Бои Без Правил - Белов (Селидор) Александр Константинович - Страница 1

Александр Белов

БРИГАДА — 1

БОИ БЕЗ ПРАВИЛ

1989 год, Памир

Дембель неизбежен, как мировая революция.

А ещё дембель — это праздник. Настоящий, как Новый год. Вот ждешь его, ждешь, маешься, считаешь денечки, и кажется уже, что вся радость твоя ушла в это самое ожиданье, как вода в песок.

Но стоит только пробить заветному часу — и хлоп! — как шампанское из теплой бутылки вырвется разом все, что копилось в душе долгих два года. И нет на всей земле человека счастливей тебя. Потому что — воля, потому что — все впереди, потому что — домой!..

Запыхавшийся салабон цвел, как майская роза.

— Товарищ сержант, — приложив руку к выцветшей панаме, по всей форме докладывал он, — только что сообщили из отряда: пришел приказ…

— Что?! — нетерпеливо перебил его Белов.

— Дембель, товарищ сержант… — расплылся в улыбке паренек.

— Зема… — Белов положил руку на пыльный зеленый погон бойца и пробормотал, еле сдерживая клокочущую в груди радость. — Спасибо, зема, спасибо… На вот, возьми, — он вытащил из кармана едва початую пачку «Родопи» и протянул солдатику.

«Все, елки зеленые! Баста! Дембель!» — ликовал про себя Белов, шагая к казарме. Он старался не мчать, не торопиться — все-таки не пацан, не салажонок стриженный. Как-никак — солидный человек, сержант! Можно сказать — опора армейского порядка и дисциплины…

Перешагнув порог казармы, Саша все же не стерпел и что было мочи рванул по коридору. Возле дневального притормозил и весело гаркнул:

— Кому служишь, салабон?!

— Служу Советскому Союзу! — козырнув, с готовностью отрапортовал боец.

— Ты служишь дембелю, салага!! — беззлобно хохотнул Белов и рванул дверь Ленинской комнаты.

В пустом помещении был только один человек. Спиной ко входу сидел Фархад Джураев, самый закадычный Сашин корешок, ставший ему за два года службы почти братом. Он сосредоточенно набивал травкой выпотрошенную «беломорину».

— Белов, ну что ты орешь?! Как конь! — не повернув головы, недовольно процедил Фархад. — Не видишь — человек делом занят! — он криво усмехнулся, выстукивая «косячок» о ноготь.

Саша плюхнулся на стул рядом с другом и, улыбаясь в тридцать два зуба, восторженно выдохнул:

— Дембель, рядовой Джураев!!..

Тот вытаращил глаза и, раздавив в судорожно сжатом кулаке приготовленный косяк, истошно заорал:

— А-а-а-а-а-а!!!

— А-а-а-а-а-а!!! — тут же подхватил этот дикий вопль Белов.

Они голосили так безудержно-радостно, так неистово, так самозабвенно, что в казарме зазвенели стекла.

Дневальный покосился в сторону распахнутой настежь двери в «ленинку» и не удержался от завистливого вздоха. Уж он-то прекрасно знал, какой это праздник — дембель.

На следующий день они прощались. Проводили наряд, отправлявшийся на границу, и отправились бродить по заставе.

— Что-то у меня, Фара… На душе скребет как-то… — пожаловался Саша. — Прощаемся вроде бы…

— Да брось ты, Сань, — обнял его друг. — Знаешь, один мудрец когда-то сказал: если души не умирают, значит прощаться — отрицать разлуку!

— Ну, началось… — усмехнулся Белов.

Он вообще был странным, этот Фархад. Постоянно сыпал восточными мудростями, называл себя ассирийцем, знал всех своих предков чуть ли не до двадцатого колена и жутко гордился этим. Впрочем, пацаном он был классным, правильным, и при мысли о том, что они возможно больше никогда не увидятся, Белову становилось грустно.

Фара захватил из казармы старенький ФЭД, и друзья отправились в питомник, к собакам.

Поль безошибочно почувствовал предстоящую разлуку: он жался к ноге и тихо, по-щенячьи подскуливал. Позируя для снимка, Саша присел к овчарке и положил руку ей на загривок. Пес тут же повернулся и поднял на своего хозяина больные от тоски глаза. От этого взгляда сержанту стало не по себе.

