетты и слегка отстранила ее от себя. Несколько неуверенно, разомлевшая от ласк, она поднялась на ноги. Юбка упала — и под ней обнаружились одни только черные чулки. Сюзетта со вздохом радости шепнула: «А где же твои трусики, дорогая?» — и потянулась рукой к пушистому темному треугольнику.

— Они испорчены, я их выбросила, — ответила Фернанда. — С ними занимался любовью твой друг Арман — для него нет разницы между телом женщины и ее одеждой. Дай ему пару своих перчаток — и увидишь, он будет трудиться над ними с не меньшим пылом, чем если бы лежал у тебя на животе. Его ничто не интересует, кроме удовлетворения собственных жалких инстинктов…

Высмеивая таким образом соперника, она стояла с широко расставленными ногами, темные завитки густых волос оттеняли белизну ее стройных бедер, а Сюзетта расстегнула пояс с резинками у нее на талии и спустила с ног шелковые чулки. Арман просунул руки под мышки Сюзетты и обнял ладонями ее пышные груди, а сам при этом с участившимся дыханием разглядывал через ее плечо, как тонкие черные покровы спадают с гладких ног Фернанды.

Сюзетта протянула маленькую руку к темным кудряшкам, потрогала их, раздвинула, повернула руку ладонью вверх и запустила пальцы в нежную мякоть. Фернанда протяжно застонала; Сюзетта мелодично вторила ей — это Арман, лаская ее бедра и живот, наконец добрался до секретного бутончика. Вздохи и лепет обеих женщин слились в протяжном гимне радости, их тела сотрясали спазмы удовольствия, волнами пробегавшие по обнаженным телам.

Тайное местечко под пальцами Армана было волнующе влажным, по ритмической пульсации он догадался, что Сюзетта близка к оргазму, — но Фернанда тоже догадалась об этом и сделала усилие, стремясь задержать его. Она быстро повернулась и села на диване, увлекая за собой Сюзетту, — пальцы Армана оторвались от мокрой игрушки. Женщины, обнявшись, слились в долгом поцелуе, а Арман проворно разделся и стоял перед ними обнаженный, с победно устремленным вверх орудием страсти.

Прямо к нему были обращены роскошные ягодицы Сюзетты, с ямочками, которых он не разглядел прежде. Арман, задыхаясь от нетерпения, прижался к ней, втиснулся разгоряченным орудием между этих впечатляющих выпуклостей, продвинулся вперед и ниже, пока не оказался зажат между пушистым сокровищем Сюзетты и полосатой диванной подушкой.

Девушка не могла остаться к этому равнодушной, вопреки всем стараниям Фернанды. Она выгнула спину и наклонилась вперед, прижимая зад к животу Армана. Ее округлые бедра стали плавно, ритмично двигаться. Раздвинутые мокрые лепестки скользили туда-сюда вдоль плоти Армана, попавшей в этот сладостный плен. Любовник глухо застонал в нарастающем возбуждении, обхватил талию Сюзетты и включился в ее ритм, уже не думая о том, куда прольются пенные брызги, когда из бутылки вылетит пробка.

Но Фернанда почувствовала изменение ситуации и догадалась, что происходит нечто, могущее нарушить ее планы. Положив подбородок на плечо Сюзетты, она заглянула ей за спину. «Ах, вот вы как!» — выдохнула она, увидев, куда Арман пристроил своего приятеля, и в тот же миг резко сдернула Сюзетту с дивана на ковер. Освобожденный дружок Армана подпрыгнул, как теннисный мячик, и, разгоряченный, шлепнулся о голый живот, потом застыл, раздраженно подергиваясь.

Фернанда тем временем легла на распростертое тело Сюзетты лицом к лицу, как бы стремясь укрыть ее под собой от пожирающих глаз мужчины. Усилием воли тот заставил себя сидеть неподвижно, наблюдая движения Фернанды, которая с наслаждением терлась грудью и животом о тело девушки. Он знал, что может позволить себе не торопиться: все это было лишь прелюдией любви. Скоро Фернанда оставит судорожно дышащий рот Сюзетты ради других мокрых губок. А пока он мог любоваться контрастом двух женских тел: пышущей здоровьем, восхитительно округлой Сюзетты в золотом сиянье юности и алебастрово-белой, безупречно гладкой Фернанды. Арман жадно рассматривал ее длинную худощавую спину и безупречные линии зада — такая возможность представилась ему впервые.