«Обязательно заведу дома собаку» — смятенно подумал Саша. Непонятная хандра стала ещё сильнее. Его армейская жизнь подошла к концу, казалось бы — радуйся, чудак! Но сегодня дембелю Белову было отчего-то невесело.

Да, в этой жизни хватало и трудностей и тупой армейской дури, в ней было много однообразной рутины и совсем немного радостей. Но зато в ней все было предельно ясно и просто — служба, казарма, наряды, караулы… А что его ждало на гражданке?..

Писем от Ленки не было уже почти полгода. Ленка, Леночка, Ленок, неужто забыла солдата, неужто закрутила с кем?.. «Что там с Елисеевой?» — спрашивал в каждом своем письме в Москву Саша, но о Ленке ни слова не писали ни мать, ни ребята.

Ребята… Ехидный хитрован Пчела — не по годам деловой и практичный, он всегда был в курсе всех слухов и знал, казалось, все и про всех. Баламут, понтярщик и приколист Космос, сын, между прочим, профессора астрофизики, — неугомонный затейник, выдумщик и большой охотник до всего нового. Невозмутимый молчун Фил, мастер спорта по боксу, — всегда готовый прийти на помощь, надежный и крепкий, как скала…

Они вместе уже сто лет — с первого класса — и, конечно, ждут не дождутся Сашиного возвращения. Вот только… Мать как-то упомянула, что его друзья связались с какой-то шпаной, да и сам Космос в своих посланиях прозрачно намекал на какие-то левые делишки…

В Москве предстояло все выяснить — и насчет Ленки, и насчет пацанов. А ведь ещё надо было найти работу, подготовиться в институт и постараться поступить хотя бы на вечерний… Словом, хлопот — выше крыши!

— Эй, Белов, ты чего?.. — наводя на Сашу с Полем фотоаппарат, окликнул его Фархад. — А ну-ка, сделай «смайл»!

— Что-то все равно тоскливо, — смущенно признался Саша и вздрогнул — это Поль, вывернувшись из-под руки, лизнул его в щеку.

— Поль, дружище… — потрепал пса по загривку Белов и широко улыбнулся.

Щелк! — сработал затвор фотоаппарата, и довольный Фара крикнул:

— Есть, снято!

«Ладно, приеду — разберусь! И с Ленкой, и с пацанами, и со всем остальным!» — подумал Саша. Он встал и, отбросив невеселые мысли, решительно сказал:

— Все, Фара, пошли собираться! Пора домой двигать, в Москву!

Часть 1

ЕСЛИ К ДРУГОМУ УХОДИТ НЕВЕСТА…

I

Белов позвонил раз, другой — за дверью было тихо.

От нетерпения у него чуть подрагивали руки. «Да что они там — спят, что ли?» — растерянно подумал Саша и припечатал кнопку всей пятерней. Ему было отлично слышно, как за дверью, надрываясь, верещит звонок. А больше — ни шороха.

— Ле-на! — крикнул во весь голос Белов и пару раз от души приложился к двери кулаком.

Еще раз прислушался — нет, в квартире Елисеевых была абсолютная тишина.

Саша чертыхнулся про себя и, с досадой шлепнув напоследок ладонью по шершавой стене, подхватил свои вещички и рванул вниз, домой.

Он открыл дверь своим ключом, тихо, стараясь не шуметь, вошел в квартиру. В большой комнате работал телевизор — шли новости. Не разуваясь, Белов шагнул вперед и замер на пороге. Мама сидела в кресле спиной к двери и смотрела репортаж о выводе войск из Афгана. Саша разглядел её отражение в выпуклом экране телевизора — напряженное, тревожное лицо, нахмуренные брови и незнакомые скорбные морщинки у рта… Мама…

— Ма, что ж ты замок-то до сих пор не поменяла? — вполголоса спросил он. — Разве так можно, а?..

Мгновенно развернувшись, женщина радостно охнула и бросилась на шею к сыну.

— Саня! Санька, мой золотой! Санечка! Солнце мое!.. — приговаривала она, смеясь и плача, покрывая лицо сына бессчетными поцелуями, — Что ж ты не позвонил, Саня… Я же ничего не приготовила…

— Мам, мам, ну что ты… — растроганно и смущенно бормотал Саша. — Я же прямо с вокзала… грязный… Ма, ну дай хоть умыться-то! Мам…

Когда Белов вышел из ванной — посвежевший, с мокрыми волосами и голый по пояс, мать уже вовсю хлопотала на кухне.